Вот
герметик центр.
Анализ характера боевых действий подразделений, частей и соединений Сухопутных войск (СВ) в условиях вооруженных конфликтов современности показывает, что требуются значительные изменения в тактике их боевого применения по сравнению с боевыми действиями прошлых войн (конфликтов).
Военная доктрина государства носит оборонительный характер, следовательно, на разработку теории и практики строительства СВ требуется смотреть через вероятный характер боевых действий начального периода, в которых основная тяжесть ляжет в первую очередь на Сухопутные войска.
v>
Отрадно видеть, что эту проблему поднял начальник Генштаба генерал армии В.В. Герасимов в статье «Готовясь к конфликтам вдоль границ», которая отвечает оборонительной доктрине и именно начальному периоду войны (НВО № 20, 2014).
ТАКТИЧЕСКОЕ ЗВЕНО
Можно предположить, что в основу стратегического планирования обороны государства положена идея оборонительных операций группировок СВ на театрах военных действий (ТВД) на наиболее угрожаемых направлениях, суммированных в единый стратегический замысел обороны государства. Вместе с тем отсутствие военной идеологии и теории войн будущего и соответственно нового качества боевого применения тактических формирований, взглядов на тактику взаимодействующих родов войск СВ, а при необходимости и авиации как одного из важнейшего участников успеха, и не только в бою, но и в операции, не дают целостной картины общевойскового боя различного масштаба.
Опереться можно только на опыт войсковых учений и боевых действий различного масштаба современности, творчески анализируя опыт Великой Отечественной войны. Особенно хорошо рассказано о боях 53-й гвардии танковой бригады в воспоминаниях ее командира, в то время полковника, дважды Героя Советского Союза Василия Сергеевича Архипова, в последующем генерал-полковника Танковых войск, командующего БТВ военного округа, «Время танковых атак», (Москва, Яуза; Эксмо, 2009). По этой книге и сейчас можно учить танкистов тактике общевойскового боя!
Недостатки в оценках приводят к ошибкам в организации тактических формирований, их вооружения, всех видов обеспечения, запасов материальных средств, их накопления и расхода в различных видах действий и, следовательно, эшелонирования запасов. Вместе с тем при таком подходе к тактике невольно встает вопрос: какая техника и с какими тактико-техническими характеристиками потребуется для этих самых оборонительных действий, которые будут иметь и контратакующие действия (удары) в ходе оборонительных боевых действий различного масштаба?
В то же время масштабность боевых действий меняется по глубине и ширине фронта применительно к ТВД, при этом операционные направления на них имеют различную войсковую емкость, что позволяет определить возможный состав войск противника и необходимую потребность в силах и средствах для обороны собственной территории, а также характер оперативного оборудования ТВД, которые во многом не оборудованы до настоящего времени. Мы не ставим задачу определить характер полномасштабных действий на стратегических ТВД, тем более что в настоящее время войны развязываются и ведутся на других принципах применения современных средств поражения, чем это было в последние войны ХХ века.
Наш взгляд обращен на тактические действия подразделений, частей и соединений СВ в звене взвод–корпус, если считать роту первичным тактическим подразделением, способным действовать в качестве ротной тактической группы (РТГ) как самостоятельно, так и в составе батальона, составляя основу батальонной тактической группы (БТГ) для выполнения боевых задач как самостоятельно, так и в составе нескольких аналогичных боевых групп. При этом батальон следует считать основным тактическим подразделением, а бригаду – основным тактическим соединением, оставляя за корпусом статус высшего тактического соединения СВ.
По моему мнению, считать корпус оперативно-тактическим формированием ошибочно, и это искусственное определение, так как корпус не имеет боевых возможностей для ведения операции, однако в определенных условиях результаты его действий могут иметь оперативное значение. Пример: боевые действия 24 тк ЮЗФ под командованием генерал-майора В.М. Баданова в Сталинградской наступательной операции, когда на станции Тацинская, в глубине немецкой обороны, на аэродроме, корпус уничтожил около 300 транспортных самолетов Ю-52, снабжавших окруженные немецкие войска по воздуху.
Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин лично требовал от командующего войсками ЮЗФ генерал-лейтенанта Н.В. Ватутина: «Помните Баданова, помогайте Баданову…» Впоследствии за боевые успехи корпус был преобразован во 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус. Что же касается точного определения статуса корпуса и его предназначения как тактической единицы, рекомендую читателю обратиться к Военному энциклопедическому словарю, с. 898 (Москва, Эксмо, 2007).
По нашему мнению, именно такая градация тактического звена СВ и в настоящее время максимально соответствует характеру возможных боевых действий начального периода войны. Представляется, что штатные структуры тактического звена войск целесообразно иметь парного количества.
Это целесообразно еще и потому, что в условиях самостоятельных, автономных действий еще большее значение имеет взаимодействие, взаимопомощь и взаимовыручка, что способствует выполнению боевой задачи и укрепляет боевой дух личного состава. Учитывая, что общевойсковой бой тактических войсковых формирований является суммой успеха взаимодействующих родов войск, участвующих в бою, и зная их боевые возможности, уже сегодня можно определить организацию, вооружение, тактику действий, а по мере совершенствования оружия совершенствовать боевые возможности формирований.
Такой подход позволит более уверенно определить тактико-технические характеристики перспективного вооружения и на их основе сформировать задания производителям.
При этом потребуется и качественно новый взгляд, который исповедует принцип – все делается в интересах выполнения экипажами (расчетами) боевых задач в условиях максимального удобства действий при оружии.
Уверен, что танкисты поддержат такой подход к конструкции боевой техники, да иного подхода и ожидать нельзя. Когда четверть века стреляешь, водишь танки от Т-34-85 и самоходные артустановки СУ-100 на базе этого танка и до Т-64А и Б, днем и ночью, зимой и летом от Дальнего Востока и до Группы войск в Германии, на учениях различного масштаба, то поневоле придешь к таким выводам.
ЖДЕМ «ТРЕТЬЕ ПОКОЛЕНИЕ»
Сейчас, когда развитие средств поражения меняется в сторону увеличения точности, дальности, мощности боеприпасов, качества средств разведки и наведения боеприпасов по принципу «выстрелил–забыл» (ВЗ), массированного применения беспилотных разведывательно-ударных комплексов, а также кассетных боеприпасов артиллерии и авиации, которые наносят удар по целям сверху, в наименее защищенную часть бронеобъекта, требуется полностью изменить конструкцию танков, БМП и БТР в сторону уничтожения средств поражения противника на подлете, до их прямого воздействия, как по корпусу, так и по броне крыши корпуса и башни, особенно с верхней полусферы.
Так, принцип управления ВЗ в настоящее время применен на вертолете АН–64 «Лонгбоу Апач» американской армии, чего нет на наших вертолетах, в том числе и новых образцов.
Кроме того, требуется провести ревизию орудийных стволов танков и противотанковой артиллерии, танковых и противотанковых боеприпасов, так как, по имеющейся информации, качество стволов не обеспечивает требуемой точности и кучности, а противотанковые БПС (бронебойные подкалиберные снаряды) «Свинец», «Вант» и «Манго» не обладают требуемой бронепробиваемостью, как и ПТР «Корнет».
Обращаю внимание читателя на статью к.т.н. М.М. Растопшина (НВО № 11, 2014) «Пробить броню первым выстрелом», где приводятся «Сравнительные оценки поражения Абрамсов ракетой 9М119М, сделанные академиком Шипуновым» одной ракетой: М1А1 – 0,47; М1А2 – 0,2. Соответственно расход ракет для надежного их поражения будет составлять 3 и 5 единиц. Оценка вероятности поражения лобовых зон указанных танков из 125 мм пушки «Спрут-Б» снарядом «Свинец» составляет М1– 0,30, М1А1 – 0,15, М1А2 – 0,09 и расход для надежного поражения соответственно: 4, 7, 12 единиц. В заключение статьи автор пишет: «Высокопоставленным чиновникам давно пора разобраться с эффективностью такого вооружения и не обманывать Верховного Главнокомандующего».
