«Призрак

Кировск – небольшой город Луганской Народной Республики, в настоящее время находится фактически на линии фронта. Часто подвергается обстрелам со стороны карателей из ВСУ, но стойко противостоит им. В этом городе мы встретились с командиром Первого Кировского отдельного батальона бригады «Призрак» Сергеем Ивановичем, позывной «77-й» и с его заместителем Сергеем Федоровичем, позывной «Седой». Нужно отметить, что порой их позиция несколько отличается от позиции официального руководства ЛНР, и они не боятся говорить об этом в открытую.

На базе батальона, помимо портретов комбрига Алексея Борисовича Мозгового и других павших героев, - плакаты, посвященные «Молодой гвардии» и Пионерам-героям.

И это не случайно – помимо обороны города, бойцы занимаются также воспитанием подрастающего поколения. Кроме того, они выполняют еще одно важное дело – участвуют в доставке и распределении гуманитарной помощи.

При въезде в Кировск

Наша беседа была посвящена созданию бригады «Призрак», событиям в ЛНР, а также памяти А.Б.Мозгового.

- Расскажите, как создавалась бригада «Призрак».

«77-й»: Мы с самого начала призывали людей к народовластию, к борьбе с олигархией, чтобы народ имел, прежде всего, право голоса. Было общение с мирными людьми, были поездки в разные города. Сергей Федорович расскажет больше, чем я, потому что он с самых первых дней был с Алексеем Борисовичем.

«Седой»: Лично я начинал еще с декабря 2013 года. Участвовал в акции «Антимайдан» на Европейской площади в Киеве. Затем вернулся обратно в свой город.

В феврале 2014 года я увидел Алексея Борисовича, сначала на видеоролике. Он тогда снял маску и сказал, обращаясь к Ляшко: «Вот, смотри, это я, Алексей Мозговой, я тебя не боюсь. Моя палатка стоит в Луганске на площади Тараса Шевченко. Приходи, возьми меня». Ребята тогда даже арестовали одного чиновника. Мозговой говорил: «Сколько мы будем стоять перед олигархами на коленях?» Надо было отстаивать совесть, честь, человеческое достоинство. За 23 года Украина вырастила такую публику, которая народ превратила ни во что. А Алексей Борисович призывал к народовластию. Он говорил: «Хватит бояться». Так что корни «Призрака» зародились в начале 2014 года.

Я начал в Кировске поднимать людей. Мы здесь организовывали митинги. На один из них приехал Алексей Борисович. Он общался с людьми. Вот там я с ним и познакомился. Хватило одной встречи, чтобы поверить в человека.

«77-й»: Да, после приезда Алексея Борисовича в наш город я уже не сомневался. Я уже давно не сомневался в необходимости борьбы, просто не мог поначалу определиться, кто есть кто, у кого какие цели. Я хотел понять, кто честен перед народом, кто действительно борется за народ. Идеология Алексея Борисовича пришлась мне по душе. Она стала близкой не только мне, но и всем тем, кто рядом со мной стоит, кто находится на передовой, кто борется, защищает народ.

Мы организовали палаточный городок в Луганске. Планировали взятие ОГА мирным путем. У нас была насчет этого договоренность с «Беркутом».

«Седой»: Да. Но я считаю, что здесь нас опередили структуры СБУ. Мы планировали начало восстания на 9 апреля, и вдруг 6 апреля толпа во главе с Болотовым взяла СБУ. А взять СБУ за 9 минут – непростая задача. Попробуйте, возьмите. Хотя бы сюда зайдите – мы, как минимум, будем сражаться весь день, с нашим-то оружием. А там, в СБУ, было очень хорошее вооружение. И вот после этого – в течение месяца никто ничего не делал. Люди даже стали расходиться.

«77-й»: Произошел захват здания. Люди поверили ораторам, которые там выступали. Большое скопление людей было на площади – вы это, наверное, видели по телевидению, если следили. Развернулся палаточный городок. Жители Луганска и других городов поддерживали ребят, приносили продукты. Люди поверили в идею референдума. Они готовы были защищаться палками. Именно это мы и делали первоначально. У нас не было оружия. Мы не планировали кровопролития или уничтожения кого-либо. Каждый человек имеет право на свое мнение. Кто-то говорил, что с Украиной будет лучше, кто-то считал, что лучше будет с Россией. Мы не преследовали никого, мы просто отстаивали свое мнение.

«Седой»: И не просто отстаивали, но и доводили до новых луганских лидеров мнение народа. Мы были рупором. Люди к нам приходили, мы общались с народом и, не боясь, передавали его мнение вышестоящим руководителям, попросту говоря, бюрократам.

