Начало 2016-го года отметилось массой военно-политических событий, подчеркнувших тенденцию мира к «сваливанию в штопор» глобального противостояния за безоговорочное господство на планете. При этом, если в 2015 году картина столкновения нашей и западной моделей мироустройства ещё сохраняла какие-то более-менее приличные рамки, когда руководства стран блока НАТО и его непосредственное командование объясняли усиление своих ОВС в том или ином регионе всяческими программами по усилению безопасности и взаимодействию, то в этом году ситуация полностью изменилась и приняла максимально резкий и ожесточённый характер.
На политической международной арене в сторону Владимира Путина впервые в современной истории неожиданно посыпались совершенно необъективные и дерзкие обвинения в коррумпированности (со стороны замминистра финансов США по вопросам финансовой разведки и терроризма А. Шубина), связанные, видимо, с растерянностью Запада на фоне стратегических успехов российских ВКС в Сирии, которые уже сейчас позволяют задать выгодный нам тон дальнейшей внешнеполитической направленности ключевого ближневосточного государства. Также это можно причислить и к попытке дискредитации В. Путина и пропрезедентских партий России перед неискушённым или проживающим за рубежом избирателем в преддверии выборов 2016-го и 2018-го годов. К примеру, на окончательное решение последнего часто влияет дезинформация западного телевидения.
На военно-стратегической же арене происходят куда более значимые события, которые указывают на новые правила «игры», требующие уже не простой жёсткой реакции первых лиц государства пред СМИ, а конкретных и незамедлительных ответных мер военного характера. Одним из последних решений командования НАТО стала отправка самолётов ДРЛОиУ E-3C «Sentry» системы «AWACS» с немецкой авиабазы Гайленкирхен на турецкую АвБ «Конья» для усиления ПВО Турции. Учитывая, что все цели ДАИШ обнаруживаются радиоэлектронными и оптико-электронными средствами тактической авиации, в крайнем случае воздушными комплексами наземного целеуказания типа E-8C «J-STARS», а авиации и ОТРК у ИГ нет, переброска самолётов управления воздушным боем (E-3) направлена исключительно против российских ВКС. При этом, у ВВС Турции уже есть 4 самолёта ДРЛО Boeing 737AEW&C, что свидетельствует о планах организации беспрецедентной воздушной разведки НАТО за действиями ВВС России от воздушного пространства Крыма до неба Сирии.
Бортовая РЛС с ПФАР Н035 «Ирбис-Э», установленная на опытный Су-30МК2 в качестве испытательного стенда (верхнее фото). Такими БРЛС и оснащены многофункциональные сверхманевренные Су-35С. В сирийской военной компании и «Ирбисы» и сами «Сушки» проходят настоящее боевое крещение, и являются не только самыми совершенными ударными единицами на Ближнем Востоке, но и частично выполняю функции воздушного пункта ДРЛО с возможностью целеуказания для таких машин как Су-30СМ и Су-34. Связка «Су-35С — Су-30СМ» непременно окажет отрезвляющий эффект на всю авиацию коалиции во главе с США, исключением не станут даже «Рапторы». К сетецентрическому оборудованию Су-35С можно отнести комплекс бортовой радиосвязи и передачи тактической информации С-108 (нижнее фото), который является более совершенной версией хорошо известной «К-ДлАЭ/УЭ». Известно, что последний позволял вести обмен тактической информацией (с выводом на МФИ пилотов) в «усиленной» эскадрильи из 16 истребителей с частотой обновления 1 раз/ 10 с, в звене же из 4-х машин обновление данных происходит за 6,5 с, из 2-х самолётов — за 2 с. Комплекс С-108, относясь к более новому поколению, построен на более производительном процессоре, а поэтому и частота обновления у него выше. Система может поддерживать радиосвязь и с наземными юнитами сухопутных войск. Защита от перехвата информации осуществляется благодаря сложнейшему алгоритму скремблирования частот, которые в свою очередь имеют режим ППРЧ (псевдослучайной перестройки частоты, в англ. FHSS — frequency-hopping spread spectrum) с частотой смены частоты 78,125 кГц в диапазоне от 0,96 до 1,215 ГГц. Быстро раскодировать такой сигнал практически невозможно
Ответ последовал мгновенно. Авиабаза Хмеймим получила лучшие сверхманевренные истребители для завоевания превосходства в воздухе Су-35С. Прибывшее с дальневосточной авиабазы Дземги звено из четырёх Су-35С отныне не только поможет многоцелевым истребителям Су-30СМ и комплексу С-400 окончательно закрыть воздушное пространство над САР, но и будет выполнять функции самолёта ДРЛО, что не позволит турецким F-16C, используя низковысотный полёт и сложный рельеф местности, «беспредельничать» в сирийском воздушном пространстве. Благодаря бортовой РЛС с ПФАР Н035 «Ирбис-Э» не пройдут незамеченными и секретные ударные операции американских F-22A, действующих с аэродромов Саудовской Аравии и ОАЭ («Рапторы» будут обнаруживаться на удалении 180—240 км).
