То, что победа над германским нацизмом была достигнута Советским Союзом совместными усилиями со странами антигитлеровской коалиции, неоспоримо, но точно так же бесспорно и то, что союзники СССР нередко держали камень за пазухой.
Еще в конце 1942 г., то есть в разгар Сталинградского сражения, лондонской резидентуре внешней разведки НКВД СССР стало известно о беседе британского посла в США Э. Галифакса с заместителем госсекретаря С. Уэллесом, в ходе которой последний подчеркнул: «Если германская военная машина распадется сейчас, в 1943 или в 1944 году, то союзники увидят преследование немцев Красной армией далеко на западе… Такое распространение большевизма окажет крайне неблагоприятное воздействие на американское общественное мнение, не говоря уже о том, что это нарушит европейскую реконструкцию».
Чтобы задержать продвижение Красной армии в Европу, англо-американские союзники постоянно прибегали к приемам самого недостойного свойства, включая сепаратные переговоры с нацистами. Одна из последних таких попыток была предпринята в марте-апреле 1945 г., когда глава резидентуры американского Управления стратегических служб А. Даллес вел через руководителя войск СС и сил полиции в Северной Италии обергруппенфюрера СС К. Вольфа переговоры с гитлеровской верхушкой о капитуляции перед западными союзниками группировки вермахта в Северной Италии, а в случае успеха – и о капитуляции немецких войск на всем Западном фронте. Американская разведка дала этой операции кодовое название «Санрайз» («Восход солнца»).
Вопреки распространённым заблуждениям К.Вольф действовал не самостоятельно, он представлял руководства рейха. 6 февраля он получил в Берлине лично от Гитлера поручение войти в контакт с представителями западных держав и добиться перемирия на западном и итальянском фронтах. Курировало операцию ведомство рейхсфюрера СС Г. Гиммлера.
Идя на такие переговоры, командование вермахта убивало сразу не двух, а трёх зайцев: вносило раскол в антигитлеровскую коалицию с расчётом впоследствии даже на совместную с западными державами войну против СССР, сдерживало наступление на Западном фронте и перебрасывало снятые отсюда и с итальянского фронта наиболее боеспособные части на Восточный фронт против Красной армии.
Ведение сепаратных переговоров в тайне от партнера(ов) по антигитлеровской коалиции прямо запрещалось договорами, заключенными между СССР, США и Великобританией и лежавшими в основании их коалиции. Так, в соответствии с подписанным 26 мая 1942 г. договором между СССР и Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны, стороны брали на себя обязательство «не вступать ни в какие переговоры с гитлеровским правительством… и не вести переговоров или не заключать перемирия или мирного договора с Германией или любым другим государством, связанным с ней в актах агрессии в Европе, иначе как по взаимному согласию».
Однако дело было не только в нарушении договорных обязательств. Англо-американские союзники не исключали, а, как показали события последнего месяца войны, прямо готовились к использованию плененных солдат вермахта против Красной армии. В этом случае от капитуляции немецких войск на Западе военный потенциал противостоящих советским войскам сил сразу возрастал.
8 марта Даллес и Вольф впервые встретились на конспиративной квартире УСС в Цюрихе. Условия соглашения, предложенного высокопоставленным эсэсовцем, сводились к следующему: англо-американское командование отказывается от наступления на итальянском фронте, военные действия прекращаются, после чего немецкие войска эвакуируются с линии фронта. Даллес согласился, что эти требования годятся как основа для переговоров. Вскоре к участникам конспиративных встреч присоединился генерал-майор британской армии Т. Эйри, начальник разведки при штабе союзных войск в Италии. С его участием 19 марта состоялась новая встреча переговорщиков в швейцарском городке Аскона.
По ее итогам Вольф сообщил в Берлин о крепнущей надежде на раскол между западными державами и СССР. В полученном ответе содержалась рекомендация затягивать переговоры как можно дольше. Ведь благодаря им германскому командованию удалось не только оттянуть начало наступления англо-американских войск в Италии, но и перебросить значительную часть своих войск, включая 6-ю танковую армию СС, на Восточный фронт для контрнаступления против войск 3-го Украинского фронта в районе озера Балатон в марте 1945 г.
