Британский журналист Роберт Фиск, который побывал в Думе в рамках пресс-тура организованного сирийским правительством, рассказал, как он бродя по разрушенным улицам и тоннелям Думы искал признаки химической атаки бесконтрольно опрашивая встреченных местных жителей.
Автор явно не фанат Асада, правление которого он называет «безжалостной диктатурой», тем интереснее его наблюдения на тему «химической атаки».
Поиски правды в развалинах Думы — и сомнения врача насчет химической атаки
Это история о городе под названием Дума, опустошенном, вонючем месте с разрушенными многоквартирными домами — и о подземной клинике, изображения страданий в которой позволили трем самым могущественным державам западного мира провести бомбежки Сирии на прошлой неделе. В ней есть даже дружелюбный доктор в зеленом халате, который, когда я нашел его в этой самой клинике, радостно сказал мне, что «газовая» видеозапись, ужаснувшая мир — несмотря на всех скептиков — является совершенно подлинной. Однако у военных историй есть привычка становиться еще более неясными. Потому что этот же самый 58-летний сирийский врач добавляет нечто, что вызывает крайнюю неловкость: пациенты, говорит он, страдали не от газа, а от кислородного голодания в заполненных мусором туннелях и в подвалах, в которых они жили, в ночь, когда был ветер и тяжелая бомбардировка, которая вызвала пыльную бурю.
Ребенок получает кислород через респиратор после предполагаемой атаки отравляющим газом в удерживаемом повстанцами городе Дума.
Когда д-р Асим Рахайбани объявляет это необычайное заключение, то стоит отметить, что он сам не является очевидцем, по его собственному признанию, а когда он говорит на хорошем английском, то дважды называет вооруженных джихадистов из «Джаиш эль-Ислам» [«Армия ислама»] в Думе «террористами» — это обозначение режима для его врагов и термин, используемый многими людьми в Сирии. Я правильно услышал? Какой же версии событий мы должны верить?
Также, к невезению, два врача, которые дежурили в тот вечер 7 апреля, находились в Дамаске, давая свидетельские показания расследованию о химическом оружии, которое попытается предоставить окончательный ответ на этот вопрос в следующие недели.
Тем временем Франция заявила, что у нее имеется «доказательство» того, что применялось химическое оружие, а американские СМИ цитируют источники, говорящие, что это показали и анализы мочи и крови. ВОЗ сказала, что ее партнеры на месте событий оказали помощь 500 пациентам «имевшим признаки и симптомы, соответствующие воздействию токсических химических веществ».
Изображение с видео, предоставленного «Координационным комитетом города Дума», показывает неизвестных добровольцев, поливающих мужчину водой во временном госпитале, после предполагаемой химической атаки
В то же самое время инспекторы из Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) не могут в настоящее время сами прибыть сюда, на место предполагаемой газовой атаки, под предлогом того, что у них нет правильных разрешений ООН.
Прежде чем мы пойдем дальше, читатели должны знать, что это не единственная история в Думе. Есть много людей, с которыми я разговаривал посреди руин города, которые сказали, что они «никогда не верили» в газовые истории — которые обычно распространялись, утверждают они, вооруженными группами исламистов. Данные джихадисты выживали под залпами обстрелов, живя в домах других людей и в огромных, широких туннелях с подземными дорогами, проложенными через естественную породу заключенными с помощью киркомотыг, на трех уровнях под городом. Я прошел вчера по трем таким туннелям, обширным коридорам в естественной породе, в которых все еще были российские — да, российские — реактивные снаряды и сгоревшие машины.
Так что история Думы, таким образом, это не только история о газе — или отсутствии газа, как это может оказаться. Она о тысячах людей, которые не эвакуировались из Думы на автобусах, уехавших на прошлой неделе, вместе с вооруженными людьми, с которыми им пришлось жить как пещерным жителям в течение многих месяцев, чтобы выжить. Я ходил вчера по этому городу достаточно свободно, без солдат, полицейских или соглядатаев, которые бы следовали за мной по пятам, только с двумя сирийскими друзьями, фотоаппаратом и ноутбуком. Мне иногда приходилось карабкаться через 20-футовые (6-метровые) стены, вверх и вниз почти по отвесным земляным стенам. Обрадованные увидеть иностранцев среди них, еще более обрадованные, что осада, наконец, закончилась, они по большей части улыбаются; те, чьи лица вы можете видеть, конечно, так как удивительное число женщины Думы одеты в полностью закрывающие их черные хиджабы.
Улица в руинах в Думе, где произошла предполагаемая атака химическим оружием (АР)
Я сначала приехал в Думу в охраняемой автоколонне журналистов. Но как только скучающий генерал заявил у разрушенного здания муниципального совета «У меня нет информации» — этой самой отзывчивой мусорной свалки арабского бюрократического аппарата — то я просто ушел.
Несколько других журналистов, в основном сирийских, сделали то же самое. Даже группа российских журналистов — все в военной одежде — слиняли.