Потом нашлись люди, которым наша деятельность не понравилась. Начались провокации. Алексея Борисовича обвиняли и в саботаже, и в других грехах, приписывали ему членство в каких-то организациях.

Он по натуре человек спокойный, уравновешенный, добрый. И всегда высказывал свое мнение. Был лишен излишнего пафоса, ему была чужда самореклама. Никогда не юлил, говорил открыто и честно. Услышал мнение людей – например, в Свердловске, – приехал в Луганск и передал это мнение тем, кто взял СБУ: «Ребята, народ хочет вот этого». Но не все его понимали.

Адресую вопрос «77-му»:

- Можете ли Вы рассказать о Вашей первой встрече с Алексеем Борисовичем Мозговым?

- Моя первая встреча с ним состоялась в нашем городе Кировске, где мы сейчас находимся. Это было на площади, где Сергей Федорович проводил митинги. Я к тому времени уже просмотрел видеоролики, на которых люди в масках говорили: «У нас две тысячи военных, у нас есть оружие, мы будем защищать наши земли». Я сам человек военный.

Я подошел на митинг, где был Алексей Борисович. И спросил его: «На том ролике, в маске, - это вы или кто-то другой?» Он ответил: «Нет, это был не я. Я не желаю кровопролития». Он хотел решить все мирным путем.

Так мы с ним и познакомились. Я услышал его, понял. Пообщался и с другими организациями, в том числе, с коммунистами.

У меня есть семья, трое внуков, есть земля. Можно сказать, что я из состава Украины вышел еще в девяностые годы – ходил на рынок разве что за солью, спичками и сигаретами. А так все выращивал сам. Ездил иногда на заработки в Россию. И на этот раз моя семья убедила меня уехать в Москву. Тем более, что у нас тогда родился еще один внук. И я поехал зарабатывать, чтобы обеспечить семью

«Седой»: А в этот промежуток времени, пока Сергей Иванович был в Москве, у нас около СБУ стоял палаточный городок. Там мы начали собирать ополчение. Туда довольно быстро записалось примерно семьсот человек.

Те, кто взял СБУ, пытались дважды арестовать Мозгового. Один раз его сразу отпустили, другой – довольно долго держали. Но все же разум восторжествовал, и они его отпустили.

После этого мы вышли на станицу Луганскую. Глядя на все события вокруг, поняли, что надо вооружаться. Начали останавливать конвои с вооруженными людьми, которые заходили сюда из «Укропии» для усмирения митингов. Мы их останавливали. Пытались завести в Луганск оружие.

«77-й»: Все оружие, которое у нас имеется на сегодняшний день, было добыто у тех, кто впервые взял его в руки. Не мы его взяли – это они к нам пришли с оружием. Нам пришлось его отбирать или даже вежливо просить – некоторые отдавали его сами. Там же тоже люди, у них тоже плоть и кровь. У некоторых, правда, в крови дурман, но их меньшинство.

- Ну да, есть срочники, есть фанатики…

- Да. И они тоже хотят жить, у них тоже матери, дети. Им лили в уши, будто бы Россия пытается захватить Донбасс. А ведь мы уже давно – по сути, территория России. Здесь большинство – русскоязычные. Мы ближе к русскому народу, чем западная Украина.

Я ничего против украинского языка не имею. Я учил его в школе, а успешно или нет – учителям судить. Я не против того, что немец разговаривает на немецком языке, француз – на французском. Но никто не имеет право запрещать мне говорить на том языке, на котором мне мама пела песню, укладывая спать, рассказывала сказки. Никто не имеет права говорить, как мне жить, что я должен делать и как должен воспитывать своих детей. Посмотрите, например, что творит Фарион, которая делила детей на своих и чужих в прямом эфире. Посмотрите – люди, отсидевшие сроки за убийства и грабежи –сейчас в украинском правительстве. И они пытаются нами здесь руководить. Чему они могут научить наших детей? Чему их научит та же Фарион?

Их готовили 20 лет в карпатских горах и в лесах, учили, что русский – это враг. Но тут есть и наше упущение. Упущение тех руководителей, которые находились у власти, которые распустили патриотические кружки, отменили походы… Когда я учился в школе, мы ходили в походы, были октябрятами, пионерами. Ездили в Краснодон каждый год. Нам рассказывали про то, как сражались наши деды. И все это вдруг было отменено.

А им рассказывали, что Бандера – это герой, учили лозунгам «Москаляку на гиляку», внушали, что фашизм – это хорошо.

