Августейшие сестры милосердия

Вся история человечества – это история бесконечных войн, поэтому основным занятием женщин всех правящих домов давно уже стала постоянная забота о раненых и увечных воинах, которые защищали либо укрепляли свои земли и государство. Все они воспитывались своими отцами, по сути, профессиональными военными и жили среди своих братьев, которые только готовились ими стать. Таким образом, все, что было связано с военной службой, являлось для этих императриц, царевен и принцесс естественной и необходимой стороной жизни.

В Российской империи сложился обычай, когда представительницы царской семьи назначались шефами полков, поэтому жизнь и быт солдата и офицера Русской армии были им хорошо знакомы, а забота о благополучии и, особенно, о здоровье воинов становилась неотъемлемой частью духовного и общественного долга. И когда наступали военные времена, многие из них активно занимались вопросами расширения и обустройства госпитального дела или просто становились сестрами милосердия в уже существующих медицинских учреждениях.

]]>
В России милосердная деятельность представительниц правящих династий, являлась той связующей нравственной силой, которая сближала и объединяла власть и народ во всех испытаниях как мирного, так и военного времени. Особенно ярко это проявилось в первые годы Великой войны.

Императрица Александра Федоровна, одна из руководительниц Российского общества Красного Креста и общин сестер милосердия, приняла самое активное участие в организации дополнительных военных лазаретов и госпиталей, фронтовых медицинских учреждений и всей инфраструктуры, обеспечивающей спасение и излечение раненых воинов: от оперативных передвижных санитарных военных отрядов до самых современных по тому времени санитарных поездов, судов и автомобильных служб. Императрица распределяла пожертвования на нужды войны, приспосабливала под госпитали свои дворцы в Москве и Петрограде. Там же, в дворцовых госпиталях, она вместе с дочерьми организовывала курсы сестер милосердия и сиделок. К концу года под опекой императрицы и великих княжон было уже 85 военных госпиталей и 10 санитарных поездов.

Серьезным нововведением для медицинской реабилитации раненых стало создание императрицей благоустроенных пристроек к дворцам, чтобы разместить в них жен и матерей госпитализированных солдат.

Она устраивала санитарные пункты в Петрограде для изготовления перевязочного материала и медицинских пакетов, где бок о бок работали женщины разных сословий - от светлейших княгинь, жен, сестер и дочерей военачальников Русской армии до жен и дочерей рабочих, ушедших на фронт.

Все женщины императорской семьи перестали выезжать на традиционный отдых в Крым, дворцы которого были переданы тяжелораненым солдатам и офицерам. Характерно, что только в мае 1916 г. императрица с дочерьми на несколько дней прервала свою медицинскую деятельность и отправилась из Ставки по маршруту Киев – Винница – Одесса – Севастополь. Это было сделано, по просьбе императора Николая II, для подъема морального духа армии и тыла в дни Брусиловского прорыва.

Несмотря на всю свою невероятную загруженность, императрица стала принимать личное участие в лечении и уходе за ранеными солдатами и офицерами. Причем Александра Федоровна считала, что это является главной формой ее служения фронту.

Понимая, что для руководства и работы в области передовой военной медицины необходимо обладать профессиональными знаниями, она вместе с великими княжнами Татьяной и Ольгой прошла специальные курсы военных хирургических сестер милосердия. Их учителем стала одна из первых женщин-хирургов России (и одна из первых женщин в мире, ставшая профессором медицины) Вера Игнатьевна Гедройц. Она имела серьезный фронтовой опыт военной хирургии, который приобрела в русско-японскую войну, куда отправилась добровольцем в санитарные поезда Красного Креста, где только за первые 6 дней провела 56 сложных операций. После войны, по рекомендации придворного врача Е.С. Боткина, императрица пригласила ее занять должность старшего ординатора Царскосельского дворцового госпиталя и вверила руководство хирургическим и акушерско-гинекологическим отделениями. Это назначение сделало Веру Игнатьевну вторым должностным лицом больницы.

Гедройц была чрезвычайно требовательным и жестким в своих служебных действиях врачом. Она следовала научной и практической доктрине великого русского военного хирурга Николая Ивановича Пирогова: "Не операции, спешно произведенные, а правильный организованный уход за ранеными и сберегательное лечение в самом широком размере, должны быть главною целью хирургической и административной деятельности на театре войны". И эту задачу она ставила во главу обучения и подготовки военных сестер милосердия.

Приезжая в Александровский дворец в Царском Селе, где проходили ее лекции для сестер милосердия, она не делала никаких различий между ними.