Но давайте перенесёмся на не менее сложный и «раскачивающийся» Дальний Восток, где Китайская Народная Республика разделяет с Россией задачи по сдерживанию ежедневно крепчающей военно-политической коалиции «США — Япония — Республика Корея», которая превратила Азиатско-Тихоокеанский регион в мощнейший однополярный анклав американских интересов.
Здесь, на базе Тихоокеанского флота ВМС США, формируется эшелонированная ударно-оборонительная система, предназначенная для противодействия развивающимся ВМС Китая, а также ТОФ ВМФ России, включая противолодочную патрульную авиацию и ПВО главных военно-морских объектов ТОФ. При этом, уже к началу 2020 года у нашего и китайского флотов должно быть найдено комплексное решение по ПВО/ПРО корабельных ударных группировок на базе таких кораблей как фрегаты пр. 22350 и тяжёлые ЭМ «Шквал», так как малозаметные тактические крылатые ракеты большой дальности «LRASM» начнут поступать в ВМС США уже в ближайшее время. А их размещение в ТПК УВПУ Mk 41 не накладывает ограничений на количество арсенала на одном корабле системы «Иджис» (до 122 ед. на РКр УРО «Тикондерога» и свыше 240 ед. на модернизированных «Сан-Антонио»). Ввиду сверхмалой ЭПР «LRASM» (менее 0,1 м2), её перехват в десятки раз более сложный, чем противокорабельной версии «Томагавка», а их «звёздный налёт» на КУГ с неподготовленной или устаревшей корабельной ПВО может привести к серьёзным потерям.
Пример работы американцев по блокировке оборонных амбиций КНР на южном оперативном направлении можно пронаблюдать в резко возросшем военно-техническом сотрудничестве между США с Австралией и Индией. К примеру, для Королевских ВВС Австралии было построено 8 дальних противолодочных самолётов P-8A «Poseidon», ещё 4 машины будет передано в ближайшие годы. Двенадцати «Посейдонов» в австралийских ВВС полностью хватит на установление эффективного контроля над перемещением китайских подводных лодок Индийском океане и западной части Тихого океана, учитывая посредственные показатели малошумности последних. ВМС Индии также приняли на вооружение морской авиации 3 P-8I «Poseidon» в связи с необходимостью слежения за китайским подводным флотом.