- Давайте вернемся к нынешним событиям. Итак, Вы уехали в Россию. Что заставило Вас вернуться на Донбасс?

«77-й»: Всего одно СМС-сообщение: «Срочно приезжай, выдвигаемся на Славянск». Оно пришло в начале мая. После событий в Одессе.

- То есть, события в Одессе тоже послужили стимулом?

«77-й»: Да, и они тоже. Мне это сообщение прислал Сергей Федорович. Так что я 10 дней отработал в Москве, а затем сказал своему начальству: «Извините, но я там нужнее». Собрался и уехал.

Но в Славянск я не попал. Приехал в город Стаханов, вышел из автобуса. Мой товарищ привез меня в Кировск, и я увидел здесь баррикады и блокпосты. Увидел плохо сгруппированную команду. Тут просто были люди, которые ринулись вперед, взяли палки, встали в блокпосты и не толком знали, зачем они туда пошли.

- То есть, был стихийный, неорганизованный протест?

«77-й»: Да, здесь были руководители, которые не понимали, что происходит. Были ребята молодые, были даже взрослые, которые думали так: «Мы встали на блокпосты. Приезжают люди, кормят нас, а мы защищаем город». На самом деле, здесь не была подготовлена оборона. Не было никаких наблюдательных пунктов. Здесь просто были люди, которые думали: «Мы стоим, значит, мы воюем». И я со своим товарищем, который тоже военный, начал создавать военное подразделение.

- Итак, Вы планировали поехать в Славянск, но, увидев такое положение, решили остаться здесь?

«77-й»: Да, я увидел, что ребята рискуют стать просто пушечным мясом.

«Седой»: Пока Сергей Иванович был в Москве, мы с ребятами поменяли власть в станице Луганской. Об этом нас попросили казаки, потому что там, скажем так, нехороший человек к власти пришел. Оттуда мы переехали на тренировочную базу в город Яцены Свердловского района. Начали готовиться к проведению референдума.

Вместе с Алексеем Борисовичем мы объехали всю область, побывали в каждом городе, пообщались с людьми. Бывало, что люди сами приезжали к Мозговому, особенно из таких городов, как Ровеньки, Свердовск, Антрацит, Красный Луч.

- Как прошел референдум 11 мая 2014 года?

«77-й»: Референдум был практически стихийным. Никто особо не готовился. Он проходил в условиях сильнейшего давления со стороны врагов. Нам пытались всячески навредить, пытались запугивать нас. Вели пропаганду среди народа. Но люди их не послушали, - они поверили своему сердцу. Шли все добровольно. Примерно 95-98 процентов выразили свою волю. Мы же обеспечивали охрану. Потому что наши противники пытались заливать урны зеленкой и творить другие пакости. Мы никого за это не наказывали. Просто выводили и объясняли, что у нас свое мнение, а у них свое.

Референдум был проведен по всем правилам. Приезжали представители других государств. Они видели, что здесь все честно и по совести.

- Каким образом хунта отреагировала на волеизъявление конкретно жителей Кировска? Мы, проезжая, видели обстрелянные дома…

«77-й»: Было бы неверным говорить, что это – ответ именно на референдум. На волю народа, на мнение народа, на слово народа они наплевали еще до войны, когда разрушали наши шахты. Когда в Киеве сидит чиновник и подписывает документ о ликвидации шахты, когда там еще шахтеры не вышли на-гора.

Я думаю, что обстрелы города были бы и без референдума. У них была задача – я постоянно в этом убеждаюсь – уничтожение жителей Донбасса, уничтожение всей инфраструктуры, всей промышленности.

Смотрите: на наш блокпост, на наши укрепзоны ни одного снаряда не упало. И самолеты бомбили не нас, а гигант-завод, бомбили шахты, бомбили мирное население окраин города. Там нет наших укрепзон. Там живут люди, живут дети. Так что я думаю, что референдум был просто поводом: дескать, мы решили отсоединиться. Даже если бы мы не провели референдум – они бы просто вошли и перерезали бы всех неугодных.

- Известно ли, сколько погибших и пострадавших гражданских лиц?

«77-й»: «Двухсотых» у нас 28. Более 150 человек получили ранения осколочного характера. По нашему городу отработали всеми видами оружия, всеми видами снарядов - был фосфор, был вакуум, была баллистика, были запрещенные кассетные бомбы. В принципе, это все – запрещенное оружие. У нас гибли люди, дети. Центр города обстреливался в хаотичном порядке.