Вначале Гедройц очень холодно отнеслась к желанию женщин царской семьи стать хирургическими сестрами, зная по опыту, как некоторые светские «дамочки», в патриотическом порыве решившие стать военными сестрами, падали в обморок при виде ужасных увечий воинов или брезгливо морщились от тяжелого запаха пота, мочи и гноя.

У Гедройц к тому же были свои взгляды на русское самодержавие, суть которых сводилась к тому, что революционные изменения в стране неизбежны.

Вера Игнатьевна принадлежала к древнему и знатному литовскому княжескому роду Гедройц, представители которого активно участвовали в польских волнениях против Российской империи. Ее дед в ходе подавления восстания был казнен, а отец Игнатий Игнатьевич Гедройц и родной дядя, лишенные дворянского звания, были вынуждены бежать в Самарскую губернию, к друзьям деда. Через 13 лет после этих событий из Петербурга пришло определение Сената, по которому Игнатию Гедройцу со всеми его потомками был возвращен княжеский титул. Молодая княжна продолжила революционную деятельность семьи в студенческих кружках, за что была выслана под надзор полиции в имение отца. В дальнейшем она прекратила активную политическую деятельность, отдав предпочтение медицинской.

Личный дневник Веры Игнатьевны позволяет узнать не искаженную ничьей клеветой правду о том, насколько профессионально относились женщины царской семьи к своей работе в качестве сестер милосердия. Вера Игнатьевна Гедройц запишет в своем дневнике: "Мне часто приходилось ездить вместе и при всех осмотрах отмечать серьезное, вдумчивое отношение всех Трех к делу милосердия. Оно было именно глубокое, они не играли в сестер, как это мне приходилось потом неоднократно видеть у многих светских дам, а именно были ими в лучшем значении этого слова".

6 ноября 1914 г. в здании общества Красного Креста императрица Александра Федоровна с великими княжнами Ольгой и Татьяной и сорока двумя сестрами первого выпуска военного времени, успешно выдержав экзамены, получила свидетельство на звание военной сестры милосердия. До этого императрица и ее дочери работали в своих госпиталях только сиделками. Теперь же они приступили к выполнению новых профессиональных обязанностей в Царскосельском Дворцовом лазарете №3 и других лазаретах Царского Села. Царственные сестры милосердия оказались не только послушными ученицами, но и спокойными, умелыми и трудолюбивыми помощницами при перевязках и операциях. Поэтому они сразу стали работать с самой Гедройц в качестве ассистенток, полностью соответствуя ее главным требованиям к хирургическому коллективу: "… жил бы их радостями, печалился общими хирургическими печалями, создавая одну хирургическую семью, связанную общими переживаниями".

Главное их место работы находилось на Госпитальной улице Царского Села, где на месте богадельни времен Екатерины II был построен в 1854 г. каменный трехэтажный госпиталь, который и сегодня служит людям как городская больница №38 им. Н.А. Семашко. Младшие великие княжны Мария и Анастасия прошли домашние курсы медицинских сиделок и помогали матери и сестрам в их госпиталях. Кроме того, юные царевны лично опекали госпиталь для офицеров и нижних чинов имени великих княжон Марии и Анастасии, находившийся рядом с Федоровским собором в городке из пяти домов. Опекунши бывали там почти каждый день. Они играли с выздоравливающими ранеными или просто расспрашивали их о жизни и семьях, чтобы как-то отвлечь от тяжких болей и переживаний.

Знаменитый русский поэт, Георгиевский кавалер Николай Гумилев был одним из тех, кого коснулась трогательная забота этих юных царевен.
В память об этом он написал одной из них следующие строки:

Сегодня день Анастасии,

И мы хотим, чтоб через нас

Любовь и ласка всей России

К Вам благодарно донеслась…

И мы уносим к новой сече

Восторгом полные сердца,

Припоминая наши встречи

Средь царскосельского дворца.


Прапорщик Н. Гумилев.

Царскосельский лазарет,

Большой Дворец.

5 июня 1916 г.

Все эти лазареты, в том числе и Большого дворца, находились в составе 70 лечебных заведений Царскосельского эвакуационного пункта, главные из которых были расположены в Царском Селе, сегодняшнем городе Пушкине. Царское Село с Екатерининским и Александровским дворцами, великолепными воинскими храмами и казармами гвардейских полков в ее исторических районах Софии и Федоровского городка – было любимой загородной дворцовой резиденцией царской семьи и Ставкой Верховного главнокомандующего Русской армией, которую с 1915 г. возглавил сам император.