На видео тот самый майский инцидент 2015-го года с американским патрульным противолодочным самолётом P-8A из эскадрильи морской авиации ВМС США «Patrol Squadron 45 Pelicans», который, проигнорировав все предупреждения китайских ВМС, пролетел непосредственно над китайским искусственным островом Fiery Cross Reef в окрестностях спорного архипелага Спратли в Южно-Китайском море и провёл оптико-радиоэлектронную разведку обстановки на объекте. Самолёты P-8A «Poseidon» версии Increment 3 Block 2 обладают самым широким спектром оборудования пассивной радиоэлектронной, радиотехнической и оптической разведок. Бортовые РЛС бокового обзора AN/APS-137D(V)5, AN/APS-149 имеют режим синтезированной апертуры для работы по надводным и наземным целям, а поэтому способны с фотографической чёткостью формировать радиолокационное изображение на МФИ членов экипажа самолёта и ретранслировать его на командно-штабную единицу по различным каналам связи. РЛС могут обнаруживать малоразмерные надводные цели, включая перископы подлодок и малоразмерные десантные катера, но на значительно меньших расстояниях (до 100 км), чем обычные корабли. Сейчас для самолёта разрабатывается обновлённая РЛС БО AN/APS-154, которая придаст ВМС США разведывательный потенциал самолётов наземного целеуказания E-8C «J-STARS». Наш аналог «J-STARS», Ту-214Р, имеет более продвинутые параметры РЛК-411, который помимо синтезированной апертуры имеет и режим подповерхностной радиолокации для обнаружения инфраструктуры противника под землёй, песком или снегом. Помимо сотни активно-пассивных высокочувствительных РГБ, противолодочных торпед Mk54 и глубинных бомб, «Посейдон» оснащается и тактической крылатой ракетой большой дальности (270 км) AGM-84H «SLAM-ER» (фото ниже). Ракета имеет малую ЭПР (менее 0,1м2) и ИКГСН с режимом телеметрической передачи изображения на МФИ оператора, находящегося на борту-носителе. Это позволяет в реальном времени осуществлять коррекцию захвата движущейся цели с низким тепловым контрастом. А использование контейнера с самоприцеливающимися боевыми элементами (СПБЭ) в качестве БЧ AGM-84H частично превращает P-8A в грозную машину для сухопутного ТВД
На южном стратегическом направлении единственным конфликтным для КНР участком остаётся Южно-Китайское море, где Поднебесная ведёт территориальный спор за принадлежность архипелага Спратли с Вьетнамом и Филиппинами. Этим морем омываются берега плотно расположенных Малайзии и Индонезии, имеющих с Китаем теснейшее экономическое сотрудничество, в связи с чем увеличение присутствия ВМС США в этом регионе вызовет серьёзное недовольство со стороны этих мощных островных государств с российской тактической авиацией на вооружении, так как любое обострение непременно отразится на их экономике. А поэтому ничего кроме патрульных миссий противолодочных «Посейдонов» и демонстративных подходов «Арли Бёрков» к берегам Юго-Восточной Азии мы здесь не увидим. Другое дело — восточное стратегическое направление КНР.
Здесь Китай не имеет дружественно настроенных государств (как Индонезия или Малайзия), а окружён весьма агрессивной ранее упомянутой «антикитайской осью», представленной США, РК, Японией и Тайванем, а также просторами Тихого океана, контроль над которыми ещё долго будет удерживать 7-й оперативный флот ВМС США. Но на этом они не останавливаются, и для дополнительной милитаризации региона используют любой, даже ничем не подкреплённый повод, ведь её основная цель — контроль над российским и китайским побережьями и флотами в непосредственной близости от них. Для этого достаточно лишь «одного щелчка по носу» южнокорейского руководства, которое без раздумий приняло решение о многократном увеличении присутствия ВС США, в частности, за счёт радикального расширения военной базы в Пхётнтхэке.
И такие поводы раз за разом возникают благодаря исторически неустойчивой военно-политической обстановке на Корейском полуострове и в Южно-Китайском море (территориальный спор за архипелаг Дяоюйтай и вялотекущий конфликт с Тайванем). Последними из них стали испытания нового ядерного «снаряжения» Корейской Народно-Демократической Республикой, проведенные 5 января 2016 года и запуск МБР с ИСЗ на земную орбиту 7 февраля.
Как сообщает ресурс nationalinterest.org, испытания нового ядерного вооружения снова привели к острой критике со стороны Южной Кореи, а также подняли вопрос о развёртывании американского комплекса территориальной ПРО верхнего рубежа THAAD на её территории. При этом, посол РФ в Южной Корее А. Тимонин резко раскритиковал такие планы на пресс-конференции в Сеуле, подчеркнув, что размещение комплекса не позволит решить проблему, а только усугубит её. Пятисторонние переговоры, которые хочет провести РК без участия представителей Северной Кореи, ещё больше настроят Пхеньян против Южной Кореи, Японии и США.