Что же касается «Корнета», то я обращаю внимание на другую статью этого же автора, «Русский «Корнет» против американского генерала «Абрамса», (НВО, № 21, 2014) где объясняются проблемы всех типов защиты танков, противника и наших.
Очевидно, что изменившиеся условия боя требуют новый тип танка, который в полной мере соответствовал бы будущим боям и походам, коль скоро мы говорим об автономности действий в бою в условиях одновременного воздействия противника по всему ТВД и по всем важным его объектам.
При этом целесообразно рассмотреть вопрос размещения силовой установки танка в носовой его части.
Тогда освободившийся забронированный объем можно использовать для размещения средств поражения атакующих боеприпасов противника, увеличения запасов боеприпасов, топлива, воды, продуктов, причем в наиболее защищенной части танка. Такая конструкция танка позволит обеспечить экипажу удобство взаимодействия при оружии в бою, удобство загрузки боеприпасов, посадки экипажа в танк и высадки из него под прикрытием брони, а при необходимости и размещения нескольких стрелков. Но для этого надо убрать из боевого отделения автомат заряжания, для загрузки которого по нормативу требуется около 30 минут, и через люки башни!
Надо «специалистов», начиная с ГАБТУ и ГРАУ и далее по списку, поставить на загрузку боекомплекта под пулеметным огнем противника, да через люки башни. И тогда те, кто останется, быстро сделают новый танк.
Уже сейчас есть технические возможности заряжания 125 мм танковой пушки унитарным выстрелом, без автомата заряжания и не ухудшая огневых возможностей танка. Это хорошо показано в статье генерал-полковника в отставке Ю. Букреева («ВПК» № 7, 2014). «Войскам нужна обратная связь с промышленностью».
ИСПРАВЛЕНИЕ ОШИБОК
Автор правильно ставит вопрос, что командованию СВ следует предоставить право разрабатывать и утверждать планы научно-практических и опытно-конструкторских работ по тематике СВ. От себя добавлю: главком СВ должен быть в ранге заместителя министра обороны, и без его согласия ни один образец не может быть принят на вооружение и к производству для СВ, особенно когда Минпромторг возглавляет социолог! Тогда не будет диктата промышленников войскам: «Берите, что даем», и не будут цены расти бесконтрольно. В целом Главкомат СВ до настоящего времени не имеет собственной научной базы, собственных испытательных центров и не имеет влияния на производственников. В то же время заместитель МО по вооружению вместе со своим аппаратом не обеспечивает требуемого качества вооружения для СВ.
Анализ положения дел с вооружением и техникой СВ показывает, что требуется властная вертикаль для исправления положения дел по этому вопросу, а именно:
Главнокомандующий СВ должен быть в ранге заместителя МО по Сухопутным войскам, и ему должны быть подчинены: собственные научные базы, испытательные центры по видам вооружения. И не ГРАУ с ГАБТУ МО должны выступать заказчиками вооружения для СВ, а тот, кто отвечает напрямую за состояние и боеспособность Сухопутных войск, то есть Главкомат СВ.
Для разработки нового типа танка для СВ, не исключая производства Т-90 и разработки «Арматы», создать новый институт бронетанковой техники, где дать работу новым Кошкиным со товарищи, которые со свежим взглядом дадут новый танк.
Для производства нового танка построить новый танковый завод, так как монополизм «Уралвагонзавода» не способствует качественному скачку в танкостроении.
Создать новый испытательный центр БТТ и противотанковых средств с подчинением Главкомату СВ.
Создать по аналогичному принципу новое боеприпасное дело: научную базу, опытное производство, испытательный центр, серийное производство.
Все должно быть сосредоточено и подчинено командованию СВ!
