Группа Гиоргадзе или история разгрома грузинской «Альфы

Под знаком филина
]]>

В начале было слово. Но в данном случае, сло­во лживое. И, естественно, не у Бога. 9 сентября 2006 года руководитель грузинского МВД Вано Мерабишвили собрал брифинг, на котором со­об­щил: член оппозиционной партии «Спра­вед­ли­вость» Александр Чумбуридзе был задержан на­ка­ну­не при попытке взрыва центрального офи­са пра­вя­щей партии «Единое национальное дви­же­ние». При нем обнаружено 400 граммов тро­ти­ла и са­мо­дель­ный взрывчатый раствор в бу­тыл­ке.

Глава МВД особо акцентировал внимание жур­на­ли­с­тов на том, что ранее Чумбуридзе работал в Министерстве госбезопасности Грузии, когда гла­вой этого ведомства был Игорь Гиоргадзе, уточ­нил, что арестованный являлся бойцом спец­под­раз­де­ле­ния «Альфа».

А чуть позже на скромном (к сожалению) сай­те ветеранов грузинской «Альфы» появилась реп­ли­ка, помеченная прозвищем «Абдулла»: «Чум­бу­рид­зе не мог отличить тротил от пластита, не говоря уже о детонаторах. Что можно сказать о человеке, который пытался при помощи сухого льда в пластиковой бутылке организовать «раз­ру­ша­ю­щий» взрыв? Кроме громкого хлопка не получил бы ничего! Ясно одно: парень, который имеет тяжелую контузию, к сожалению, пси­хи­чес­ки нездоров. А жаль. Когда-то был неплохим стрелком…»

И еще одна реплика: «Альфа-Ветеран офи­ци­аль­но заявляет, что Александр Чумбуридзе ни­ког­да не состоял в спецподразделении МГБ Гру­зии «АЛЬФА». В августе 1992 года Чумбуридзе был принят стрелком в подразделение «БУ­КИ­О­ТИ», но в декабре 1992 года после тяжелой кон­ту­зии освобожден от службы».

А кто такой грузинский «Абдулла»? И что это за специальное подразделение «Букиоти»? И чем оно, к примеру, отличается от тамошней «Аль­фы»? К сожалению, ответы знают лишь не­мно­гие.

«В конце декабря 1991 года, – гласит ис­то­ри­чес­кий экстракт подразделения, – во время так называемой Тбилисской войны, в руководстве МГБ Грузии назрела необходимость в небольшом, но всесторонне подготовленном отряде спецназа для проведения нестандартных операций».

Инициатива исходила от шефа кон­тр­раз­вед­ки Игоря Гиоргадзе (псевдоним «Командор»), и начальника отдела «З» Валерия Чхеидзе. Оба они прошли Афганистан, ходили в засады, уча­ство­ва­ли в операциях против душманских банд и по­ле­вых командиров, а потому четко представляли, какая именно группа должна быть создана в струк­ту­ре МГБ. В итоге тогдашний глава гос­бе­зо­пас­но­с­ти дал «добро», и в недрах его ведомства начала формироваться группа, поначалу состоявшая из пяти человек. Ее состав определялся на основе профессиональных качеств, самоотдачи, чувства локтя, умения работать в автономном режиме. Также, естественно, учитывались личные ре­ко­мен­да­ции Гиоргадзе и Чхеидзе.

Коллеги в Москве по бывшему Комитету не были удивлены ни ролью Гиоргадзе, ни самим фактом появления грузинской «Альфы».

– Что касается Гиоргадзе, – поясняет Герой Советского Союза генерал-майор Г.Н. Зайцев, – то я его хорошо помню по нашей командировке в Тбилиси. Хороший оперативный работник, про­шед­ший в составе одного из «Каскадов» Аф­га­ни­с­тан. Очень толковый организатор. Выпускник Высшей школы КГБ, владеет, кстати, не­сколь­ки­ми языками – азербайджанским, турецким, фран­цуз­с­ким и сербохорватским.

Когда в 1983 году мы освобождали пас­са­жир­с­кий самолет Ту-134, который был захвачен бан­дой особо опасных террористов, убивших лю­дей, Игорь Пантелеймонович находился в Опе­ра­тив­ном штабе. Перед ним председатель КГБ Гру­зин­с­кой ССР генерал-полковник А.Н. Инаури поставил персональную задачу: сделать так, чтобы ни од­но­го постороннего человека в штабе не было. И все руководство Грузии, включая кандидата в чле­ны Политбюро ЦК Эдуарда Шеварднадзе, на­хо­ди­лось вне его пределов. Это же относилось к ко­ман­ду­ю­щим закавказским военным и по­гра­нич­ным округами. Когда уже на заключительном эта­пе было принято решение начать штурм лайнера, то я пригласил Шеварднадзе. Объяснил ситуацию – и попросил его «благословения». Так и сказал.

Так что Гиоргадзе воочию наблюдал, как ра­бо­та­ет Группа «А». И поэтому я ничуть не уди­вил­ся, что специальное подразделение было названо им именно «Альфой», – заключил Геннадий Ни­ко­ла­е­вич.

Первый состав – это всегда особый почет, за­руб­ка, что называется, на века. Вот эти фамилии. Дмитрий Вардиашвили («Нарцис»), человек не­имо­вер­ной силы, имел связи среди спортсменов и умел общаться на одном языке с разного рода «темными личностями».

Юрий Гулиев («Хамай»), владел несколькими иностранными языками, имел солидный опыт оперативной работы, в прошлом – сотрудник со­вет­с­кой дипломатической миссии в Кабуле.

Алик Комошвили («Григорий»), ин­тел­лек­ту­ал, товарищи отмечают его аналитический склад ума.

Константин Шавишвили («Абдулла») – пер­вый командир грузинской «Альфы». К моменту создания подразделения «А» он имел богатый боевой опыт и отличался нестандартным под­хо­дом к решению разного рода задач. Был отмечен орденом Красной Звезды и медалями, в том чис­ле «За воинскую доблесть» (июль 1993 года). И в «дополнение» – семью тяжелыми ранениями.

Темур Папуашвили («Эльбрус»). Отлично стре­лял из карабина, имел горную подготовку.

Группе был передан командный кунг на базе ЗИЛ-130, с водителем Робертом Мовсесовым («Батя»), который, по словам, ветеранов под­раз­де­ле­ния, обладал уникальной способностью ус­т­ра­нять любые поломки при любых условиях.

