В одной из предыдущих баек я уже упоминал о нашем отношении к арабскому языку. Хотелось бы вернуться к этому вопросу еще раз, точнее, к последствиям данного вопроса.
Служил у нас в роте паренек Вася. Хоть звали его по паспорту иначе, но его все называли Васей, да и сам он так представлялся при знакомстве. Вася был азер (под этим словом я ничего не хочу сказать оскорбительного, просто национальность кратко) и мусульманин, а еще очень хороший друг и смелый воин.
— Вася, а как ты в своих стреляешь?
]]>— Да ты охренел? Какие они свои! Вы мне свои, за каждого из вас роту этих положу.
И это было не бахвальство, я лично ему верил как самому себе. Ну так вот, Вася в совершенстве владел азербайджанским и понимал по-турецки. Языки-то родственные. И на подготовке к ротации тупо косил и честно спал на уроках языка, будучи абсолютно уверенным, что на миссии у него проблем с этим языком не будет. Ротный тоже был рад подарку судьбы в виде Васи — дополнительного ротного переводчика и знатока мусульманских традиций, и возлагал на него большие надежды.
Ну, а муслим Вася был тот еще. Впрочем, у нас половина христиан таких, чего греха таить. Он был давно обрусевший и выросший в современном мире паренек, который ел свиную тушенку, сало и пил с нами наравне. Правда, один раз, когда нас освящал поп перед отправкой он попросил, немного стесняясь,нас прикрыть его от святой воды. Мы оттеснили его в задний ряд, он присел и мы прикрыли его от капель. Вряд ли кто-то из нас подумал тогда об уважении к другой вере или еще о какой подобной ерунде типа толерантности. Мы просто помогли другу, и всё. Вот таков был наш друг Вася. Хотя почему был, таким и остается, здоровья ему и его семье, счастья двум близнецам его.
А теперь по теме. На миссии самоуверенность Васи испарилась вместе с нашими надеждами. Оказалось, что то, что он знал и понимал, — фарси, а тут все лопочут по-арабски. А традиции ислама отличаются не то что в пределах государства, а и в пределах провинции и даже города. Вот такой казус. Так что пришлось нам на опыте познавать тонкости общения с местным населением. И потихоньку служба пошла. Патрули, конвои, блокпосты, аресты и зачистки, конфискация оружия (которого, казалось, больше, чем населения) и местные разборки. И так каждый день, мы терялись в числах и днях, уставали и валились с ног, но НИКТО НИКОГДА НЕ ЖАЛОВАЛСЯ. Я, по крайней мер, не слышал.
И вот очередной досмотр безымянного аула. Мы уже чуть-чуть знали правила и традиции, и обыск проводили с учетом оных. Приехали, спешились, взяли бэтээрами аул в кольцо, нашли старейшину и договорились об осмотре, предложили сдать нелегальное оружие и боеприпасы, выдать боевиков, предупредили о последствиях. Вместе с ним прошли по хибарам, по возможности заходя и на женскую половину. Вели себя уважительно. Кстати, мы, славяне (поляки, словаки), отличались от некоторых коллег по коалиции именно своим отношениям к местным. Думаю, что это одна из главных причин малого количества жертв с нашей стороны. Мы понимали, КАК себя нужно вести, в отличие от амеров. Их обыск был как ураган, приехали, постреляли без повода, всех на землю без разбора. Глядя на них, я понимал арабов, и их нелюбовь к пиндосам. Хотя в общении с нами те же амеры были вполне нормальными и учтивыми людьми.
Вася ходил между домами, заглядывая в щели заборов. В какой-то момент я потерял его из виду, и вот, когда я уже собирался его искать, он вынырнул из хибары с двумя китайскими АК и пакетом рожков к ним.
— Фу, блин, в машине прятал. Я, его спрашиваю: "Есть силях (оружие)". А он башкой мотает, а потом пистолет припер. А пока он за ним ходил, я машину во дворе у него обшманал. Я б ему один автомат оставил, но не хрен обманывать. Оба забрал. А вот пистолет оставил, нехай тараканов стреляет.
Вася, довольный самим собой, проверил АК на разряженность и кинул их под ноги КПВТэшнику.
Мы залезли на броню и он вполголоса добавил:
— А еще я ему пендаля дал и неустойку снял.
— Как это, бабками? - Все осуждающе посмотрели на Васю.
— Да че я, совсем отморозок! Во, глядите. - Он достал из-под броника плоскую зеленую запечатанную бутылку. — Вечером бухнем?
— А чево это такое?
— А шут его знает, в холодильнике стояла.
Приехав на базу, мы в столовке набрали закусон и открыли по случаю припрятанную родную банку тушняка. Решили так: найдем переводчика-араба, спросим, что за пойло, если все ОК — бухнем. Если нет — выкинем. Не учли, что переводчик на ночь домой уходил. До 22:00 ходили кругами, никто не ложился. Взводник заподозрил неладное:
— Ну, чего не спим, завтра с утра на блокпосты.
