Бескрайние пески Мавритании и Западной Сахары долгое время оставались
совершенно непривлекательными для европейских колонизаторов. Хотя еще в
конце XVIII века Франция заключила первые торговые соглашения с
мавританским эмиратом Трарза, проникать вглубь Сахары французские власти
не собирались. Их вполне устраивало развитие торгового оборота с
мавританским эмиратом, поставлявшим ценившийся в Европе гуммиарабик. Что
касается внутренней Мавритании, то она представляла интерес лишь для
энтузиастов — путешественников вроде Рене Кайе или Леопольда Пане. Кайе
стал первым из европейцев, которому удалось достичь легендарного
малийского города Томбукту. Именно он развеял господствовавшие в
тогдашней Европе мифы о мнимом богатстве этого города. Оказалось, что
жители в Томбукту живут столь же бедно, как и в других городах Сахеля.
Побывал Кайе и в мавританском эмирате Бракна, где чудом сохранил свою
жизнь, выдав себя за араба. Леопольд Пане отправился в Мавританию с
целью посетить Шингетти — небольшой город, считавшийся местным
культурным и религиозным центром, мавританским аналогом малийского
Томбукту. И также, как и Рене Кайе, Леопольд Пане был разочарован
посещением Шингетти — это было обычное селение в пустыне с глиняными
домами и нищими жителями.
Вот самые актуальные и свежие новости спорта на сайте
http://ru-sport.net/.
Если Кайе и Пане были
путешественниками — этнографами и географами, то французский офицер Луи
Леон Сезар Федерб занялся изучением Мавритании, руководствуясь
практическими соображениями.
Ко второй половине XIX века Франция прочно закрепилась на сенегальском
побережье, были созданы французские торговые фактории на реке Сенегал.
Однако и местное чернокожее население, и французские колонисты страдали
от постоянных набегов воинственных арабо-берберских племен с территории
Мавритании. Федерб, служивший в должности губернатора Сен-Луи,
сформировал из сенегальских негров отряды «верблюжьей кавалерии»,
обученные бою в условиях пустыни, и стал направлять их в земли
мавританских эмиратов Трарза и Бракна — для ответных набегов. В конце
концов, мавританские эмиры в 1858 году были вынуждены подписать
соглашение о том, что не будут нападать на французские владения в
Сенегале. Но эти договоренности, хотя и отразились на положении
Сенегала, отнюдь не гарантировали безопасности французским торговцам и
путешественникам в самих мавританских эмиратах. Огромные пустынные
территории, по которым перемещались отряды «людей пустыни» — кочевников
из племенных конфедераций мавров — оставались «терра инкогнита» для
европейцев. Немногочисленные смельчаки, отваживавшиеся проникнуть в
мавританские эмираты, рисковали своей жизнью.
В конце XIX века
Франция окончательно утвердилась в Сенегале, а Дакар стал
административным центром новой колонии — Французской Западной Африки.
Завоевание мавританских эмиратов в планы Парижа не входило — французское
руководство было убеждено, что «поживиться» в пустынной стране нечем.
Да и общественность Франции не поняла бы ввязывания страны в очередную
войну. Но на рубеже XIX — ХХ вв. внимание Франции привлекло богатое
Марокко. Французскому политическому и военному руководству стало ясно,
что покорение Марокко невозможно без предварительного «усмирения»
мавританских эмиратов. Но подчинять Мавританию военным путем французы не
хотели. На некоторое время французскими властями Западной Африки была
принята на вооружение концепция мирного проникновения в Мавританию,
автором которой был Ксавье Копполани (1866-1905) — удивительный человек,
офицер, дипломат и ученый. По происхождению лейтенант французской армии
Копполани был корсиканцем, но с детства жил вместе с родителями в
Алжире. Это и предопределило его интересы. Хотя он состоял на
французской колониальной службе, это не помешало ему стать первоклассным
ученым и составить блестящий труд по истории североафриканских
мусульманских братств — «тарикатов».
Суть предложенной Копполани «миротворческой концепции» заключалась в
утверждении французского влияния в Северной Африке посредством самих
шейхов племен. Главное, как считал Копполани, — убедить шейхов, что
французы не собираются менять исконный порядок, после чего уже сами
шейхи обеспечат лояльность остальной части туземного населения. Но
добиться доверия шейхов можно лишь с учетом знания реалий местной жизни,
арабского языка и традиций. Концепция Копполани, который был
решительным противником применения насильственных методов покорения
североафриканских территорий, в тот период прекрасно удовлетворяла
интересы французского руководства, поэтому и была принята на вооружение в
качестве основы французской политики в Сахарском регионе. Сам Ксавье
Копполани был назначен поверенным в делах Франции в Мавритании. В 1902
г. Копполани отправился в Мавританию, где встретился с целым рядом
авторитетных мусульманских шейхов и «хасанов» (мавританское общество
имеет две верхние группы — аристократов «хасанов» и священнослужителей
«марабутов»). Ему удалось убедить мавританских лидеров в преимуществах,
которые они получат в случае установления французского протектората. В
конце концов, эмиры Трарзы и Бракны согласились на покровительство
Франции. На их территории были созданы французские военные посты, а сам
Копполани был назначен правительственным комиссаром в Мавритании.