Официально начальником группы был Котэ Шавишвили, но фактическое руководство осу­ще­ств­лял «Командор», который лично участвовал практически во всех операциях. Так в структуре грузинского МГБ появилось боевое под­раз­де­ле­ние с рабочим названием «Группа Гиоргадзе».

Как вообще относили кадровые сотрудники спецслужб к тому, что происходило в рес­пуб­ли­ке? На этот вопрос Котэ Шавишвили отвечает так:

– Я, да и многие в старом КГБ, считали, что Гамсахурдия был патриотом своей страны. Но быть патриотом не означает уметь быть пре­зи­ден­том. Повсеместные ошибки, наклеивание яр­лы­ков, резкое неприятие одного и убийственные решения по поводу многих вопросов, назначения на руководящие должности неучей и от­кро­вен­ных проходимцев, в конечном итоге озлобили народ. А если еще и вспомним многих из бли­жай­ше­го окружения президента, которое строило «страну кривых зеркал», то станет вполне оче­вид­ным раскол в народе, приведший к ужа­са­ю­щим последствиям. Но это, видимо, удел всех пер­вых лиц – жить в отрыве от действительности.

Не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что многие в Грузии, имевшие некую власть и финансовые возможности, приняли активное уча­с­тие в происшедшем, – продолжает Котэ Ша­виш­ви­ли. – Кем бы не считали Гамсахурдия, он ос­та­ет­ся первым президентом в постсоветской Гру­зии и является неотъемлемой частью ее истории. Я считаю, что нынешнее руководство страны дол­ж­но приложить максимум усилий, дабы прах Зви­а­да Гамсахурдия покоился в земле его предков. Это законное право человека.

Весной 1992 года в МГБ произошел раскол из-за назначения руководителем этого силового ведомства гражданского человека, который был несведущ в деятельности спецслужб. В ре­зуль­та­те этого катаклизма МГБ было преобразовано в Информационно-раз­ве­ды­ва­тель­ную Службу. Боль­ше по­ло­ви­ны личного состава ушли в Ми­ни­стер­ство обороны, где по приказу Тенгиза Китовани воз­ник­ло Главное управление спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния в со­ста­ве двух «управ»: разведки и кон­тр­раз­вед­ки. Начальником последнего стал Игорь Ги­ор­гад­зе.

В мае 92-го был подписан приказ о создании отряда «VVV» (от латинского «Пришел, уви­дел, победил») спецназа Уп­рав­ле­ния контрразведки ГУСН МО Грузии. Его эмблемой стал «бу­ки­о­ти», что в пе­ре­во­де на рус­ский язык означает «фи­лин». Со вре­ме­нем эта мудрая птица за­ме­ни­ла собой офи­ци­аль­ное наи­ме­но­ва­ние под­раз­де­ле­ния.

С марта по август 1992 года «Группа Ги­ор­гад­зе» несколько раз побывала в отделившейся Аб­ха­зии и, по возвращении до­мой, настойчиво док­ла­ды­ва­ла руководству страны о не­це­ле­со­об­раз­но­с­ти введения воинских подразделений на тер­ри­то­рию автономии. Однако первые лица страны не приняли во внимание рапорта и 14 ав­гу­с­та 1992 года начали боевые действия. Даль­ней­шее, про­ис­хо­див­шее в республике – известно.

Собственно специальное подразделение с литерой «А» было создано 2 августа 1992 года.

– После раскола структуры моим не­пос­ред­ствен­ным начальником стал Игорь Гиоргадзе, – вспоминает Котэ Шавишвили, – поручивший мне создать подразделение «А», и я очень хорошо знаю весь путь этого подразделения, который начинался с одиннадцати автоматов и огромного желания учиться и защищать. К сожалению, я не могу назвать всех специальных и боевых опе­ра­ций, которые проводило это подразделение, но будьте уверены, что парни хорошо делали свое дело. У нас был приказ Гиоргадзе максимально стараться работать без крови, шума и ажиотажа. Долгое время нам это удавалось…

Костяк отряда составляли бывшие офицеры КГБ СССР, имевшие опыт противодействия тер­ро­риз­му и освобождению заложников по плану «Набат». Критерий отбора – естественный отсев на подготовительных сборах, поскольку время и разворачивающиеся в республике события не ос­тав­ля­ли иного выбора.

Первый состав набирали из бывших «аф­ган­цев» и резервистов ВДВ. Учитывались, само со­бой, физические данные кандидатов и до­с­ти­же­ния в разных спортивных дисциплинах. Исходя из опы­та советской Группы «А», особое вни­ма­ние уде­ля­лось морально-деловым качествам и пси­хо­ло­ги­чес­кой выносливости. Формирование осу­ще­ств­ля­лось исключительно на доб­ро­воль­ной основе.


Приказом министра обороны исключение было сделано для шестерых будущих бойцов от­ря­да, не имевших за плечами обязательной сроч­ной службы – курсантов военно-патриотического клуба «Эдельвейс», которым руководил будущий первый командир грузинской «Альфы».

Первоначально личный состав насчитывал пятьдесят человек. Основная база находилась в одном из корпусов бывшего Тбилисского Выс­ше­го артиллерийского командного училища. Чис­лен­ность подразделения постепенно увеличивалась по мере расширения оперативно-боевых задач. Сказывалось отсутствие структур обеспечения и опыта, что вносило свои коррективы.

На вооружении группы находились уни­каль­ные «вещицы», хорошо известные сотрудникам Группы «А». Например, бесшумные ав­то­ма­ти­чес­кие пистолеты: ПСС «Вул» калибра 7,62 мм, МСП «Гроза» калибра 7,62 мм, разработанный ЦНИИ Точмаш, 6П9 калибра 9-мм, модификация пи­с­то­ле­та Стечкина АО44 (он же 6П13) конструкции Александра Неугодова.

Или, скажем, винтовки снайперские спе­ци­аль­ные «Винторез», автоматы Калашникова с глу­ши­те­лем ПБС, специальный подствольный гра­на­то­мет. Сотрудники использовали бро­не­жи­ле­ты из титана и кевлара – БЖСН, а также пу­ле­неп­ро­би­ва­е­мые сферы – защитные шлемы с заб­ра­лом типа «Маска-1».

Так после соответствующей специальной под­го­тов­ки «Филин» стал подразделением «Аль­фа». На его долю выпал не один десяток оперативно-боевых операций, о чем, кстати, свидетельствуют и безвозвратные потери.