Мы переглянулись — может, взять в долю. Мужик-то Олег нормальный. Все глянули на Васю — его ж бутылка. Вася вздохнул и подсел к взводному:
— Слушай, Олег, тут такое дело…
Через пять минут Олег был в курсе и уже со знанием дела разглядывал пузырь. На нем по-арабски было что-то написано золотыми буквами на фоне каравана верблюдов в пустыне. Обычно все имело дубляж на английском, но тут он отсутствовал. Единственная понятная многообещающая надпись — это знак % возле арабских цифр (кстати, цифры которые у нас принято называть арабскими, — 1,2,3, — оказалось, таковыми не являются). Кто-то припер разговорник, и взводный перевел цифры в градусы:
— 37.
Все присвистнули, для местного пойла почти яд. А для нас голимая паленка. Олег принял радикальное решение:
— Забирать у вас ее бесполезно. Один хер еще надыбаете. Рисковать вами тоже нельзя — что я за командир буду. Поэтому я пью первым, грамм 100, курю, ждем полчаса, рассказываю, как вставило. Серега, —это он нашему санинструктору, — приготовь чем желудок промыть в случае чего.
Олег откупорил бутылку, понюхал содержимое. Протянул другим, все однозначно согласились, что пахнет спиртом. Налив стакан, взводный медленно его выпил. Лицо его при этом несколько раз меняло своё выражение — от радости до отвращения. Опустив пустой стакан, он отказался от намазанного тушенкой хлеба, аргументировав при этом:
— Для чистоты эксперимента.
Вышли, закурили. Чувствуя важность момента и направленные на него взгляды Олег задумчиво смотрел в ночное небо и в свой внутренний мир:
— Ща, ща. Вкус сигареты, как после водки, нормально. Обожгло тоже похоже. Как-то в желудке тяжеловато. Но колик нет. Это уже радует. Кажется, пучит.
И так полчаса комментариев с долгими паузами затяжек сигарет. Мы сидели как на иголках. Вы не подумайте, что одна алкота собралась. Нет, ну был какой-то азарт сделать то, чего нельзя в армии. К тому же первый раз здесь. Я, например, к этому моменту не пил месяца четыре точно.
Наконец, Олег, в последний раз заглянул в глубины своего я и вынес краткий вердикт:
— Можно.
Все кинулись в располагу. Почти литр ушел быстро, за 40 минут максимум, без перекура. Разлили 3 раза. С непривычки всех быстро развезло, закусь почти не ели. Вкус у пойла был тот еще. Какой-то голимый разбавленный самогон с непонятным бензиновым привкусом. Фу, мерзость. Меня после первой передернуло, но от второй я не отказался. Вышли покурить, постояли, поболтали вполголоса и легли спать. Олег командирской волей нас уложил. Лежа в кроватях, вспомнили пару анекдотов и как-то незаметно все уснули.
Наутро я проснулся с забытым вкусом каки во рту. Пошел почистить зубы. Там уже стояли такие как и я и усердно терли зубы. Все лукаво улыбались и спрашивали о самочувствии друг друга. Голова почти не болела, и я был готов нести службу. Мы собрались перед инструктажем на лавке в курилке. Кто-то с перспективой заговорил о приближающемся дне рожденья, и где можно пробить вчерашнего пойла, чтобы его отметить. Пришел переводчик Иса. Кажется, один я видел, как Вася отозвал его в располагу и показал ему пустую бутылку. Иса посмотрел на неё, внимательно прочитал этикетку, о чем-то спросил собеседника. Выслушав ответ, он посмотрел на нас в курилке и улыбнулся на весь рот, начал что-то объяснять. Я видел, как менялось лицо Васи, слушавшего переводчика. Оно озадаченно вытягивалось и принимало глупый вид. Вася оборвал Ису на полуслове и потянул его за руку к нам:
— Мужики, тут такое дело… Объясни, Иса, пацанам.
Иса осмотрел нас внимательно.
— Вы это вчера пить? — с небольшим акцентом спросил нас бывший полковник несуществующей ныне армии Иса Абдуль.
Мы дружно закивали:
— Ага. А чево это, Иса?
Мою голову долбила мысль о послевкусии вчерашнего пойла — бензин, а там тетраэтилсвинец (антидетонатор), а там — привет, импотенция. Меня передернуло. Да ну нет, с утра все нормально было — вигвам стоял. Иса улыбнулся на 32 зуба:
— Да я думаю, ничего, вам не станет плохо. Это лекарство для животных дома, чтобы черви из попы выходили.
Все не сразу догнали, в чем дело. Черви из попы? Че за фигня. Кто-то додумался вслух:
— ОТ ГЛИСТОВ?
В следующую секунду все хохотали. У меня случилась истерика. Я глядел на Васину улыбающуюся харю, и не мог остановиться. Иса махнул на нас рукой и пошел по своим делам. О нашей пьянке он никому не сказал. Молодец, с понятием мужик. Все-таки Новороссийское военное училище оставило в нем след.
P. S. Мораль я уже озвучивал: учите языки, пригодятся. Не знаю, как у кого, но у меня глистов до сих пор не было. Значит, подействовало средство.
Вас заинтересует
Как я пересекал полярный круг
Говнистый патруль или особенности перевода
Языковой барьер, или «Знал бы английский, ловил бы шпионов
Воровство в армии, или Перемещение материальных ценностей
Особенности женской анатомии, или Век живи — век учись