Но
подчинение французскому покровительству южномавританских эмиратов
Трарза и Бракна не устраивало амбициозного Копполани. Он «замахнулся» на
наиболее закрытый для контактов Адрар — внутренние районы Мавритании,
населенные враждебными к европейцам племенами. Именно Адрар был центром
мавританской культуры, здесь находился знаменитый оазис Шингетти,
который еще в Средние века, во время господства могущественной династии
Альморавидов, превратился в религиозный центр всей западной части Сахары
и лишь затем уступил это положение более крупному малийскому городу
Томбукту. Шейхи Адрара считались наиболее жесткими сторонниками
сохранения традиционного образа жизни и были крайне негативно настроены к
проникновению в страну европейцев. Тем не менее, Ксавье Копполани
рассчитывал, что сможет «умиротворить» и воинственный Адрар. В январе
1905 г. во главе отряда из трехсот французских солдат и воинов,
предоставленных эмирами Трарзы и Бракны, Ксавье Копполани отправился в
Адрар. Однако в один из вечеров на лагерь экспедиции напали кочевники.
Копполани был смертельно ранен и через несколько часов умер.
Как
оказалось, за нападением на экспедицию Копполани стоял шейх Ма
аль-Айнин (1831-1910). Его полное имя звучало как Мухаммад Мустафа ульд
Шейх Мухаммад Фадиль бен Мамин аль-Калками. Он был сыном шейха Мухаммада
аль-Фадиля — основателя религиозного братства Фадилия, пользовавшегося
большим влиянием среди кочевых племен Западной Сахары, Мавритании и
Марокко. В 1860 году Ма аль-Айнин возглавил собственное братство Айнийя,
созданное на основе одной из ветвей братства Фадилия. Долгое время он
жил в Алжире, затем в 1887 году получил должность каида от султана
Марокко. Ма аль-Айнин был человеком, как бы сейчас сказали, «старой
формации». Он походил на средневековых шейхов — духовных вождей, часто
возглавлявших мощные народные движения в районах Сахары и Сахеля. С
собой Ма аль-Айнин возил сундук со старинными манускриптами, а его перу
принадлежало авторство ряда религиозных трактатов.
Во время
своих многочисленных путешествий Ма аль-Айнин приобретал все больший
авторитет среди кочевников Южного Марокко, Западной Сахары и Мавритании.
Он заручился поддержкой марокканского султана Мулая Абд аль-Азиза,
который в 1897 году разрешил Ма аль-Айнину открыть завии (центры) своего
братства Айнийя в крупнейших городах Марокко — Фесе и Марракеше. Затем
Ма аль-Айнину султан Марокко доверил руководить строительством в Сахаре,
в области Сегиэт эль-Хамра, города Смара, который должен был включать
крепость, мечети и крупный рынок. Смара стал одним из наиболее успешных
проектов сахарского градостроительства, уже вскоре после создания
превратившись в крупный торговый и культурный центр региона. Сам Ма
аль-Айнин, помимо общего руководства, возглавил созданное в Смаре
духовное училище с библиотекой.
В
отличие от эмиров Южной Мавритании, Ма аль-Айнин оставался
последовательным противником французского проникновения в Сахару и
любого европейского влияния в регионе. Смара, где обосновался Ма
аль-Айнин, превратилась в цитадель антиколониального сопротивления
народов Сахары. Шейх призывал сахарские племена отложить все внутренние
противоречия и объединиться для джихада против французских и испанских
колонизаторов (к этому времени Испания также утверждала свое влияние в
Западной Сахаре). Постепенно Ма аль-Айнин и его идеи противостояния
европейской экспансии приобрели огромное влияние среди разнородной массы
населения, проживавшего между Сенегалом и Южным Марокко. Большую
поддержку Ма аль-Айнину оказывало Марокко. Фактически, конфликт в Адраре
между Ма аль-Айнином и французами — это и был конфликт между Марокко и
Францией.
Несмотря на возраст, а Ма аль-Айнину на момент
активизации вооруженного противостояния с французами, было уже за
семьдесят, он лично возглавил партизанскую войну против французских
колониальных войск. Отряды кочевников использовали тактику молниеносных
нападений на французские военные посты. Во время одного из таких
нападений и был убит Ксавье Копполани, в котором Ма аль-Айнин видел
большую опасность — ведь Копполани был одним из немногих французских
военных, которые могли не только воевать, но и договариваться с шейхами
племен.