Котэ Шавишвили говорит:

– Мы с ребятами (да и с Гиоргадзе и его ко­ман­дой) провели много мероприятий по ос­во­бож­де­нию заложников и выкрадыванию пленных из-под носа противника, нейтрализации различных ма­фи­оз­ных и полумафиозныъх структур. Ра­бо­та­ли на коммуникациях, «железке», аэродромах. Брали высотки, удерживали позиции, уходили в глу­бин­ную разведку и так далее. Одним БТРом с эки­па­жем из пяти человек удавалось взять рай­он­ный центр и прилегающие территории. Одним танком Т-72 удавалось удержать большой рай­он­ный центр в Западной Грузии в течение полудня, когда войска и «любители повоевать» бежали без оглядки. Удер­жи­вать до тех пор, пока противник не подорвал технику, и не погибли трое наших ребят.


Перед падением Сухума основные силы не были пропущены через Зугдиди. Пришлось пе­ре­бра­сы­вать тяжелую технику через вы­со­ко­гор­ные пе­ре­ва­лы Сванетии. Бойцы подразделения «А» не успели добраться до Латы, когда пошел основной поток беженцев. В горах Сванетии во время столкновения с бандитами, грабившими людей, погиб сотрудник отряда. Всего грузинская «Альфа» потерла во вре­мя боев семь человек, а это очень много, учитывая специфику под­раз­де­ле­ния.

– А может быть, стоит вспомнить все опе­ра­ции – с горечью продолжает рассказ Котэ Ша­виш­ви­ли, – вспомнить, как наши семьи про­во­ди­ли бессонные ночи, ожидая или нас, или со­об­ще­ния о гибели тогда, когда многие «грузины» ле­та­ли самолетами в Пекин и Дубай, а нам не хватало самолетов для переброски людей и про­до­воль­ствия в Сухуми. А может, вспомнить не­ком­пе­тен­т­ность высшего военного руководства, которое потеряло Гагру из-за преступной халатности ко­ман­ди­ров. Или вспомнить, как приходилось про­би­вать­ся из окружения только лишь потому, что «правое крыло» вдруг решило, что пора «пить чай» и можно возвращаться в расположение, «за­быв» нас на радость противнику. А может, вспом­нить как перед самой войной один из нынешних руководителей спецслужбы (сказано несколько лет назад – П.Е.), как бы невзначай «засветил» нашу группу, возглавляемую Игорем Гиоргадзе, перед правой рукой Ардзинбы…

Что ж, и в России спецназу очень часто при­хо­ди­лось оказываться в заложниках преступной некомпетентности политиков и руководства. Та­ко­ва, к сожалению, неумолимая логика любого Смутного времени.

Третий тост

Гоча Адуашвили («Душман»), родился 2 но­яб­ря 1967 года в Тбилиси. Воевал в Афганистане. В 1990 году окончил Тбилисский ма­ши­но­стро­и­тель­ный техникум. Погиб 13 сентября 1993 года от пули снайпера при боевом столкновении в За­пад­ной Грузии. Награжден медалью «За отвагу» (14 сентября 1993 года) и орденом «Вахтанга Гор­га­са­ли» (посмертно).

Сосо Сичинава («Сичи»), майор. Родился в 1960 году в Сухуми. Окончил Суворовское и Ба­кин­с­кое Высшее общевойсковое училища. Вы­пол­нял интернациональный долг в Афганистане, где был награжден орденом Красной Звезды. На­чаль­ник штаба в специальных подразделениях «Бу­ки­о­ти» и «Альфа». Погиб в 1993 году во время опе­ра­ции против бандформирования в Западной Гру­зии.

Георгий Иорданишвили, полковник. Ро­дил­ся 24 мая 1947 года в Тбилиси. В 1969 году окон­чил Алма-Атинское Высшее пограничное учи­ли­ще, а в 1979 году получил диплом Института фи­зи­чес­кой культуры и спорта. Был тренером под­раз­де­ле­ния, воспитал многих отличных и ду­ма­ю­щих бойцов. Не вышел из боевого столкновения 8 июня 1994 года с членами банды (в пос­ле­ду­ю­щем ос­тав­ши­е­ся в живых бандиты были лик­ви­ди­ро­ва­ны). Был награжден восемью медалями.

Темур Папуашвили («Эльбрус»), полковник. Один из основателей подразделения «А». Ро­дил­ся 27 января 1956 года в Тбилиси. В 1981 году окончил тренерский факультет Грузинского Го­су­дар­ствен­но­го института физической культуры. Являлся членом сборной команды скалолазов Гру­зии. Выпускник минской Высшей школы КГБ (1983 год). На следующий год прошел специальную подготовку для работы в составе ДРГ, с 1992-го – на руководящих должностях в подразделении «А», а с октября 1993-го по сентябрь 1993 года воз­глав­лял оперативно-технической отдел (ОТО) гру­зин­с­ко­го МГБ.


20 мая 1999 года «Эльбрус» был арестован по ложному обвинению в неосуществленном тер­ро­ри­с­ти­чес­ком акте против Эдуарда Ше­вар­д­над­зе. Погиб при невыясненных обстоятельствах 5 января 2000 года в 5-м Изоляторе исполнения наказания – после того, как объявил пра­во­за­щит­ни­це Е. Тэвдорадзе о своем намерении за­го­во­рить на суде. Официальный диагноз – ураганный отек легких…

Также не вышли из боя Александр Джин­ч­ве­лид­зе («Сашка»), Андрей Миронов («Мирон»), Заур Талахадзе («Скорпион»), Звиад Сичинава («Пеле»), Бадри Шанидзе («Доцент»), Дато Элер­даш­ви­ли («Кашпир»), Вячеслав Лашаков («Бо­рец») и Роберт Самканашвили («Малыш»). Если кого забыли по незнанию – обязательно до­пол­ним.

Подложный рапорт

Еще раз заглянем на сайт «Альфы-Букиоти». О драматических страницах грузинской «Аль­фы», которую разогнали осенью 1995 года, скупо пи­шет «Пластун» для «Абдуллы»: «После слу­жеб­ных расследований и работы с личным составом руководством МГБ было принято решение об уволь­не­нии части сотрудников подразделения. Но тут же следует отметить, что увольнения кос­ну­лись не только сотрудников спецподразделений, но практически за этим действиями последовали и увольнения 90% руководства МГБ».