В боевом вертолете «Апач» американским специалистам удалось успешно реализовать принцип «выстрелил – забыл». Фото с сайта www.army.mil
До настоящего времени не удается получить проект танка, в котором были бы гармонизированы все требования к танку как боевой гусеничной машине с надежной броневой защитой, активной и пассивной, мощным вооружением, с качественными системами управлением огнем и боеприпасами унитарного заряжания в количестве не менее 60 штук в боекомплекте и при наличии заряжающего в составе экипажа. Если, конечно, мы говорим о танке как о боевой гусеничной машине, позволяющей экипажу вести автономный бой в удобстве действий при оружии и с высокими результатами.
В качестве примера: во время боев на Курской дуге экипажи Т-34-76 расходовали до двух, а иногда до трех боекомплектов (БК) снарядов (в БК было 100 снарядов). И они не выбирали цели, а били по всем целям из пушки.
Что же касается универсальности танкового вооружения, то следует отказаться от ракетного оружия танков и эти функции передать боевой машине поддержки танков БМПТ. Иметь их пару на танковый взвод из пяти машин: две боевые пары и танк командира взвода. Это только кажется, что совмещение в одном танке снаряда и ПТУР большое дело, но так может рассуждать только дилетант, никогда не стрелявший из танка и не знающий всего того, что происходит в боевом отделении танка и каково действовать при оружии в тесноте и духоте, в условиях ограниченной видимости поля боя.
Танки ведут огонь прямой наводкой на дальности до 2–2,5 км, поскольку большую дальность на западном ТВД найти трудно, а БМПТ ведут огонь на этих же дальностях и более, но более эффективно, так как им не мешает пыль и дым выстрелов пушек, а также уничтожают воздушные цели, прикрывая боевые порядки рот и батальона в целом.
Во время танковых боев в ВОВ стрельба велась в основном на дальности в 1 км, так как местность не позволяла вести прицельный огонь на большую дальность, и только на Курской дуге немецкий «зверинец» вел огонь на 1,5–2 км по нашим тридцатьчетверкам, пробивая их насквозь. Бронебойные снаряды к 88 мм пушкам были подкалиберные, к пушке КwК 43 –1125 м/с начальной скорости и на дальности 2000 м они пробивали броню 106/90 мм. При этом поле зрения прицелов было 25–28 градусов, а прицел имел нарезку шкал дальности по периметру поля зрения.
О качестве танков говорилось не только в документах, но и в рассказах танкистов-фронтовиков: «Мы боялись «Тигров» – он выйдет из-за бугра, выставит пушку, сожжет 20 танков и уйдет, и ничего ему не сделаешь!» Превосходство немецких танков над советскими выявилось в ходе Курской битвы, когда заранее перешедшие к обороне немецкие танковые соединения огнем с места сорвали контрудар 5-я гвардейская Танковая армия.
По окончании боев командующий армией генерал-лейтенант П.А. Ротмистров обратился к первому заместителю наркома обороны Союза СССР – Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову с письмом от 20.08.1943 года со сравнительным анализом боевых качеств наших и немецких танков по итогам боевых действий и с заключением о потере нашими танками превосходства над танками противника в броне и вооружении. Это письмо опубликовано, и читатель может с ним ознакомиться.
МЕТОДИКА ИНДИВИДУАЛЬНОГО ОБУЧЕНИЯ
Предлагаемый проект танка «Армата» не соответствует характеру будущих боевых действий и не может использоваться в качестве основного танка, так как боевые ситуации на поле брани могут возникать любые, и предусмотреть их возникновение и развитие не представляется возможным, и значительное сохранение экипажей, вероятнее всего, обеспечить не удастся. Поэтому не надо обольщаться на этот счет и втирать очки Верховному Главнокомандующему, обществу и танкистам.
Его целесообразно использовать в качестве основы тактических формирований для внезапных сильных и коротких ударов с целью уничтожения КП, узлов связи, средств ПВО, ракетных систем различного типа на позициях, запасов материальных средств. Сильные и эффективные рейдовые действия не только нанесут материальный ущерб, но будут иметь и большой моральный эффект!