Потери бойцов – только на передовой и уже в последнее время. А до этого они просто обстреливали мирное население. Есть подтверждающие документы, есть видеодоказательства. Бывало, что они просто тянули жребий, куда стрельнуть – по Кировску или по поселку Фрунзе. Или же просто, куда долетит. Они игрались, как дебильные дети.

- «Онижедети»…

«77-й»: Да, «онижедети».

- Как Вы встретили печальное известие 23 мая этого года? [О гибели А.Б.Мозгового]

«77-й»: Я в это время был в командировке по поручению командования бригады «Призрак». Это известие встретил в дороге. Сразу же был вынужден вернуться.

И по сей день с трудом верится, что его с нами нет… Будто бы он просто куда-то отъехал… многие у нас до сих пор не могут воспринять, что он умер.

Место гибели А.Б.Мозгового

Мы с Алексеем Борисовичем были больше, чем товарищи. Мы были друзьями. 15 мая он был у меня дома, мы отмечали день рождения моей жены. Там были все бойцы, которые потом погибли вместе с ним. Только Анечки [Самелюк] не было с нами, а ребята все были.

Мы отмечали вместе и его день рождения. Общались, дружили. Можно сказать, не один кусок хлеба на двоих разделили. Вместе решали проблемы…

- Были ли Вы на прощании с ним?

«77-й»: Да. Я нес его гроб.

- Какая атмосфера царила на похоронах? Мы знаем, что было много народу…

«77-й»: За все существование города Алчевска так не провожали ни одного директора завода, ни одного мэра. Не было такого количества людей. Это говорят местные жители.

От штаба, где начиналось шествие, и до самого кладбища – все было заполнено людьми, а расстояние там 7-8 километров. Мы не будем считать поголовно людей. Я скажу лишь, что прощались не просто с человеком – прощались с близким, с родным…

В некоторых городах – в Днепропетровске, в Харькове, - несмотря ни на что, люди тоже почтили его память. Даже солдаты ВСУ дали залп в честь Алексея Борисовича, в тот момент, когда его хоронили. Мы получили соболезнования с той стороны. Я лично получил несколько соболезнований от солдат в окопах. Иногда они даже в наш радиоэфир выходят. И таким образом выражали сочувствие.

Кроме того, я участвовал в телемостах, которые начал Мозговой. Хотя предпочитал от них отказываться, но иногда приходилось. И на эти телемосты тоже звонили, соболезновали. Так что можно представить, сколько людей почтили память Алексея Борисовича, а отсюда сделать вывод, какой он человек. Но идеи не умирают.

- Будущее бригады «Призрак» вам видится в оптимистическом свете?

«77-й»: Бригада Призрак – это одно из немногих подразделений, которые продолжают движение к строительству Новороссии. Оно борется и на дипломатическом поле, выполняя минские договоренности. Хотя и скрипя зубами, так как ребята гибнут, а мы отвечать не можем. Недавно был обстрелян поселок Донецкий. Через 20 минут приехали наблюдатели ОБСЕ. То есть, нас специально провоцировали на ответку.

У нас сейчас остались четыре человека, которые с первых дней были с Мозговым. Продолжается дальнейший рост бригады… Смерть Борисыча не разделила нас, а, напротив, сплотила. Даже те ребята, которые ранее ушли, теперь возвращаются. Потому что идея все равно заложена в наших душах, в наших сердцах, в наших мыслях.

- И последний вопрос. Я видела у вас в коридоре объявление, что те, у кого есть дети, могут приводить их в летние лагеря. Я заметила здесь, на базе, мальчика. То есть, бригада, помимо военных действий, ведет работу с детьми?

«77-й»: Да, у нас в батальоне появляются дети. Это – сынишка одного из бойцов, это и мой сын, и другие. Дети приходят сюда с удовольствием. Они общаются, они видят здесь искренних, открытых взрослых людей. Они живо всем интересуются. То есть, они не бегают просто так по улицам, не зная, чем заняться, а приходят туда, где им интересно.

Сейчас планируем организовать патриотические кружки, чтобы дети знали о «Молодой гвардии», знали, за что воевали их прадеды, как был построен первый авианосец, на каком самолете летал Чкалов и какой подвиг он совершил. У нас в бригаде есть девочка Богданка, она пишет стихи.

- Это та самая девочка, которая на известном видеоролике читала стихи памяти Мозгового?

«77-й»: Да, это она. Он с ней познакомился случайно. Она тоже в нашей бригаде. Потом она придет в школу, расскажет ребятам. Кто-то из них заинтересуется, придет к нам. Мы хотим восстановить патриотическое воспитание наших детей.