Вот
oakley очки.
160 лет назад, 8 (20) сентября 1854 года, произошло Альминское сражение. Это было первое крупное сражение Восточной (Крымской) войны между войсками коалиции Англии, Франции и Турции с одной стороны и России — с другой. Из-за ошибок командования русская армия под командованием Меншикова потерпела поражение и открыла путь экспедиционной армии на Севастополь.
Предыстория. Готовность Крыма к обороне
2 (14) сентября 1854 года англо-франко-турецкая армия была
высажена в Евпатории и, не встретив сопротивления, двинулась вдоль побережья на юг, на Севастополь. Этот город, бывший главной базой русского Черноморского флота, считался основной целью союзников в Крымской кампании.
В России, в том числе и в Севастополе, с напряженным вниманием следили за началом войны, за ситуацией в Лондоне и Париже, за войной на Дунае, за первыми успехами и последующими неудачами, вызванными ошибками и отсутствие ясного плана действий у высшего командования (
Дунайская кампания Восточной войны). Нахимов ещё после Синопского сражения был мрачен. Он предугадал вмешательство великих европейских держав в войну России с Турцией. С каждым днём черная туча над Севастополем нарастала. Многим становилось ясно, что решающая схватка между Западом и Россией произойдёт именно на черноморском стратегическом направлении.
Утром 1 (13) сентября 1854 г. телеграф сообщил Меншикову, что огромный флот союзников направляется к Севастополю. Нахимов с вышки морской библиотеки наблюдал в отдалении огромную вражескую армаду — около 360 вымпелов. Это были как военные корабли, так и транспорты с солдатами, артиллерией, разного рода припасами. Корнилову, Нахимову, Истомину, Тотлебену и многим другим известным и оставшимися безвестными героям предстояло грудью встретить врага, своей смертью спасая Россию. Именно они, русские солдаты и матросы, создадут великую севастопольскую эпопею, которая затмит все прошлые осады. В западной печати уже после завершения войны это чудо назовут «Русской Троей». В условиях неготовности укреплений Севастополя к длительной обороне, ошибок верховного командования и плохой организации тыла, вызвавшей нехватку боеприпасов, медикаментов и всего необходимого для войны, они дадут врагу такой страшный отпор, что военная машина Запада сломается, и Россия сможет выйти из войны с минимальными потерями.
Главнокомандующим Крымской армией и Черноморским флотом был правнук петровского любимца и фаворит государя Николая Александр Сергеевич Меншиков. Он был осыпан всеми возможными милостями и пользовался особым благоволением императора. Александр Меншиков был начальником Главного морского штаба и морским министров, хотя никогда не плавал и знал морское дело чисто любительски, изучая его самостоятельно. Одновременно Меншиков стал генерал-губернатором Финляндии, хотя Финляндию знал еще меньше, чем морское дело. Обладал колоссальным богатством и одной из лучших библиотек в России, был очень образованным человеком, читая книги на разных языках. Человеком Меншиков был умным и язвительным, четко подмечая недостатки тогдашних сановников. Меньшиков был бесспорно храбрым человеком, это отмечали, когда он в 1809—1811 годах участвовал в русско-турецкой войне, затем в Отечественной войне 1812 года (за храбрость в Бородинском сражении был произведён в штабс-капитаны), Заграничных походах русской армии 1813-1814 гг. Так, при штурме Парижа был ранен в ногу, за это отмечен орденом Св. Анны 2-й степени и золотой шпагой с надписью «за храбрость». На войне 1828-1829 гг., командуя войсками осаждающими Варну, был тяжко ранен (ядром в обе ноги).
