Темная киевская ночь, ярко горят дрова в бочке, которую полукругом обступили хмурые мужики — греются, переминаясь с ноги на ногу. Сомкнуть круг им мешает стоящий напротив веселый грузин с печальной улыбкой.
— Два дня назад я сидел на диване, услышал ваше обращение, встал и приехал сюда, — признается один из мужиков с красной, словно в бане, мордой.
— Да вы что? — аплодирует грузин. А за ним аплодируют все.
— А мне мало кто верил, — восхищенно продолжает мужик. — Ты, говорили, там никакого Саакашвили не увидишь. А ведь увидел. Теперь не поверят.
— Так давайте фотку сделаем! — выходит из положения находчивый Михаил Саакашвили.
Ночное собрание дружно хохочет, обнимая и похлопывая счастливца по плечу.
Эта сцена, опубликованная политиком в своем Фейсбуке, напомнила мне картинки из рассказа, прочитанного когда-то в советской школе. «Из самых глухих деревушек Рязанской, Курской и даже Киевской губерний приезжали к Ильичу ходоки-крестьяне. Приезжали на собранные «миром» гроши в столицу, охваченную революционным огнем. Радушие и ласковость, с которой Ильич принимал ходоков-крестьян, вызывали в них простую человеческую заботливость о нем».
И «ходоки» действительно проявили «заботливость», выделив грузинскому скитальцу брезентовую палатку с печкой-буржуйкой. Вот и фото есть — на размытом селфи Мишико восседает на спальном мешке. А вот он уже выходит из палатки: «Доброго ранку! — пытается сдержать неуместную для сурового антуража улыбку. Но она, подлая, расползается от уха до уха. — Я провел сегодняшнюю ночь в палатке перед Верховной Радой!» И, кажется, других новостей для мира в этот момент у него просто нет. Искреннее счастье на лице мятежного политика обнажает его сложное детство — с учебниками и книгами, без пионерлагерей и походов.
Журналисты, конечно, ерничают. Но это зря, ведь подвергнуть сомнению, что Мишико провел ночь с настоящими мужиками в палатке, а не в своей шикарной квартире в 10 минутах ходьбы от Рады, — как четырехлетнему ребенку сказать, что Деда Мороза не существует. Расстроится люто. А у него и так проблем невпроворот. Генпрокурор депортацией грозит, мол, не годишься ты на статус беженца. Спасибо адвокату, пока «отбил». Соратников по РевВоенМангалу одного за другим высылают в Грузию, оголяя тылы. А ведь еще режим олигархов свергать, Украину спасать. Где сил взять?
И вот он ходит по своему «МихоМайдану» от палатки к палатке, от бочки с костром к бочке. Заглядывает в глаза мужикам, улыбаясь им своей печальной улыбкой. Созывает собрания по вечерам и записывает видеообращения: «Приходите к нам после работы общаться. Я хочу знать, что мы все делаем не зря», — с надеждой говорит он, переходя с грузинского на русский, а с русского на украинский. Как там у Маяковского:
Три разных истоков во мне речевых
Я не из кацапов-разинь.
Я — дедом казак, другим — сечевик,
А по рожденью — грузин.
Александр Коц, «Комсомольская правда»