Хотя переговоры шли в максимально секретном режиме, союзники предвидели возможную утечку и через несколько дней после их начала всё же кратко проинформировали советскую сторону о прибытии представителей фельдмаршала А. Кессельринга, главнокомандующего немецкими войсками в Италии, для обсуждения условий капитуляции. На требование наркома иностранных дел В.М. Молотова допустить советских представителей к участию в переговорах был получен отказ. Контакты с Вольфом между тем продолжились. Об их содержании советское руководство знало из нескольких надёжных источников, в первую очередь от Кима Филби – члена «кембриджской пятерки», заместителя начальника Секретной разведывательной службы Великобритании. Получив подтверждение двурушничества союзников, Москва предприняла серьезный политико-дипломатический демарш.
Вначале В.М. Молотов 22 марта заявил, что в факте начала сепаратных переговоров «Советское правительство усматривает не какое-либо недоразумение, а нечто худшее». А 3 апреля И.В. Сталин, получив послание президента США Ф. Рузвельта, отрицавшего факт переговоров, направил ответную телеграмму.
Телеграмма Сталина была выдержана в жёстких тонах: «Вы утверждаете, что никаких переговоров не было ещё. Надо полагать, что Вас не информировали полностью. Что касается моих военных коллег, то они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются в том, что переговоры были и они закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить для немцев условия перемирия.
Я думаю, что мои коллеги близки к истине. В противном случае был бы непонятен тот факт, что англо-американцы отказались допустить в Берн представителей советского командования для участия в переговорах с немцами… Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Берне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников – русских? И вот получается, что в данную минуту немцы на западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией – с союзницей Англии и США.
Понятно, что такая ситуация никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами».
В ответном послании Рузвельт вновь попытался убедить Сталина в том, что в Швейцарии никаких переговоров не происходило. Больше того, он нарочито предположил, что Сталин пользуется «германскими источниками», которые «упорно старались вызвать разлад между нами с тем, чтобы в какой-то мере избежать ответственности за совершенные ими военные преступления. Если таковой была цель Вольфа, то Ваше послание доказывает, что он добился некоторого успеха». У. Черчилль в телеграмме Сталину также отрицал факт каких-либо переговоров в Швейцарии о капитуляции войск Кессельринга в Италии.
Глава Советского правительства направил американскому президенту еще одно послание, в котором предельно ясно отразил свой взгляд на то, что могут позволить себе союзники в отношении друг к другу. «Мы, русские, – писал он, – думаем, что в нынешней обстановке на фронтах, когда враг стоит перед неизбежностью капитуляции, при любой встрече с немцами по вопросам капитуляции представителей одного из союзников должно быть обеспечено участие в этой встрече представителей другого союзника… Я продолжаю считать русскую точку зрения единственно правильной, так как она исключает всякую возможность взаимных подозрений и не дает противнику возможности сеять среди нас недоверие».
12 апреля 1945 года за несколько часов до своей кончины Рузвельт подписал оказавшееся последним послание Сталину, в котором благодарил за «искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бернского инцидента, который… отошел в прошлое, не принеся какой-либо пользы».
Польза, однако, была. Она состояла в том, что вследствие советского демарша союзные войска 9 апреля возобновили наступление на итальянском фронте. Переговоры с Вольфом прекратились, а Даллесу было сообщено, что из-за возражений, выдвинутых Советским Союзом, союзники, даже получив предложение от немцев о капитуляции, не могут принять ее в одностороннем порядке.
В то же время бернский инцидент принес огромный вред союзническим отношениям, обозначив серьезный разлад между Советским Союзом, с одной стороны, США и Великобританией - с другой. Некоторые историки называют операцию «Санрайз» первым эпизодом холодной войны.
Вас заинтересует
Советская Россия и Антанта в 1918 году
Смертный приговор II Речи Посполитой подписали сами поляки
Между Западом и Востоком
Война после Дня Победы
Советское стратегическое планирование накануне Великой Отечественной войны. Часть 5. Битва за Болгарию