В 2013 году на стрельбах в танковом биатлоне не могли поразить цель огнем из пушки с места по неподвижной цели на 2 км. Что говорить о стрельбе с ходу по движущейся цели, да в условиях прямого огневого противоборства и ударов с воздуха?
Надо учить ведению огня и решению огневых задач индивидуально, как это практиковал автор во время службы в учебном танковом полку, а не увеличением количества стрельб из штатной пушки, как предлагают некоторые военачальники.
Примером для меня был маршал Б.М. Шапошников, когда я искал ответ на вопрос, как улучшить огневую выучку командиров танков и наводчиков батальона. В его работе «Воспоминания» я нашел ответ, и вот как он звучит: «На долю нашей роты досталась стрельба по 12-фигурной мишени в рост одиночным огнем из положения лежа с упора на дистанцию 1400 шагов. Стрельба была сложная: нужно было следить за ветром и в соответствии с ним выносить точку прицеливания, целясь даже не под мишень, а на две или четыре фигуры вправо от мишени, так как ветер дул справа... Я и ротный командир давали точки прицеливания и наблюдали за каждым выстрелом. Рота дала сверхотличный результат».
Думаю, нашим командирам и военачальникам не помешало бы почитать этот труд большого военного теоретика и практика, каким являлся Б.М. Шапошников («Воспоминания. Военно-научные труды», Воениздат, 1974, стр.140). Указанные занятия происходили в 1904 году, и методика индивидуального обучения стрельбе, но из танков, пригодилась и в 1974 году. Однако потребовалось создать учебный класс управления огнем и боем танкового взвода, двухчасовые танко-стрелковые тренировки разбить на две части: первый час – занятия в классе, где имитировался огонь по различным целям и решалась огневая задача, а второй час – занятия на танковом огневом городке с практической стрельбой винтпатроном, а в дальнейшем – стрельба на танковой директрисе 23 мм снарядом на действительные дальности. И завершалась огневая подготовка штатной стрельбой 100 мм практическим выстрелом по упражнению стрельб «3а».
Такая методика индивидуального обучения огневой подготовке была применена в батальоне, и это дало улучшение результатов стрельб из танков в полтора раза. Думаю, что некоторым военачальникам следовало бы использовать этот опыт, а не увеличивать расход штатных выстрелов в 5–6 раз.
Можно говорить об изменении пространственного характера боевых действий в сторону увеличения, об автономности действий подразделений, но нельзя вести войска в бой с образцами техники, разработанными полвека назад. Танкам не потребуется максимальная скорость 90 км/ч, если средние боевые и маршевые скорости больше 20–30 км/ч дать очень трудно.
Знаю это по собственному опыту. И тем более в начальный период боевых действий, когда неясность обстановки, потери, пожары вокруг, просто человеческий страх приведут к нарушению планов мирного времени, так как противник будет воевать по своим планам, а не по нашим. И он, противник, будет стремиться сразу захватить инициативу в боевых действиях Отсюда большие потери личного состава и техники, тем более что масштабных боевых действий войсками не велось 70 лет.
В качестве примера хочу привести боевое донесение 202-й мотострелковой дивизии 12 мк от 03.07.1941 года № 069 командующему 8-й армии генерал-лейтенанту Собенникову.
«3. Дивизия почти целиком потеряла людской состав – в полках имеется 200–250 человек. Станковые пулеметы и ПТО артиллерия уничтожены противником, имеющаяся артиллерия не имеет снарядов. ВВ (взрывчатые вещества ) отсутствуют, инженерное имущество, мины, фугасы и прочее отсутствуют с самого начала войны, и неизвестно, где это можно получить. Средства связи отсутствуют, бензин и продовольствие приходится добывать на месте. Куда отправлять раненых, неизвестно, и где получить медикаменты, также неизвестно.