До д-ра Рахайбани было недалеко. От двери его подземной клиники — «Пункт 200», как она называется в странной геологии этого частично подземного города — начинается коридор, идущий вниз по склону, где он показал мне свой ничем не примечательный госпиталь и несколько кроватей, где плакала маленькая девочка, у которой медсестры обрабатывали порез над глазом.
«Я был с моей семьей в подвальном этаже моего дома в трехстах метрах отсюда в тот вечер, но все врачи знают, что произошло. Был большой обстрел [правительственными войсками], и над Думой всегда летали самолеты ночью — но в ту ночь был ветер и в подвалы и погреба, где жили люди, стали поступать огромные облака пыли. Люди начали прибывать сюда с гипоксией, недостатком кислорода. Затем кто-то у двери, из «Белых касок», закричал — «Газ!», и началась паника. Люди начали поливать друг друга водой. Да, это видео было снято здесь, оно настоящее, но то, что вы видите на нем — это люди, страдающие от гипоксии, а не от отравления газом».
Что странно, после бесед с более чем 20 людьми я не смог найти ни одного, кто проявил бы хоть малейший интерес к роли Думы в провоцировании западных воздушных ударов. Двое вообще сказали мне, что они не знали об этой связи (между Думой и ударами).
Но я попал в странный мир. Двое мужчин, Хусем и Назир Абу Аише, сказали, что они не знали о том, сколько людей было убито в Думе, хотя последний признался, что один его кузен был «казнен «Джаиш эль-Ислам» [«Армией Ислама»] за якобы «близость к режиму». Они пожали плечами, когда я спросил о 43 людях, которые, как говорят, погибли во время нашумевшей атаки в Думе.
«Белые каски» — медики-спасатели, уже ставшие легендой на Западе, но с некоторыми интересными сторонами их собственной истории — играли знакомую роль во время боев. Они частично финансируются Министерством иностранных дел Великобритании, и большинство их местных офисов были укомплектованы людьми из Думы. Я нашел их разрушенные службные помещения недалеко от клиники д-ра Рахайбани. У контейнера для пищевых продуктов была оставлена противогазовая маска с одним пробитым зрительным стеклом, а внутри одной комнаты лежала куча грязной военной маскировочной одежды. Подброшено, спросил я себя? Сомневаюсь. Это место было переполнено ампулами, разбитой медицинской техникой и подшитыми бумагами, постельными принадлежностями и матрасами.
Конечно, мы должны услышать и их рассказ, но здесь этого не произойдет: одна женщина сказала нам, что все члены «Белых касок» в Думе бросили их главный офис и решили поехать на предоставленных правительством и охраняемых русскими автобусах в провинцию повстанцев Идлиб вместе с вооруженными группами, когда было достигнуто соглашение об окончательном прекращении огня. В городе были открытые продуктовые ларьки и патруль российской военной полиции — это теперь дополнительная опция к каждому сирийскому прекращению огня — и никто не потрудился ворваться в страшную исламистскую тюрьму рядом с Площадью мучеников, где в подвалах якобы обезглавливали жертв. За городским персоналом гражданской полиции сирийского Министерства внутренних дел — которые пугающе одеты в военную одежду — наблюдают русские, за которыми, возможно, наблюдают или не наблюдают мирные жители. И снова мои серьезные вопросы о газе были встречены тем, что казалось настоящим недоумением.
Как это возможно, что беженцы из Думы, которые добрались до лагерей в Турции, уже описывают газовую атаку, которую никто сегодня в Думе не мог вспомнить? Мне пришло в голову, когда я прошел больше мили по этим безотрадным, сооруженным заключенными туннелям, что жители Думы жили в такой изоляции друг от друга и так долго, что «новости» в нашем понимании этого слова просто не имеют для них никакого значения. Сирия не является демократией в духе Джефферсона — как я люблю цинично повторять моим арабским коллегам — и она действительно является безжалостной диктатурой, но это не смогло запугать этих людей, обрадованных увидеть иностранцев, чтобы отреагировать несколькими словами правды. Так о чем же они мне рассказали?
Они рассказали об исламистах, под контролем которых они жили. Они рассказывали о том, как вооруженные группы завладевали домами мирного населения, чтобы избежать бомбежек сирийского правительства и русских. «Джаиш эль-Ислам» сожгли свои помещения перед тем, как они уехали, но крупные здания внутри зон безопасности, созданных ими, почти все были придавлены к земле воздушными ударами. Сирийский полковник, которого я встретил за одним из таких зданий, спросил, не хочу ли я посмотреть, насколько глубокими являются туннели. Я остановился через более чем милю, когда он таинственно заметил, что «этот туннель может дойти до Британии». Ах да, г-жа Мэй, вспомнил я, чьи воздушные удары были так непосредственно связаны с этим местом с туннелями и пылью — и с газом?
Роберт Фиск, Индепендент
http://perevodika.ru/articles/27780.html — цинк
https://www.independent.co.uk/voices/syria-chemical-attack-gas-douma-robert-fisk-ghouta-damascus-a8307726.html — оригинал на английском языке
В англоязычных комментариях к статье стоит забавная истерика. Фиска обвиняют в «некачественной журналистике» и «плохих поисках химического оружия». Шаблоны знатно трещат.