И еще одна невеселая реплика «Пластуна»: «Подразделение «Альфа» было до­у­ком­п­лек­то­ва­но после увольнений и переводов в другие под­раз­де­ле­ния «старых сотрудников» и про­су­ще­ство­ва­ло под данной аббревиатурой до 2001 года.

С 2001 года подразделение было уп­раз­д­не­но, из малочисленного состава сотрудников, ос­тав­ше­го­ся от «АЛЬФЫ» и «ОМЕГИ», за счет сра­щи­ва­ния с группой спецназа СГО (Служба го­су­дар­ствен­ной охраны) был создан Ан­ти­тер­ро­ри­с­ти­чес­кий центр».

Так что же произошло?

29 августа 1995 года на президента Ше­вар­д­над­зе было совершено неудачное покушение. В тот день взлетела на воздух начиненная взрыв­чат­кой «Нива». Шеварднадзе был ранен ос­кол­ка­ми стекла, его водитель и несколько охранников получили контузии. В организации преступления обвинили Гиоргадзе. Сам «шпион с Севера», опа­са­ясь возмездия, якобы счел за благо быстренько исчезнуть из республики. Естественно, к «своим московским хозяевам».

А после был суд, который, впрочем, готовили более двух лет. Те, кто присутствовал на нем «со стороны», указывали на отсутствие реальных до­ка­за­тельств. Однако были показания трех си­ло­ви­ков: Теймураза Хачишвили (бывший глава МВД и заместитель министра безопасности) и пред­се­да­те­ля Корпуса спасателей Грузии Георгия Ге­лаш­ви­ли. Якобы их вызвал «Командор» и поручил все хорошенько подготовить, но – осечка вышла, сра­бо­тал пресловутый человеческий фактор.

Вот что по этому поводу в духе «рас­сле­до­ва­ний» гражданки США Анны Политковской «за­жи­га­тель­но» писала обозреватель «Новой газеты» Юрия Латынина: «Заговорщики были членами «Мхедриони», недовольные Иоселиани, но дей­ство­ва­ли по приказу Гиоргадзе. Идея была взор­вать президента, все списать на Иоселиани, лик­ви­ди­ро­вать его и взять власть. Погубила их чрез­вы­чай­ная запутанность интриги: киллеру ска­за­ли, что он взрывает Иоселиани. Каково же было удивление исполнителя, когда он увидел вы­ез­жа­ю­щий из дворца автомобиль Шеварднадзе. «Но это же президент!» – вскричал он. «Жми!» – за­о­рал сидевший рядом Гига Гелашвили, командир грузинской «Альфы», впоследствии аре­с­то­ван­ный и давший показания, – и сам, перегнувшись, на­жал кнопку. Но поздно – Шеварднадзе уцелел. Гиоргадзе сбежал на военную российскую базу в Вазиани и был таков».

Есть такое известное выражение: врет как оче­ви­дец. Вот это как раз тот случай. Так оперирует фактами наша «свободная», наша либеральная пресса.

Подсудимых также обвинили в организации убийства 3 декабря 1994 года лидера На­ци­о­наль­но-демократической партии Георгия Чантурия. По тогдашним словам Шеварднадзе, «если бы не это обвинение, то Гига Гилашвили, сражавшийся за территориальную целостность Грузии, должен был быть представлен к государственной на­гра­де».

Всего по делу о покушении на главу го­су­дар­ства проходило пятнадцать человек. Обвиняемые принадлежали к руководству МГБ Грузии и от­ря­дам спецназа «Альфа» и «Омега», которые ранее проходили спецподготовку, соответственно, в России и США. К концу лета 1995 года трое из них погибли при невыясненных обстоятельствах, а другие – выведены за штат, а затем арестованы или объявлены в розыск. Все, кто был пред­став­лен на суде, получили длительные сроки зак­лю­че­ния, причем от смертной казни некоторых спас­ла только отмена «вышки» – Грузия собиралась вступить в Совет Европы.

Среди «заговорщиков» также оказались быв­ший командир «Омеги» Николоз Квезерели, на­чаль­ник «Альфы» подполковник Гела Па­пу­аш­ви­ли и командир шестой группы «Альфы» капитан Гурам Папукашвили. В связи с расследованием этого дела в 1996 году был осужден также майор «Альфы» Григорий Басилашвили, обвиненный в подделке документов, но потом освобожденный из-под стражи.

– К этому времени я работал в другом под­раз­де­ле­нии спецслужбы и находился в отпуска, – рассказывает Котэ Шавишвили. – В момент взры­ва я отдыхал с друзьями на улице Леселидзе и смог через 15-17 минут прибыть на место взрыва. Визуальный осмотр места происшествия привел к выводу, что работали или сверхточные про­фес­си­о­на­лы высокого класса или же дилетанты, не умеющие отличить тротил от пластита. При бо­лее тщательном анализе происшествия я скло­нил­ся ко второй версии. После этого происходят странные события – выдвигаются обвинения про­тив Игоря Гиоргадзе и подразделения «А», Ав­тан­дил Иоселиани признается, что он знал о го­то­вя­щем­ся покушении на главу государств, но не знал, кому сообщить информацию. Начинаются аре­с­ты, ложные обвинения, гонения, «охота на ведьм».

После ареста Гелы Папуашвили (командира подразделения в тот период), – продолжает рас­сказ Котэ Шавишвили, – создается впечатление, что А. Иоселиани пытается арестами, на­гне­та­ни­ем истерии вокруг подразделений «Альфа» и «Оме­га» полностью развалить боеспособные и пре­дан­ные государству структуры, тем самым ото­дви­нуть на дальний план казус с «признанием». Нельзя отрицать и тот факт, что А. Иоселиани никогда не питал дружеских и коллегиальных чувств к сотрудникам спецподразделения, и они платили ему той же монетой.

Потом в 1999 году было еще одно покушение на Шеварднадзе, оно, правда, не состоялось. В связи с ним было задержано двенадцать человек, в том числе бывший командующий Сухопутными войсками Гуджар Курашвили, брат экс-ко­ман­ди­ра «Альфы» Гелы Папуашвили – Темур, тот са­мый, который скончался в камере пред­ва­ри­тель­но­го заключения. Были задержаны и члены этого отряда Каха Кантария, Ираклий Панджикидзе и Мамука Георгадзе. Обвинение построили на ре­зуль­та­тах якобы имевшего место прослушивания телефонных разговоров обвиняемых все с тем же Игорем Гиоргадзе.