Но как и обычно, не прислушиваясь к опытному мнению полноправного хозяина Дальнего Востока — России, представители Южной Кореи начали предпринимать попытки военно-политического давления на руководство КНР, запугивая его размещением THAADов, если Китай не будет участвовать в осуждении северокорейской ядерной программы. Программа эта, по сути своей, является вполне обоснованной мерой КНДР для сдерживания военной угрозы со стороны ВС США в АТР, и даже теоретически не должна сопровождаться какими-либо экономическими санкциями, на что также указывал Тимонин. Но не всё здесь так просто.
США уже несколько лет искали предлог для переброски ПРК THAAD в Республику Корея, и вот он нашёлся.
ВОПЛОЩЕНИЕ АМЕРИКАНСКОГО ПЛАНА ПО THAAD НЕ ЗАВИСИТ НИ ОТ «МЯГКОТЕЛОСТИ» КНР, НИ ОТ ОТКАЗА ПХЕНЬЯНА ОТ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ
Даже в том случае, если бы руководство Поднебесной и начало бы оказывать давление на Корейскую Народно-Демократическую Республику относительно развития её ядерного оружия, ситуация с планами по развёртыванию комплекса THAAD в РК осталась бы неизменной, поскольку назначение комплексов направлено не только против ОТБР и БРСД КНДР. Для сдерживания северокорейских ракет Военно-морским силам США и Японии было бы достаточно развернуть всего два противоракетных «пояса» (рубежа) на базе «Иджис»-эсминцев «Конго», «Атаго» и «Арлей Бёрк» с комплексом «SM-3» (1-й рубеж — в южной части Японского моря, второй рубеж — в Восточно-китайского море). Противоракеты RIM-161A/B имеют дальность 500 км и потолок применения до 250 км, а поэтому для перекрытия воздушно-космических направлений маленькой КНДР хватило бы 4 или 5 таких кораблей, американцам же понадобился ещё и наземный THAAD. И «фишка» здесь кроется вот в чём.
Во-первых, в радиолокационном оснащении комплекса THAAD. Многофункциональная радиолокационная станция обнаружения, сопровождения и целеуказания с АФАР AN/TPY-2 относится высокопотенциальным радарам высокого разрешения. Работает МРЛС в Х и Ku-диапазонах сантиметровых волн, благодаря чему даже сверхмалоразмерные высотные цели могут быть обнаружены в сотнях километров. Высочайшее разрешение достигается не только благодаря высокой энергетике излучающей апертуры, но и благодаря 25344 приёмо-передающим модулям АФАР, что в разы больше, чем у других радаров (у 30Н6Е2 — 10000 ППМ, у AN/MPQ-53 — 5161 ППМ, у одной АР AN/SPY-1A — 4096 ППМ). РЛС AN/TPY-2 сможет вести ДРЛО над всей северо-восточной частью Китая (инструментальная дальность действия составляет более 1000 км). Ранее это было невозможно, поскольку ближайшие позиционные районы ПРО с THAADом базировались лишь в Японии, что позволяло TPY-2 вести наблюдение исключительно за прибрежными районами северо-восточной части КНР. Их развёртывание в Южной Корее выдвигает рубежи обнаружения на 500 км западнее, чем сегодня.
На тактической карте восточного побережья КНР, Корейского полуострова и Японии красным цветом отмечены места базирования и зоны обзора американских РЛС AN/TPY-2, развёрнутые в Японии. Как видите, их дальность не позволяет следить за китайским воздушным пространством, предельная дальность ограничивается серединой Жёлтого моря и КНДР. Синим цветом отмечена зона обзора AN/TPY-2 после развёртывания системы THAAD близ Сеула на западном побережье Республики Корея. В таком случае, под наблюдением оказывается воздушное пространство КНР над провинцией Хэбэй (включая Пекин), Шаньдун, Ляонин и, частично, Хэнань и Шанси. Из открытых источников известно, что именно в этих провинциях Китая расположено наибольшее количество известных и секретных военных объектов, среди которых авиабазы Баодин, Тиншань, Цзуньхуа, Канчжуан, Сюйчжоу, Чжучек и другие, кроме того, на побережье Бохайского залива находится крупный полигон для испытаний новых секретных зенитно-ракетных систем. Все летательные аппараты, поднимающиеся в стратосферу, будут тут же обнаруживаться и сопровождаться станциями AN/TPY-2. Для НОАК это очень нехороший знак, поскольку теперь противник будет частично осведомлён о происходящем над территорией КНР, и сможет разработать эффективную тактику возможного ответного удара
С военно-стратегической точки зрения, AN/TPY-2 ВС США смогут получить контроль над стратосферным участком большой части китайского воздушного пространства на северо-востоке страны, не отправляя на опасное воздушное дежурство самолёты ДРЛО E-3C, в 1,5 раза меньшая дальность обнаружения которых заставила бы приближаться экипажи вплотную к китайским провинциям Цзянсу, Шаньдун, Хэбэй и Ляонин. Также, в случае возможной эскалации военных действий с КНР в АТР, ВМС США не понадобится отправлять свои боевые корабли с «Иджисом» в воды Жёлтого моря, что в условиях разработки Китаем перспективных сверхзвуковых ПКР YJ-18 будет настоящим самоубийством.