В 1853 году, для переговоров с Турцией, был направлен чрезвычайным послом в Константинополь. Однако переговоры провалились. Британские и французские дипломаты искусно подвели Россию и Османскую империю к разрыву отношений, а затем и войне (
Ловушка для России. Провал миссии Александра Меншикова). Однако, несмотря на разносторонние таланты и блестящий ум, Меншиков не был полководцем с большой буквы. Это был не тот человек, который мог выполнить функции верховного вождя русских сухопутных и морских сил, да ещё на самом опасном направлении. После того, как в начале 1854 года союзный флот вошёл в Чёрное море, Одесса, Севастополь, Николаев, все города и селения на побережье оказались под угрозой нападения. Однако практически никаких мер для усиления обороны побережья не провели. Противодесантную оборону на самых опасных направления не создали. Даже после бомбардировки Одессы в апреле 1854 года решительных действий для укрепления обороны полуострова не предприняли.
Ещё 7 (19) июня русский посланник в Брюсселе граф Хрептович сообщил государю о готовящемся десанте союзников в Крыму. 18 (30) июня 1854 г. Николай уведомил Меншикова, что вскоре «предстоит ожидать сильной атаки на Крым...» 29 июня (11 июля) 1854 г. сам Меншиков доложил царю, что стоит ожидать нападения на Севастополь. Он предположил, что противник высадит 60 тыс. армию, не считая османов. А для обороны полуострова у Меншикова было около 24 тыс. человек при 36 легких орудиях. Вывод князь делал пессимистичный: отразить неожиданный налёт временные укрепления Севастополя смогут, но «… противу правильной осады многочисленного врага и противу бомбардирования с берега средства нашей защиты далеко не соразмерны будут с средствами осаждающего... Мы положим животы свои в отчаянной борьбе за защиту святой Руси и правого ее дела».
У Меншикова в этот период чередовались настроения: то он проявлял полное равнодушие и беспечность, то развивал бурную деятельность. Так, он проявил понимание пользы подводных мин (над ними работал академик Якоби), которые сковали действия союзного флота на Балтике, и попросил в феврале 1854 г. у управляющего морским министерством Константина направить в Крым одного из офицеров, «обучавшихся делопроизводству подводных мин со всеми нужными аппаратами» для обороны Севастопольского рейда. Однако попытка защитить Севастополь минами, к сожалению, провалилась. Слишком много времени было упущено в мирное время и его не хватило для должных опытов и установочных работ.
С другой стороны, временами Меншиков вообще не верил, что высадка союзников в Крыму и осада Севастополя возможна. Последний такой приступ Меншиковым овладел как раз перед десантом союзной армии и Альмой. Так, за два дня до высадки вражеских войск в Крыму он написал генералу Анненкову, что в настоящее время «высадка невозможна». Меншиков посчитал, что союзники упустили благоприятное время для высадки, и она будет перенесена на неопределённый срок. В итоге приближенные и штабные Меншикова прибывали в хорошем расположении духа, считая, что опасность в этом году миновала. Холодно Меншиков отнёсся и к талантливому военному инженеру Тотлебену, которого с Дунайского театра прислал князь Михаил Горчаков. Фактически Меншиков отправил его назад, но Тотлебену удалось все-таки остаться в Севастополе и в итоге он спас город от быстрой капитуляции.
Беспечность проявляло и высшее командование, Петербург. В Крым не направили достаточно крупные соединения, способные сорвать высадку экспедиционный армии союзников. Ресурсы для этого были, к примеру, совершенно избыточные силы защищали побережье Балтийского моря (Финляндия, Санкт-Петербургская и Остзейские губернии), хотя с этой стороны серьёзной угрозы не было всю войну. И это несмотря на то, что в Петербург приходили тревожные известия о приготовлениях союзников к большой морской экспедиции, о сосредоточении в Варне многочисленных транспортов. Кроме того, после ухода наших войск из Дунайских княжеств, можно было перебросить в Крым всю армию Горчакова, и Меншикову было бы с кем встретить вражескую армию, но и это не сделали. В Петербурге считали, что даже если союзники всадятся в Крыму, всё ограничится кратким налётом и союзники не задержатся на полуострове. Всё это в итоге, с учётом и предвоенных ошибок в военном строительстве, и привело русскую армию к поражению в Крыму.