А в начале июля 2003 года фигуранты дела 95-го года Гелашвили, Папукашвили и Ха­чиш­ви­ли неожиданно были помилованы президентом. «Я хорошо понимаю тех людей, которые бо­лез­нен­но восприняли решение об освобождении этих заключенных, но государственное мышление дол­ж­но быть превыше личных чувств», – заявил Ше­вар­д­над­зе. Как это прикажите понимать? Одно из двух: или глава государства выпустил на свободу опасных преступников, или задним числом при­знал их невиновность.

Решение Шеварднадзе вызвало критику со стороны его оппонентов. Пожалуй, наиболее же­с­т­кую позицию занял бывший министр юстиции Михаил Саакашвили. Акт о помиловании он на­звал «готовящейся дестабилизацией страны и возвратом к началу девяностых годов». По его тогдашнему утверждению, цель Седого лиса – использовать «признанных бандитов и убийц для устранения политических соперников ради со­хра­не­ния власти». Как мы видим, до «революции роз» рукой подать – но каков слог, каков пафос бу­ду­ще­го ниспровергателя режима Шеварднадзе. И Зураб Жвания был еще жив…

«Освобождение этих политических киллеров угрожает не только оппозиционным политикам и рядовым гражданам Грузии, – стращал депутат Саакашвили, – но и бизнесменам, которые могут подвергнуться рэкету, цель которого – удов­лет­во­ре­ние финансовых потребностей этих бан­ди­тов».

В этой связи вспоминается анекдот. Ги­ор­гад­зе решил явиться с повинной. Утро. Изолятор. Следователь задает первый вопрос: «С какой це­лью, когда и где вы родились?» Смешно? Не очень.

На самом деле Игоря Гиоргадзе с 15 июля по 30 августа 1995 года физически не наблюдалось в пределах Грузии. Он находился в командировке в Турции, оттуда авиарейсом направился в Москву, чтобы привезти экипировку и техническое ос­на­ще­ние для спецподразделений «Альфа» и «Оме­га».

Всю лживость обвинений вскрывает Маквала Берианидзе в своей книге «Секретная формула странного теракта» – это произведение, со­став­лен­ное на основе собранных документов. Вместе с книгой эта мужественная женщина пре­до­с­та­ви­ла заявление председателя департамента раз­вед­ки Автандила Иоселиани, в котором он отказался от рапорта 2 сентября, ставшего основанием для возбуждения уголовного дела против Гиоргадзе и объявления его в розыск. Если Иоселиани и в гла­за не видал этого рапорта, то о чем вообще может идти речь?..

В подложном рапорте написано, что во вто­рой половине дня 20 июля Гиоргадзе встретил у себя дома приехавших к нему людей. Был в до­маш­ней одежде. Как справедливо замечает Бе­ри­а­нид­зе, это не терминология Папуашвили.

Берианидзе также предъявила материалы, ко­то­рые переслал ей из тюрьмы «альфовец». В них он называет лиц, находившихся вместе с ним в ком­на­те, когда его… заставили написать этот «ли­по­вый» рапорт. Он категорически отказался уча­ство­вать в авантюре, но это ему дорого сто­ило…

Недоумение Седого лиса

В конце января 2006 года знакомая нам Мака Берианидзе опубликовала на страницах газеты «Асавал-десавали» интервью с Эдуардом Ше­вар­д­над­зе. На грузинском языке. Это потрясающий, просто фантастический текст. По прочтении его можно только развести руками.

Вот наиболее ха­рак­тер­ные выдержки, от­но­ся­щи­е­ся к теме на­ше­го рассказа.

«Журналист: На политической арене Грузии происходят удивительные вещи. Я не смогла скрыть удивления, когда приемлемую в свое вре­мя для Вас и «избалованную» Вами Ирину Са­риш­ви­ли, увидела в качестве президента фонда Игоря Гиоргадзе.

В период Вашего президентства она была про­тив­ни­ком Гиоргадзе и «львиная доля» заслуги в превращении его (Игоря Гиоргадзе – П.Е.) в ра­зыс­ки­ва­е­мо­го принадлежит ей. А сейчас я вижу, как она проводит пресс-конференцию, а за ее спи­ной, на стене, висит портрет Игоря.

Шеварднадзе: Что-о-о?

Журналист: Ничего «особенного», портрет Эдуарда Шеварднадзе она сменила на портрет Игоря Гиоргадзе.

Более того, она выступила на съезде его партии (Вы, наверное, знаете, что у Гиоргадзе есть своя партия «Справедливость»?) и публично из­ви­ни­лась перед господином Игорем, сказала, что столько лет ошибалась относительно его.

Шеварднадзе: Извинилась?

Журналист: Да! А сейчас я еще раз хочу вер­нуть Вас в прошлое. Когда Вы были президентом, на традиционных брифингах, которые Вы про­во­ди­ли по понедельникам, я неоднократно за­да­ва­ла вопросы об Игоре Гиоргадзе. Я исходила из презумпции невиновности, а главное, из ма­те­ри­а­лов моего журналистского расследования было ясно, что он абсолютно не виновен, и я требовала справедливости. Однажды по этому поводу я под­го­то­ви­ла документ на 60-ти страницах и по Ва­ше­му поручению передала Вашей службе. «Они под­ши­ли в дело». Позже я обратилась с этим к Вам и Вы, немного раздраженно, сказали: «Отстань.

Если он не виновен, вернется и даю слово в «Союз граждан» (бывшая партия Шеварднадзе, которая с его уходом перестала су­ще­ство­вать – П.Е.) не вступит».

Шеварднадзе: Разве я был не прав? Нет боль­ше «Союза граждан», пусть возвращается (?!).

Журналист: А вернется ли?

Шеварднадзе: Не могу ска­зать. Может, вер­нет­ся, а мо­жет, не вернется.

Журналист: Вы убедились, что он не ви­но­вен?

Шеварднадзе: А Вы?

Журналист: Я убедилась, да и вся страна об этом знает. Его иностранные адвокаты тоже убе­ди­лись. Они со мной встре­ти­лись и убе­ди­лись в большей степени, чем это требовалось. Они были поражены, что я не знаю лично Игоря Гиоргадзе, ни разу с ним не встречалась, и взва­ли­ла на себя такую ношу. Для меня же главное были до­ку­мен­ты. Для справедливого подхода это главное!