Еще до войны императрица Александра Федоровна много работала для создания в этой резиденции лечебного военного заведения для прибывающих с русско-японской войны раненых солдат – Дома призрения для увечных воинов, а также для реабилитации инвалидов. Для этого медицинского заведения императрица специально выбрала самый красивый участок Царского Села на лугу у Крымской колонны против Дубовой рощи Екатерининского парка.

С начала войны 1914 г. императрица начинает превращать город в крупнейший в мире военный медицинский госпитальный и реабилитационный центр.
Уже к 10 августа 1914 г. были оборудованы два комфортабельных дворцовых лазарета, и одновременно организованы санитарные поезда для перевозки раненых с театра военных действий. В письме к мужу 30 октября 1915 г. Александра Федоровна писала: «...Пошли в Большой Дворец, лазарет там существует уже год…».

Шла война, множились ее жертвы, а вместе с ними и необходимость расширять лазареты Царскосельского пункта. Императрица отдала для одного из них свою летнюю резиденцию «Светелка» в городе Луге и уже считала самым обычным делом выезжать на фронт и доставлять на поезде особо тяжелораненых воинов, поскольку самое передовое медицинское оборудование находилось именно в лазаретах Царского Села. В городе, по ее инициативе, стали выходить медицинские журналы, писавшие о последних достижениях военной медицины, и они расходились по всем тыловым и фронтовым госпиталям России.

И все же главным своим делом императрица считала официальную службу в Дворцовом лазарете хирургической сестрой. С 10 августа 1916 г. (чтоб его не путали с лазаретом Большого дворца) он станет называться "Собственный Ее Величества лазарет № 3", а Веру Игнатьевну Гедройц переведут сюда с должности старшего ординатора Царскосельского дворцового госпиталя и назначат старшим врачом и ведущим хирургом.

Профессиональные медицинские навыки императрицы и умение и знания ее дочерей были крайне необходимы – шел непрекращающийся поток тяжелораненых, и опытных сестер милосердия не хватало.

Из дневника великой княжны Татьяны Николаевны: «...Была операция под местным наркозом Грамовичу, вырезали пулю из груди. Подавала инструменты… Перевязывала Прокошеева 14-го Финляндского полка, рана грудной клетки, рана щеки и глаза. Перевязывала потом Иванова, Мелик-Адамова, Таубе, Малыгина...».

Из дневника Ольги Николаевны: «...Перевязала Потшеса, Гармовича 64-го Казанского полка, рана левого колена, Ильина 57-го Новодзинского полка, рана левого плеча, после Мгебриева, Побоевского....». Помимо этого, великая княжна, обладавшая замечательным музыкальным слухом, часто устраивала домашние концерты для раненых.

Фрейлина Анна Вырубова, также прошедшая курсы сестер милосердия у В.И. Гедройц писала: «Я видела Императрицу России в операционной госпиталя: то она держала вату с эфиром, то подавала стерильные инструменты хирургу. Она была неутомима и делала свою работу со смирением, как все те, кто посвятил свою жизнь служению Богу. Семнадцатилетняя Татьяна была почти так же искусна и неутомима, как и мать, и жаловалась только, если по молодости ее освобождали от наиболее тяжелых операций… ».

Своей духовной обязанностью императрица и великие княжны считали заботу о достойном упокоении погибших и умерших от ран воинов. Для этого рядом с историческим Казанским кладбищем Царского Села было создано первое официальное братское кладбище павших за Отечество воинов Русской армии в Первую мировую войну. На свои средства императрица обустраивает здесь деревянную церковь. Храм будет построен за два месяца и 4 октября 1915 г. освящен во имя иконы Божией Матери "Утоли моя печали". Многих из погребенных здесь павших героев царская семья лично провожала в последний путь, а сама императрица постоянно заботилась об их могилах.

Надо сказать, что светское общество неоднозначно относилось к этой деятельности императрицы, считая это «неприличным» для нее и великих княжон. Положение на европейских фронтах к 1916 г. складывалось для России очень тяжело. Император вынужден был принять пост Главнокомандующего, а императрица пошла на великую жертву, позволив своему неизлечимо больному сыну сопровождать Николая II в его поездках на фронт для подъема духа в войсках. А рисковать матери было чем – вот строки из воспоминаний о цесаревиче И. Степанова: «Нет умения передать всю прелесть этого облика, всю нездешность этого очарования. «Не от Мира сего» - о Нём говорили, - «не жилец». Я в это верил и тогда. Такие дети не живут. Лучистые глаза, печальные и вместе с тем светящиеся временами какой-то поразительной радостью… Он вошёл почти бегом. Весь корпус страшно, да, именно страшно, качался. Больную ногу Он как-то откидывал далеко в сторону. Все старались не обращать внимания на эту ужасную хромоту…».

