В минувший понедельник министры торговли двенадцати стран — Австралии, Брунея, Вьетнама, Канады, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Перу, Сингапура, США, Чили и Японии — на встрече в американской Атланте подписали итоговое соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве, ТТП (Trans-Pacific Partnership). Мировые издания отметили это событие громкими заголовками о «крупнейшем за последние десятилетия прорыве в международной торговле». Чему обрадовались ангажированные колумнисты, читателям не совсем понятно, поскольку содержание договора до сих пор окутано тайной. Как признал торговый представитель США в ранге министра Майкл Фроман, «Соединённые Штаты не готовы опубликовать текст соглашения о Транстихоокеанском партнерстве, это будет сделано после завершения «технической работы».
В чужой монастырь со своим уставом Тем не менее, основываясь на утечках информации при составлении текста договора, образование тихоокеанского партнёрства активно обсуждают политики и эксперты. Инициатива создания нового международного торгового объединения в тихоокеанском регионе была озвучена ещё в 2005 году. Изначально договор, предусматривающий почти полную отмену таможенных пошлин между его участниками, заключили Чили, Новая Зеландия, Бруней и Сингапур. Вскоре к ним присоединились Соединённые Штаты. Злые языки утверждают, что американцы поторопились занять место Китая, к которому инициаторы договора отнеслись несколько настороженно, учитывая масштабы его экономики и её экспортный характер.
Позднее США подключили к процессу своих главных союзников в регионе. Число участников партнёрства выросло до двенадцати. Вместе они начали совершенствовать соглашение о ТТП. Правда, по американским лекалам. Об этом откровенно сказал на торжественной церемонии в Атланте президент США Барак Обама: «Когда более 95 процентов наших потенциальных клиентов живут за пределами наших границ, мы не можем позволить странам вроде Китая писать правила глобальной экономики. Мы должны писать эти правила, открывая новые рынки для американской продукции».
Это устроило не всех партнеров США в регионе. Не успели высохнуть чернила на подписях под соглашением, как за присоединение Китая к Транстихоокеанскому партнёрству высказалась Япония. На пресс-конференции в своей резиденции в Токио премьер-министр Синдзо Абэ заявил: «Если Китай в будущем примет участие в ТТП, это будет иметь большое стратегическое значение, внесёт вклад в укрепление безопасности региона».
Мысли главы японского правительства идут дальше простого экономического партнерства. Не чужды они и американцам. Только оценки у них несколько иные. Ещё в апреле министр обороны США Эштон Картер говорил, что по мере роста Китая и Индии, который Вашингтон, по его словам, приветствует, Соединённые Штаты «должны поддерживать своё присутствие в АТР, потому что это придаст уверенность многим в этом регионе». По мнению главы Пентагона, Транстихоокеанское экономическое партнёрство является частью этой стратегии и отвечает интересам вовлечённых сторон.
Эксперты по-разному оценивают проект И всё-таки главный посыл партнерства — экономический. Как передаёт РИА «Новости», на своей пресс-конференции Синдзо Абэ выразил надежду, что «благодаря ТТП, наша жизнь станет богаче». Эта надежда участников проекта подкреплена многолетней пропагандой экспертов американского правительства. Преимущества, которые получат государства-члены ТТП, даже специально исследовались в гавайском институте East-West Centre. Его эксперты положительно оценили участие в проекте и подсчитали, что к 2025 году ВВП вовлечённых в партнёрство стран, благодаря возможностям новой организации, вырастет на 225 млрд. долларов.
Цифра, конечно, не бог весть какая (всего 0,9 процента к нынешнему объёму совокупного ВВП), но позитивный заряд несёт. Её-то и эксплуатируют, подогревая интерес к проекту. Мало внимания обращают на аргументацию скептиков. У них несколько иные расчёты. Например, эксперты канадского института C.D. Howe Institute ожидают прирост ВВП всего на 74 млрд. долларов, причём, только к 2035 году.
Наиболее последовательным критиком Транстихоокеанского партнёрства выступает известный американский учёный, нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц. Его больше занимают не подсчёты возможной выгоды, а то, что договоры о свободной торговле, которые продвигает администрация Барака Обамы, ставят частные компании выше государственного регулирования. «Эти договоры простираются намного дальше сферы торговли, инвестиций или интеллектуальной собственности. Они приводят к фундаментальным изменениям в юридической, судебной и регулятивной структурах государств. При этом на эти соглашения нельзя ни повлиять, ни проконтролировать их посредством демократических институтов». Стиглицу вторит другой экономист, бывший помощник министра финансов США (1981-1982 гг.) Пол Робертс: « Цель Вашингтона, которой он следует, когда продвигает Транстихоокеанское партнёрство, — сохранить своё финансовое и экономическое превосходство. Вторая причина — в западных корпорациях. Потому что это торговое соглашение позволит транснациональным компаниям быть выше закона тех стран, в которых они работают».