Шеварднадзе: Ему предъя­ви­ли обвинение в том, что он знал о готовящемся по­ку­ше­нии на президента и подбросил со­вер­шен­но негодную версию.

Журналист: Нет-нет. Ему предъявили об­ви­не­ние в пла­ни­ро­ва­нии и осуществлении теракта. Яко­бы он вызвал на квартиру, расположенную на ули­це Палиашвили Темура Ха­чиш­ви­ли, Гигу Ге­лаш­ви­ли, ко­ман­ди­ра «Альфы» и поручил им осу­ще­ствить теракт. Так грубо были со­стря­па­ны эти до­ку­мен­ты, что видны были грязные руки и бе­лые нитки тех, кто «шил» это дело. В то вре­мя, когда по вер­сии обвинения Гиоргадзе «про­во­дил совещание» на улице Палиашвили, ре­аль­но он находился в Тур­ции в гостях у своего ту­рец­ко­го коллеги. Ведь Вы через Гиоргадзе от­пра­ви­ли в подарок Демирелю (на тот момент президент Тур­ции – П.Е.) шах­ма­ты? Я вытащила на свет Божий все эти подтасовки, за что и по­пла­ти­лась, но для меня истина важней. На­ка­зы­вать невиновного боль­шой грех.

Шеварднадзе: А кто подтвердил, что это было так? Скажем, состряпано?

Журналист: Автандил Иоселиани. Он на­пи­сал, что рапорт, который лег в основу обвинения Игоря Гиоргадзе – фальшивка. Он дал показания Верховному Суду, никто не смог проигнорировать материалы добытые мной.

Шеварднадзе: (после долгой паузы). Иосе­ли­а­ни отказался?

Журналист: Большие дела творятся, Иосе­ли­а­ни отказался, Ирина Саришвили извинилась пе­ред Гиоргадзе и сейчас является президентом его фонда. Если Вы убедитесь в его невиновности, у Вас хватит мужества признать, что ошибались?

Шеварднадзе: Я ни обвинения не предъяв­лял, ни факты не называл! Это все исходило от следствия. Это было больше связано с терактом, со вторым терактом.

Журналист: Я говорю о первом теракте, ко­то­рый произошел 29 августа 1995 года, перед вы­бо­ра­ми.

Шеварднадзе: Этого я не помню (?!), не могу сказать. До этого у нас были обычные от­но­ше­ния, хотя несколько раз я просил его прибыть в Абхазию, но он не смог. Сказал, что его некем заменить в Поти и Сенаки, мол, здесь тоже важ­ное направление.

Журналист: Он тогда не был министром, ка­кое право он имел без приказа оставить порт?

Шеварднадзе: Да, это тоже важно было. По­это­му я не настаивал. Других отношений у меня с ним не было. Одна большая заслуга у него дей­стви­тель­но есть. Я назначил его министром после падения Сухуми. В то время Китовани (бывший министр обороны – П.Е.) задумал новую атаку на Абхазию. Это могло обернуться огромной бедой. Тогда я попросил его (Игоря Гиоргадзе – П.Е.), чтобы он остановил эту авантюру, иначе в Грузии могла произойти большая беда. Он не только ос­та­но­вил, но задание выполнил на пятерку, всех вернул назад.

Журналист: Убедил, что нельзя делать такие вещи без подготовки?

Шеварднадзе: Не знаю, как и что, но вернул всех мирно, в том числе и Тенгиза Китовани. Аван­тю­ра провалилась. Других поручений я ему не да­вал. Что касается теракта, в его время несколько парней арестовали. Он позвонил мне и сказал, что теракт раскрыт.

Журналист: Это произошло после теракта. Он же 30 августа вернулся? Факт, что Игорь Ги­ор­гад­зе не виновен. Существует множество до­ку­мен­тов, подтверждающих это.

Шеварднадзе: Возможно и вправду он ни при чем! Но если ты ни при чем, зачем улетаешь с российской военной базы?

Журналист: Вы вместе вылетели в тот день 4 сентября 1995 года.

Шеварднадзе: Что ты говоришь. Нет же. Что ты говоришь?

Журналист: Говорю правду. О нем я не знаю, откуда и куда он вылетел, но Вы улетели в Сред­нюю Азию.

Шеварднадзе: Может, я в Турцию улетал. Да, но…

Журналист: Нет не в Турцию, а в Среднюю Азию, если не ошибаюсь, к Каримову. Если бы тогда Гиоргадзе остался, сегодня его не было бы в живых. Чего они выжидали? Он никуда не убе­гал. Наоборот, прилетел (в Тбилиси – П.Е.). Он был здесь 30-го, 31-го августа, 1-го, 2-го, 3-го, 4-го сентября. 2 сентября же арестовали Ха­чиш­ви­ли и Гелашвили? Почему они ничего не сказали о Гиоргадзе? Что, перед выборами «сценарий» не был вполне подготовлен?

Шеварднадзе: Не арестовали потому, что не было оснований для ареста.

Журналист: А потом откуда появилось ос­но­ва­ние?

Шеварднадзе: Не знаю.

Журналист: Я Вам скажу, он абсолютно не виновен в связи с этим терактом. Я опираюсь на документы.

Шеварднадзе: Может быть, может быть…

Журналист: Если Вы убедитесь в его не­ви­нов­но­с­ти, могли бы выступить и публично за­я­вить, что эти десять лет подвергали его пытке?

Шеварднадзе: Разве есть где-нибудь мое выс­ка­зы­ва­ние о том, что теракт был орга­ни­зо­ван Иго­рем Гиоргадзе? Сейчас что-то при­по­ми­наю. Мне говорили, что якобы доказательства были. Якобы из его кабинета вынесли оружие, еще что-то. Го­во­ри­ли, что он какие-то указания давал Ха­чиш­ви­ли.

Журналист: Кто Вас в этом убеждал, батоно Эдуард?

Шеварднадзе: Те, кто были. Прокуратура же расследовала, не так ли? Другого специального представителя у меня не было.

Журналист: Когда тридцатого августа Игорь Ги­ор­гад­зе прилетел, Вы даже не приняли его. Вы ведь еще ничего не знали, т.е. ведь еще не было ма­те­ри­а­лов расследования? А второго сентября ска­за­ли ему: «ухо­ди». До сегодняшнего дня он, как и Вы, не на­пи­сал заявления об уходе с поста ми­ни­стра.