Современному человеку трудно представить, насколько тяжела была участь этой женщины-императрицы, немки по происхождению, искренне любящей Россию и не понятой ее народом.

С одной стороны, она делала в годы войны все, что было в ее силах, трудилась не покладая рук и не жалея себя, с другой – это были годы наибольшей травли и клеветы по отношению к ней и ее семье.

Казалось, труды императорской семьи и их верных подданных стали приносить успех – тут и блестящие победы на фронтах 1916 г., и стремительное восстановление оборонной промышленности, но в тылу и, самое главное, на фронте уже стали доминировать революционные силы, разрушавшие Российское государство.

Одним из методов революционной борьбы с монархией было распространение самых нелепых слухов. Вот один из них: некий мещанин гор. Шадринска в июне 1915 г. утверждал, что в комнате императрицы нашли телефон, связанный с Германией, по которому она уведомляла немцев о расположении русских войск, следствием чего было занятие неприятелем Либавы… И этот слух, широко обсуждавшийся в либеральных кругах, повторяет боевой генерал В.И. Селивачев, чей корпус геройски сражался на Юго-Западном фронте. Он пишет в дневнике: «Вчера одна сестра милосердия сообщила, что есть слух, будто из Царскосельского дворца от государыни шел кабель для разговора с Берлином, по которому Вильгельм узнавал все наши тайны… Страшно подумать о том, что это может быть правда, – ведь какими жертвами платит народ за подобное предательство!». И это пишет образованный военный профессионал!.. Безумие все больше охватывало Россию.

И вот на смену монархии пришла новая революционная власть…

Царская семья была арестована и содержалась в Александровском дворце для отправки в Сибирь. Царскосельский эвакуационный пункт, как и вся военная медицина страны, тоже получил «преобразования», описанные сестрой милосердия Валентиной Чеботаревой в дневнике «В Дворцовом лазарете в Царском Селе»: «… В лазарете полное разрушение… Сегодня прошел слух, что санитары и солдаты решили просить об удалении Грековой и Ивановой. На собрании сестер решено бороться. Жутко, как все это будет». Оправдывая развал армии и наступление немцев, не получавших на фронте должного сопротивления, новая власть пытается свалить всю свою вину на царскую семью. Из доклада следователя Н.А. Соколова об убийстве Государя и всей его августейшей семьи: «г-н Керенский шел в жилище Государя Императора, неся в своей душе определенное убеждение судьи, уверенного в виновности Государя Императора и Государыни Императрицы пред Родиной… По приказанию г-на Керенского г-н Коровиченко произвел в бумагах Государя обыск и отобрал те, которые счел нужным взять. Г-н Керенский, предпринимая подобные действия, надеялся найти в бумагах Государя доказательства Его и Государыни Императрицы измены Родине в смысле желания заключить мир с Германией».

Не найдя никаких доказательств вымышленных государственных преступлений императора и императрицы, Временное правительство сослало царскую семью в Тобольск, обрекая ее в будущем на мученическую смерть.

Но даже там будущие Святые Царственные Страстотерпцы писали в своих письмах, забывая о собственной трагедии: «…Часто вспоминаем о времени, проведенном в нашем лазарете. Наверное теперь никто не ходит на могилы Наших раненых…».

11 ноября 2008 г., в день 90-летия окончания Первой мировой войны, на этом, одном из главных, забытых историей и людьми, братском кладбище героев Первой мировой войны 1914-1918 гг., был открыт гранитный памятник-крест. Сегодня на этом историческом воинском захоронении авторы памятника-креста – Благотворительный Фонд по увековечиванию памяти воинов Русской армии, павших в Первую мировую войну 1914-1918 гг. «Воинский собор» и инициатор его организации Фонд исторической перспективы создают Царскосельский Мемориал Первой мировой войны.

По инициативе и под руководством Фонда «Воинский собор» 1-го августа 2013 г. в День памяти российских воинов, погибших в Первую мировую войну, было проведено торжественное мероприятие на Царскосельском Братском кладбище с участием войск Санкт-Петербургского гарнизона, роты почетного караула, знаменной группы и воинского оркестра. В воинском мероприятии, поддержанном Правительством Санкт-Петербурга и командующим войсками Западного военного округа, с возложением траурного венка и цветов, участвовали представители Фонда исторической перспективы, руководства ГМЗ «Царское Село», ветераны Вооруженных сил и курсанты высших военных учебных заведений.

На Балтийском Судостроительном и Механическом Заводе

Забытые герои

Санитарный поезд ее императорского высочества великой княжны Ольги Николаевны. 1914-1917

Есенин предчувствовал трагедию. Великий поэт и Великая война

Материнский подвиг