Ма
аль-Айнин опирался на поддержку племенной конфедерации регейбат,
кочевавшей на бескрайних просторах Сахары от Марокко до Мали и Сенегала.
Регейбат одержали победу в межплеменных войнах с племенами улад гайлан
(1899-1904) и аулад джерир (1897-1909), в результате которых установили
контроль над территорией Адрара. Затем регейбат подчинили и племя
улад-бу-сбаа. Таким образом, Ма аль-Айнин превратился в главного и
наиболее опасного противника французской колониальной экспансии в
Западной Сахаре. Долгое время он пользовался всесторонней поддержкой
марокканского султана Мулая Абд аль-Азиза, но затем французское
руководство все же вынудило султана прекратить помогать Ма аль-Айнину.
Тогда «король пустыни» отреагировал на «предательство» Мулая Абд
аль-Азиза по-своему — он поддержал его конкурента в борьбе за султанский
престол Абд аль-Хафида — брата султана, который давно претендовал на
марокканский трон. Но затем испортились отношения и между Хафидом и
аль-Айнином. В конце концов, Ма аль-Айнин сам провозгласил себя султаном
и объявил джихад французам в Южном Марокко.
В 1907 г.
французский полковник Анри Жозеф Гуро получил приказ об усмирении
Адрара. Но лишь в январе 1909 г. под командованием Гуро (на фото) вглубь
страны выступили французские колониальные войска. Они включали в себя
отряды «верблюжьей кавалерии», набранные из представителей местных
племен и обученные французскими офицерами. Война отличалась большой
жестокостью. Французские отряды избрали тактику захвата источников, на
которые кочевники приводили свои стада на водопой.
Одновременно захватывались и стада, бывшие фактически единственным
богатством сахарских номадов. В условиях, когда стада и источники
оказывались в руках французов, перед кочевниками не оставалось иного
выхода, как сдаваться. Наконец, весь Адрар был оккупирован французскими
войсками. В Адраре и Шингетти были основаны французские военные посты, а
войскам Ма аль-Айнина пришлось отступать на север — в регион Сегиэт
эль-Хамра. Затем шейх с остатками сторонников двинулся на Фес, но был
разгромлен французскими войсками, двинувшимися наперерез кочевникам.
В
1910 г., во время отступления в районе Тизнита, 79-летний Ма аль-Айнин
скончался. Для французских колониальных властей смерть пожилого шейха
была настоящим подарком — у западносахарских и мавританских кочевников
более не было таких харизматических лидеров, как Ма аль-Айнин. После его
смерти борьбу кочевников регейбат против французских властей возглавил
сын Ма аль-Айнина аль-Хиба, который также провозгласил себя султаном
Марокко. Но французы сумели заручиться поддержкой берберских племен
мтуга, гандави и глауа, после чего разгромили войска аль-Хибы и выбили
их из Марракеша. Затем, в 1912 году, войска аль-Хибы были оттеснены и из
района Тарудант. Над Марокко был установлен французский протекторат.
Полковник Анри Жозеф Гуро, дослужившийся в 1911 г., во время войны в
Марокко, до генеральских погон, уже после Первой мировой войны получил
известность и как верховный комиссар Франции в Сирии.
В 1920 г.
Мавритания стала колонией Франции в составе Французской Западной Африки.
Управление колонией осуществлял генерал-губернатор, назначавшийся
французским правительством. Но французские власти не ликвидировали
традиционные институты управления — шейхов и эмиров. Лишь в 1932-1934
гг., после очередных народных восстаний, во главе которых стояли местные
феодалы, французские власти приняли решение о ликвидации эмиратов Адрар
и Бракна. Тем не менее, среди прочих французских колоний Мавритания
занимала особое место. Здесь фактически не действовали французские
законы, в незыблемом состоянии сохранялась традиционная социальная
структура, включая рабство, которое по факту сохраняется в этой
африканской стране до сих пор. Очень незначительной была и численность
европейцев — военнослужащих, чиновников и коммерсантов — проживавших в
этой замкнутой сахарской стране. В современной Мавритании, а также у
повстанцев Фронта ПОЛИСАРИО, выступающего за политическую независимость
Западной Сахары, Ма аль-Айнин считается национальным героем.
Вас заинтересует
Не очень горячая, но болезненная точка в Африке
Россия — Мавритания: история и современность
Гумьеры: берберы Марокко на французской военной службе
Сенегальские стрелки: черные солдаты Франции
Французские ВВС испытывают управление БПЛА посредством спутниковой связи