Шеварднадзе: ?!

Журналист: Очевидец мне рассказывал: «Вто­ро­го сен­тяб­ря, когда, в конце концов, Ше­вар­д­над­зе при­гла­сил Игоря Гиоргадзе и уже принял ре­ше­ние об его освобождении, в кабинете у Ше­вар­д­над­зе ми­нистр был непродолжительное время. Выйдя из кабинета, он сказал: «Пройдет время и он поймет, что плохого я ему ничего не сделал, тех пре­да­те­лей, которые его окружают сегодня, он рас­поз­на­ет завтра». Если проследить за про­цес­са­ми, то по прошествии десяти лет его пра­во­та видна четче. Что Вы скажете на это?

Шеварднадзе: Может быть! Не я же рас­сле­до­вал дело? Я никогда не говорил, что теракт был организован Игорем Гиоргадзе.

Журналист: Никогда не говорили?

Шеварднадзе: Нет-нет. Поступала ин­фор­ма­ция о том, что он помогал людям, которые так или иначе были связаны с терактом, но что к это­му приложил руку сам Гиоргадзе, такого я не го­во­рил, хотя, если ты министр безопасности, дол­жен знать в десять раз больше, не должен был проглядеть происходящее в стране. Разве красит министра, когда в отношении президента его стра­ны осуществляют теракт?

Журналист: Я располагаю документами и не одним. Министр Гиоргадзе официально пре­дуп­реж­дал об этом (о возможном теракте и не­об­хо­ди­мо­с­ти усиления наблюдения за конкретными местами) руководство Службы пра­ви­тель­ствен­ной охраны (структура созданная для охраны Ше­вар­д­над­зе – П.Е.), с указанием, в том числе того ме­с­та, где это в последствии произошло. Что еще он должен был сделать? Ту территорию, внут­рен­ний двор бывшего парламента, где произошёл взрыв, контролировала Служба пра­ви­тель­ствен­ной охраны.

Шеварднадзе: Ну и что?

Журналист: Четыре письма имеется.

Шеварднадзе: Ну и что?

Журналист: А то, что они (Служба пра­ви­тель­ствен­ной охраны – П.Е.) должны были принять меры. Вы же, как раз после этого отправили Ги­ор­гад­зе в командировку в Турцию и до того вре­ме­ни, пока 29 августа не произошел теракт, не разрешали ему вернуться «исходя из го­су­дар­ствен­ных интересов».

Шеварднадзе: В таком случае, нам надо при­звать этих людей к строжайшей ответственности. Я не видел этих писем. Выходит, что я лично дол­жен был заняться расследованием. Я всегда сто­ро­ной обходил расследования, начиная с того времени, когда был министром внутренних дел. Через документы я воочию видел столько бед. Людей расстреливали, известных ученых, де­я­те­лей, а в деле не было и двух листов. Тогда я дал себе слово, что никогда ничего подобного не сде­лаю. Между прочим, я в течение семи лет был министром внутренних дел, и не было ни одного случая незаконного ареста.

Журналист: Сейчас творится много без­за­ко­ния. Придет ли время, когда всему будет дана над­ле­жа­щая оценка?

Шеварднадзе: Всякому беззаконию будет дана оценка, если не сегодня, через два, пять лет. Нельзя! Всякое беззаконие будет разоблачено. Может быть, не накажут, может, простят, может, че­ло­век ошибался – и это признают, но без ра­зоб­ла­че­ния беззаконие не останется!»

Волчий билет

18 декабря 2003 года полицией был за­дер­жан первый командир грузинской «Альфы» вице-полковник спецслужб Котэ Шавишвили, обес­пе­чи­вав­ший в последние годы личную охрану ру­ко­во­ди­те­ля объединения «Тбилавиастрй» Пантико (Важи) Тордия. Были также задержаны не­сколь­ко сотрудников О.О.О. Агентство безопасности GGK («Джи-Джи-Кэй»). По политическим мо­ти­вам, поскольку в прошлом работали под ру­ко­вод­ством Игоря Гиоргадзе. А накануне министр внутренних дел Григорий Барамидзе поведал жур­на­ли­с­там, что в республике, дескать, готовится вооруженный мятеж, к которому могут быть при­ча­с­т­ны лица из числа сторонников «Командора».

«Мятеж», на самом деле, заключался в сле­ду­ю­щем. В ноябре 2003 года Тордия принял участие парламентских выборах по одному из ма­жо­ри­тар­ных округов столицы. При подсчете бюл­ле­те­ней возникла необходимость в проведении вто­ро­го тура голосования. Перевес – в пользу Тор­дия.

27 ноября в Грузии произошла «революция роз». А вскоре на Тордия, когда он находился око­ло гаража возле своего дома, было совершено на­па­де­ние: ему разбили голову. Характерно, что ав­то­мо­биль «Мерседес», документы и деньги пре­ступ­ни­ки не тронули. Опа­са­ясь за свою жизнь, Тордия обращается к Котэ Шавишвили с просьбой обес­пе­чить его «личкой» и организовать надежную охрану пред­при­я­тия, известного в Тбилиси как 31-й авиационный завод. Не мешкая, стороны зак­лю­чи­ли соответствующее соглашение сроком на десять лет.

Не успели просохнуть чернила на документе, как за­ин­те­ре­со­ван­ный круг лиц обратился в орга­ны правопорядка с «просьбой» про­ве­рить Ша­виш­ви­ли и его охранную фирму. Цель – вы­яс­нить, насколько реальны возможности агентства GGK, и помещать выставить охрану завода.

МГБ Грузии предоставляет информацию, что Шавишвили – пер­вый командир грузинской «Аль­фы» и правая рука Игоря Гиоргадзе. Хотя ре­аль­ных фактов их контактов спецслужбы об­на­ру­жить не смог­ли. В дело включается Гия Барамидзе, ак­тив­ный член Национальной партии и с 6 декабря за Шавишвили и его организацией ус­та­нав­ли­ва­ет­ся наружное наблюдение.

Тогда же кандидат в президенты Михаил Са­а­каш­ви­ли и шеф МВД запугивают грузинскую об­ще­ствен­ность страшилкой о вооруженной банде аж в тысячу человек, которая поддерживает Иго­ря Гиоргадзе – все они, впрочем, «скоро будут пойманы или ликвидированы». В МВД пла­ни­ру­ет­ся операция по нейтрализации «особо опас­ных» для го­су­дар­ства лиц. Непосредственными ру­ко­во­ди­те­ля­ми этой акции на­зна­ча­ют­ся Давид Кекуа и Давид Энделадзе из ГУВД г. Тбилиси.