Во-вторых, размещение противоракетных комплексов THAAD в Южной Корее позволит сформировать плотный наземный «щит» ВКО от китайских МБР и БРСД на Дальнем Востоке, закрыв большую часть известных неприкрытых брешей в воздушно-космическом пространстве.
Третью функцию можно отнести к вспомогательной, а также к той, которая напрямую затрагивает безопасность России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. «Арктическая гонка» медленно и уверенно набирает обороты, а поэтому уже в 20-х гг. будет требовать привлечения огромных военно-технических ресурсов от её участников. ВМС США потребуется хорошая взаимозаменяемость между арктической группировкой ВМС и Тихоокеанским флотом. В некоторых кризисных случаях может потребоваться и передислокация боевых кораблей американского ТОФ для усиления в северной части Тихого океана в районе Берингова пролива, являющегося главным транзитным узлом из АТР в Северный ледовитый океан. Логично, что из-за этого корабельные «Иджис»-группировки в Восточно-Китайском море придётся ослаблять, а значит уменьшать и возможности противоракетной обороны от китайских баллистических ракет. В этом случае страховать американские войска на Дальнем Востоке и будут комплексы THAAD. А корабельный состав ВМС США в северной части Тихого океана может значительно возрасти, создав проблемы нашему ТОФ.
В-четвёртых, THAAD будут применены для закрепления обороны американских военно-морских объектов на Окинаве, Гуам и Филиппинах от возможного ответного ракетного удара со стороны КНДР. Если взглянуть на карту АТР, видно, что все подлётные траектории к этим базам США проходят именно над территорией Республики Корея. Комплексы THAAD будут использованы для раннего обнаружения и перехвата северокорейских БР на начальном участке полёта при поддержке ЭМ и крейсеров УРО с «Иджисами», вырвавшиеся же ракеты средней дальности американцы планируют сбивать лишь «SM-3», а добивать ЗРК-ПРО «Patriot PAC-3».
Примерно такая концепция развёртывания этих комплексов в РК и предусматривается американцами сегодня. А поэтому полагать, что THAAD собираются использовать лишь с целью защиты Южной Кореи от ракетно-ядерной программы КНДР было бы очень наивно.
Как говорилось в начале статьи, ответ на данную угрозу должен быть комплексным, и достигнутым полноценным сетецентрическим взаимодействием между ВС России и КНР. Подводные компоненты ТОФ России и ВМС Китая на тихоокеанском СН должны оснащаться преимущественно современными малозаметными и сверхзвуковыми ПКР типа «Оникс» «Калибр-ПЛ» и YJ-18 для ликвидации угрозы от японских и американских АУГ. Для разрушения инфраструктуры ПРО в РК достаточно нескольких десятков 3Р14Т, грамотно запущенных с российских подлодок и стратегических ракетоносцев Ту-160, а также китайских CJ-10 с наземных мобильных пусковых установок СРК «Меч-10». Задача здесь будет облегчена, поскольку ни ВВС, ни ВМС США на Дальнем Востоке не имеют возможности построить полноценную оборону от ударов низколетящими СВН, для перехвата которых непременно потребуется истребительная авиация, а её применение в зоне действия господствующей ПВО противника даже теоретически невозможно.