Джозеф Стиглиц обратил внимание, что новые партнёрские проекты не являются равноправными: их условия диктуют США. Ещё на стадии подготовки соглашения по ТТП он писал: «Вы услышите много разговоров о важности TТП для «свободной торговли». В реальности же это соглашение об установлении контроля над торговыми и инвестиционными связями стран-участниц партнёрства». В подтверждение слов нобелевского лауреата можно привести оценку соглашения по ТТП президента Соединённых Штатов. Барак Обама заявил, что Транстихоокеанское торговое партнёрство устраняет в других странах свыше 18 тыс. налогов на товары из США и «поможет простым американцам идти вперед». Последнее утверждение активно оспаривают Дж.Стиглиц и его единомышленники . По их мнению, бенефициарами (главными выгодоприобретателями) нового регионального партнёрства будут крупные американские корпорации.
За кулисами Всемирной торговой организации Несмотря на всю секретность переговоров, предшествовавших подписанию договора, понимание его содержания сложилось не только у экспертного сообщества, но и в политических кругах. Помнится, ещё в мае, выступая в рамках «правительственного часа» в Совете Федерации, министр иностранных дел России Сергей Лавров высказал обеспокоенность тем, что Соединённые Штаты, формируя Транстихоокеанское партнёрство, вольно или невольно могут «вести дело к тому, чтобы универсальные принципы ВТО обесценивать, чтобы центр тяжести переносился вот в такие узкие форматы».
Об этом же 28 сентября с трибуны 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке сказал президент России Владимир Путин. Он призвал не допустить переписывания правил мировой торговли отдельными странами.
Обеспокоенность российских руководителей легко понять. Кроме Транстихоокеанского партнёрства, американцы готовят ещё Трансатлантическое — с Европой. Китай создает своё Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП). Обсуждаются аналогичные проекты и в других частях планеты — например, свою зону свободной торговли разрабатывают страны Латинской Америки, появился интеграционный проект у стран Персидского залива, и проект о свободной торговле между Африкой и Латинской Америкой. Мировое торговое пространство превращается в лоскутное одеяло регионального протекционизма, затрудняющее движение товаров, услуг, капиталов из других стран.
Впрочем, эти центробежные тенденции проявились уже в рамках действующей Всемирной торговой организации. Не случайно ведь десять лет назад Чили, Новая Зеландия, Бруней и Сингапур решили объединить свои рынки, защитить их от протекционизма, бурно прогрессировавшего в рамках ВТО.
Всемирная торговая организация, созданная в январе 1995 года на основе действовавшего с 1947 года Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), была задумана, как структура, обеспечивающая либерализацию международной торговли и регулирование торгово-политических отношений государств-членов. Однако с первых дней существования в ней проявился диктат сильных и богатых стран, продвигающих свои экономические интересы за счёт слабых или вновь вступающих в ВТО.
Богатые страны не стесняются защищать свои рынки таможенными тарифами, квотами, санкциями. Особенно умело пользуется этим Европейский Союз. Эксперты посчитали, что в отдельные годы (в зависимости от экономической ситуации) ЕС вводил до 150 ограничительных мер. Даже Соединённые Штаты не могут взломать во многом закрытый рынок Евросоюза. Теперь они пытаются сделать это через свободную зону Трансатлантического партнёрства.
Евросоюз не одинок в силовом продвижении своих товаров. Это явление приобрело достаточно массовый характер. Только на поддержку своего сельского хозяйства потребители и правительства богатых стран ежегодно расходуют до 350 млрд. долларов. Эксперты шутят: «Этой суммы достаточно, чтобы оплатить полтора кругосветных авиаперелёта первым классом для всего их 41-миллионного поголовья дойных коров».
В последние годы подросли экономики развивающихся стран, изменился баланс интересов. Экономисты и политики всерьёз заговорили о назревшем реформировании системы международной торговли, большей либерализации её правил. Вместо этого рынок планеты стал дробиться на свободные зоны, различные партнерства и объединения.
…Соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве ещё предстоит ратифицировать парламентам стран-участниц. Прежде чем оно начнёт действовать, в полной мере откроются детали проектов. Возможно, тогда придёт полное понимание того, что Соединённые Штаты ведут сегодня дело к слому сложившейся системы международной торговли. Их очевидная цель: добиться, чтобы на рынке товаров было только одно право — право сильного. Именно так уже действуют они на арене международной политики…
Вас заинтересует
Мы хотим, они не хотят?
ЕАЭС — дорога в будущее
Соединённые Штаты нашли способ продлить себе жизнь
Массовые акции протеста в Берлине против создания зоны свободной торговли между ЕС и США
Запад делает всё для подъёма «дракона