В ночь с 17-го на 18-е декабря из заграничной командировки воз­вра­ща­ет­ся Тордия. Те­лох­ра­ни­те­ли отвозят его сначала домой, а потом на завод. Сотрудниками «наружки» фиксируется скоп­ле­ние молодых людей возле офиса Агентства бе­зо­пас­но­с­ти GGK. Принимается ре­ше­ние запустить в офис двух сотрудников, чтобы те, под видом же­ла­ю­щих устроиться на работу, провели ре­ког­нос­ци­ров­ку на предмет ог­не­стрель­но­го оружия и об­щей ситуации. Однако в работе им было от­ка­за­но.

Вечером 18-го Тордия, Шавишвили и трое security выезжают с территории завода. Опе­ра­цию по захвату или ликвидации в МВД пла­ни­ру­ют провести возле дома Тордия. По пути следования автомобиль охраны не дает сотрудникам ГУВД г. Тбилиси рассмотреть сидящих в головной машин и удостовериться в наличии «объектов за­ин­те­ре­со­ван­но­с­ти». Ситуация накаляется.

Тогда эскорт меняет маршрут и неожиданно направляется в район Ваке. Тогда Давид Эн­де­лад­зе, который непосредственно руководит ходом операции, дает команду любой ценой установить сидящих в головной машине. Один из ав­то­мо­би­лей преследования с нарушением правил ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на светофоре и выясняет, что те, кто нужен, действительно находятся в салоне.

Эскорт сворачивает на улицу Палиашвили и, нарушая правила дви­же­ния, подвозит Тордия к дому его зятя. Котэ Шавишвили бес­пре­пят­ствен­но заводит своего клиента в дом. Машины ох­ра­ны резко раз­во­ра­чи­ва­ют­ся, чем мешают про­ве­де­нию операции. Энделадзе док­ла­ды­ва­ет о про­ис­шед­шем по инстанции Давиду Кекуа и ждет ука­за­ний.

Оценив изменение обстановки, глава МВД при­ка­зал работать толь­ко по Шавишвили и его лю­дям. Энделадзе вызывал на помощь со­труд­ни­ков полиции «с земли» и провел задержание. Ос­но­ва­ние? «Не­за­кон­ное ношение оружия». Аб­сур­д­ность этого обвинения была налицо. Тогда ве­те­ра­нам «Альфы» стали инкриминировать «со­про­тив­ле­ние сотрудникам полиции при за­дер­жа­нии».

Авторы этой дезинформации не учли того обстоятельства, что в январе-феврале 2003 года Котэ Шавишвили перенес тяжелейшую опе­ра­цию по удалению шейного позвонка и заменой его искусственным телом. Соответствующую справку на официальный запрос адвоката предоставил главный врач Городской клинической больницы № 7 В.А. Афанасьев. Стало быть, при всем же­ла­нии он не смог бы осуществить активное фи­зи­чес­кое сопротивление.

Задержание осуществляли люди в штатском, но, узнав в одном из них Энделадзе, Котэ Ша­виш­ви­ли приказал своим ребятам: «Не дви­гать­ся – это полиция!». То, что никто не оказал со­про­тив­ле­ния, под­твер­ди­ли и люди, случайно ока­зав­ши­е­ся в этот момент рядом. Один из полицейских проговорился потом, что, если бы Тордия по­вез­ли до­мой, где находилась засада, – то всех бы там и положили.

Бывший лидер Национально-де­мок­ра­ти­чес­кой партии Ирина Саришвили-Чантурия сразу же на­зва­ла происшедшее фактом политических реп­рес­сий. Котэ Шавишвили должен был в бли­жай­шие дни в соответствии с официальным кон­трак­том обеспечить личную охрану. По ее словам, Шавишвили – профессионал высокого уровня, который мог бы помочь выйти на след тех, кто 8 декабря обстрелял ее квартиру, но «это не ус­т­ра­и­ва­ет новые власти».

В этой связи мне вспоминается знаменитое изречение Джабы Иоселиани: «Демократия – это вам не лобио кушать». Вот уж действительно…

В поддержку «Абдуллы» выступили его род­ные и друзья, призвавшие всех людей, «кому не безразлична судьба этого честнейшего и му­же­ствен­но­го человека, поддержать… обращение к руководству Грузии с просьбой разобраться в этом деле честно, справедливо и непредвзято».

10 марта 2004 года прокуратурой Ваке-Са­бур­та­лин­с­ко­го района Тбилиси было вынесено по­ста­нов­ле­ние о прекращении уголовного пре­сле­до­ва­ния Котэ Шавишвили и его сотрудников, в части оказания преднамеренного сопротивления, за отсутствием состава преступления.

– Что делать сотруднику спецслужбы, ко­то­рый знает свое дело, но остался без работы? – задается вопросом Котэ Шавишвили – У него два пути: или идти в криминальные структуры (ко­то­рые, в отличие от государственных, хорошо зна­ют цену их профессионализму), или идти на лю­бую работу, но только не продаваться. У бывших со­труд­ни­ков грузинских спецслужб вообще не ос­та­ва­лось никакого выбора, т.к. «волчий билет» с яр­лы­ком «люди Игоря Гиоргадзе» отпугивает даже самых смелых чиновников и бизнесменов. Для от­кры­тия же «своего дела» необходимы фи­нан­сы, которых у них нет. Когда Грузия вела ак­тив­ные боевые действия, они собирали своим те­лом ос­кол­ки и пули, а многие наши до­мо­ро­щен­ные ну­во­ри­ши ловили «зеленую рыбку» валюты в мутной воде нашей с вами истории.

Наступил очередной август, второе число. На сайте – «Абдулла»: «Поздравляю подразделение «А» с Днем Рождения! Надеюсь, что наступит вре­мя, – и оно снова будет в строю и на страже лю­дей! Мы всех помним».

И приписка: «Если совы не охотятся, это не означает, что нет мышей. Просто еще не на­сту­пи­ло время охоты».

Мишико больше не хочет галстуков

Экс-посол Грузии в РФ найден мёртвым в Тбилиси

Альфа-бойцы

Железный призыв

Стволы стрелкового оружия