Поэтому, нет ничего удивительного в том, что союзники успешно провели десантную операцию. Хотя десантные операции всегда считались и считаются одними из самых сложных и опасных военных мероприятий. Меншиков узнал о высадке союзников, когда уже ничего не мог предпринять. Он и не подумал двинуться к месту высадки. Хотя даже незначительные соединения на месте высадки с артиллерией могли произвести страшное опустошение в экспедиционной армии.
Портрет А. С. Меншикова. Немецкий художник Франц Крюгер
Соотношение сил и расположение русских войск
Союзная армия насчитывала более 60 тыс. человек. Небольшой гарнизон был оставлен в Евпатории. Поэтому к Альме вышло около 55 тыс. солдат при 112 орудия (по другим данным 144 орудия): около 28 тыс. французов, 21 тыс. англичан и около 6 тыс. османов. В непосредственном распоряжении у Меншикова было 37,5 тыс. человек при 84 орудиях. Кроме того, в восточной части полуострова у генерала Хомутова было около 13 тыс. солдат, и около 20 тыс. человек было в составе флотских экипажей. Но они уже не могли принять участие в сражении. Союзная армия имела не только численное преимущество, но и была лучше вооружена — почти все солдаты имели штуцера. В русской армии солдат вооруженных штуцерами было мало — около 1,6 тыс. солдат.
7 сентября союзники уже вышли к армии Меншикова и были видны с русских позиций. Русские командующий выбрал позицию на левом берегу реки Альма. Довольно высокий берег делал позицию удобной для обороны, а в тылу располагались высоты, на которые можно было отвести армию в случае неудачи. Однако позиция была слишком растянута, что с учётом превосходства сил противника делало её невыгодной. К тому же левый фланг мог попасть под удар вражеского флота, его пришлось отвести от берега, что делало его положение неустойчивым и могло привести к общему поражению.
На правом фланге войсками командовал генерал Пётр Дмитриевич Горчаков (брат главнокомандующего Дунайской армией князя М. Горчакова). Это был опытный и храбрый командир, который был участником практически всех войн, начиная с кампании 1808—1809 гг. в Финляндии. Казанский, Владимирский и Суздальский пехотные полки защищали Курганный холм, укрепленный двумя редутами. Левым флангом руководил командир 17-й пехотной дивизии Василий Яковлевич Кирьяков. По отзыву историка Крымской войны Тале, это был «…невежественный, абсолютно лишенный каких бы то ни было военных (или невоенных) дарований, редко бывавший в совершенно трезвом состоянии генерал». Под его началом были Минский и Московский полки. Он должен был встретить противника огнём у подъёма с моря. Левый фланг доходил только до дороги на Альма-Тамак. В результате участок от Алматамака до моря оказался не защищённым, что позволяло противнику совершить обходной маневр. Центром позиции непосредственно руководил Меншиков. Под его рукой были Белостокский, Брестский, Тарутинский и Бородинский пехотные полки. В центре господствующей высотой был Телеграфный Холм. Кроме того, три стрелковых батальона развернули в цепи на правом берегу реки. Особого плана боя у Меншикова не было, хотя он был уверен в успехе.
Командование союзников, имея превосходство в силах, планировало ударить одновременно с фронта и в обход обоих русских флангов. На правом атакующем крыле находились французские войска, на левом — англичане. Турецкая дивизия находилась в резерве. Фронтальной атакой руководил маршал Сент-Арно, целью французских войск была господствующая высота центра — Телеграфный холм. Одна из французских дивизий под командованием генерала Пьера Франсуа Боске должна была обойти левый русский фланг вдоль моря. Это был храбрый офицер, который почти два десятилетия служил в Алжире, где французские войска регулярно вели боевые действия (как русские на Кавказе). Британские войска под началом лорда Раглана должны были обойти русское правое крыло.
Общее командование, в силу своего огромного опыта, осуществлял французский маршал Арман Жак Ашиль Леруа де Сент-Арно. Это была очень своеобразная личность. Сын простого горожанина смог подняться до самых вершин военной власти. Начало его военной службы было неудачным — его уволили за дурное поведение по требованию его роты. С учётом весьма грубых нравов, которые царили в армиях того времени, это было достижение. Затем неудавшийся солдат искал счастья в Англии, снова во Франции (уже в качестве актера), затем участвовал в освободительной войне в Греции. Но везде потерпел неудачи.
Смог при помощи родственников снова поступить во французскую армию. Однако дезертировал, не желая направляться в Гваделупу (в Южной Америке), куда отправили его полк. Снова смог поступить в армию после Французской революции 1830 года. В 1836 году был переведён в алжирский Иностранный легион. Сент-Арно провёл жизнь авантюриста и гуляки. Не было злодеяния перед которым он остановился бы, не было «радостей жизни», которыми бы он не подорвал своё здоровье. Однако он показал себя и храбрым солдатом. В Алжире он прошёл длинный путь от солдата до дивизионного генерала. В алжирском Иностранном легионе были весьма жесткие нравы. Арабов за людей не считали. Однако даже в этом диком уголке цивилизации Сент-Арно отличился. Отряд головорезов Сент-Арно получил название «адской колонны». Арабов он позволял убивать и грабить при малейшем несогласии, но и своих солдат держал в ежовых рукавицах, расстреливая их при малейшем неповиновении. Сент-Арно уже тогда показал, как европейские цивилизаторы «наводят порядок»: например, в Шеласе, в 1845 г. арабов загоняли толпами в пещеры и впускали дым, убивая всех поголовно.
Луи-Наполеон, который умел выбирать людей, в 1851 году вызвал его в Париж и назначил начальником 2-й дивизии Парижской армии, а затем военным министром. Луи-Наполеон разглядел в Сент-Арно полностью беспринципного человека. Готовя государственный переворот, принц-президент хотел иметь полную уверенность, что военный министр без сомнений прольет реки крови. 2 декабря 1851 г. переворот успешно прошёл и ровно через год после этого, при восстановлении Империи, Наполеон III сделал Сент-Арно маршалом Франции. Сент-Арно назначили и командующим восточной армией, направленной против России.
Сент-Арно был талантливым полководцем, энергичным, быстрым, решительным и жестоким. Он был удачлив в решениях и лично храбр. Однако жизнь на широкую ногу, полная беспутств, подорвала железное здоровье солдата. К началу экспедиции жизненные силы Сент-Арно были на исходе. Он смог подчинить себе британского лорда Раглана, успешно произвести высадку войск в Крыму и дать первое сражение. На этом его поход завершился. 29 сентября 1854 г., на пути в Константинополь, Сент-Арно скончался.
Командующий французской восточной армией, маршал Арман Жак Ашиль Леруа де Сент-Арно
Британский командующий Фицрой Джеймс Генри Сомерсет барон Раглан (Реглан) такими достоинствами, как и недостатками, не обладал. Это был типичный представитель британской военной касты — медлительный, прямолинейный и туповатый английский аристократ, соблюдавший все правила, принятые в его среде. Раглан служил под началом генерала Веллингтона в кампании на Пиренейском полуострове. Однако после того как в сражении при Ватерлоо был серьёзно ранен (ему пришлось ампутировать правую руку), не видел войны, и в современной войне смыслил мало. Он воплощал в себе все недостатки британского офицерства того времени, главным же в них была военная неграмотность. Да и хороших руководителей в английском генералитете, окружавшем лорда Раглана, было намного меньше, чем у французов. Сам Раглан больше путался под ногами, чем приносил пользы.
Командующий британскими войсками фельдмаршал (5 ноября 1854) Фицрой Джеймс Генри Сомерсет, 1-й барон Раглан
Продолжение следует…
Вас заинтересует
Первая бомбардировка Севастополя
160 лет назад началась героическая 349-дневная Севастопольская оборона
Крымская война: опровержение антироссийской лжи
Дунайская кампания Восточной войны. Сражения при Ольтенице и Четати
Сражение под Реймсом