4. 202-я МД полностью потеряла боеспособность, и при атаке противника на занимаемый рубеж дивизия не может в дальнейшем задержаться для обороны». (ВПК № 36, 2013)
ДЕЛАЕМ ВЫВОДЫ
Средства поражения вероятного противника качественно совершенствуются, и нам требуется пересмотреть все подходы к оснащению войск в сторону увеличения их автономности и боевых качеств. И рассредоточить на операционных направлениях для отражения первого удара противника в соответствии с Планом обороны страны, в противном случае войска могут оказаться в положении 202-й МД, что недопустимо!
Какие выводы можно сделать из этого краткого анализа?
1. Требуется определиться с боевым составом подразделений, частей и соединений СВ, имея формирования в четном количестве, два или четыре отделения (взвода, роты, батальона, бригады), при этом батальоны должны быть полностью автономными, отдельными войсковыми частями и являться боевой основой бригад. Иметь в составе все виды родов войск СВ и создавать боевые тактические формирования заблаговременно, до начала боевых действий. При этом батальоны строятся по принципу строгой подчиненности подразделений, а сами батальоны находятся в оперативном подчинении бригад и переходят в прямое подчинение бригад по сигналу. Комплектность бригад батальонами и определяет их боевую способность, боевое предназначение – ударного (контрударного) или оборонительного (контрнаступательного) характера.
2. Иметь все бригады и корпуса, как механизированные (мехбригады – МБр, мехкорпуса – МК), однотипные, но отличающиеся комплектом боевых батальонов (бригад) в соответствии с решением старшего начальника на бой (операцию), и их следует сосредоточивать по принципу «идти врозь, а биться вместе!»
Все огневые средства бригад и корпусов находятся в подчинении их командиров в мирное и военное время и используются для поддержки боя боевых батальонов (бригад).
3. Большее значение приобретает инженерное обеспечение, так, в батальоне на каждую роту следует иметь танковый мостоукладчик, инженерную машину разграждения, траншейную машину, технику минирования (разминирования); важное значение приобретает маскировка табельными и подручными средствами, как камуфляжем, так и спецмасксетями, надувными макетами техники, и все они должны быть сведены в штатные взводы батальона. Батальоны должны иметь штатную зенитную ракетно-артиллерийскую батарею.
4. Вооружение должно обеспечивать сочетание настильного огня танков и навесного огня минометов.
5. Потребуется более высокое качество подготовки штабов, их слаженности и сколоченности, но это отдельный специальный разговор.
6. Особое, если не исключительное, внимание должно быть сосредоточено на подготовке офицерского состава, в основу которого должно быть положено обучение умению быстро оценивать обстановку, принимать решение и ставить задачи подчиненным. Первоначально – за свое подразделение, а в последующем – учить оценивать обстановку на ступень выше занимаемой должности. Кандидаты на командно-штабные должности должны отбираться по наличию у них трудолюбия, уважения к подчиненным и товарищам по службе, равновесия ума и характера, с честью и достоинством выполнять служебный долг. Кандидатуры должны обсуждаться на собрании офицеров, и решение собрания обязательно для командования. Тогда не будет негатива в назначении на вышестоящую должность и можно ожидать появление новых Суворовых, Кутузовых, Шапошниковых, Рокоссовских, Катуковых и других верных и преданных Отечеству военачальников.
7. Организация управления подразделениями батальона должна осуществляться всеми видами связи: до начала боевых действий – путем личного общения и по кодированным картам, а с началом боевых действий с применением радиосвязи и кодированных карт, в обороне (при расположении на месте) по проводному телефону и по кодированным картам. Этот опыт был опробован в 1982 году в 12-й гвардейской танковой дивизии, был одобрен Главкомом ГСВГ генералом армии М.М. Зайцевым, после чего было предложено «всем делать как в 12-й дивизии».
8. Применительно к настоящему времени командир и начштаба батальона должны быть обеспечены аппаратурой ЗАС и спутниковым каналом связи.
9. Во всех случаях действий в батальоне должна быть полностью автономная система связи, сопрягаемая с системой связи МБР и не мешающая РЭБ бригады и корпуса. Одновременно, говоря об автоматизированной системе управления войсками и оружием (АСУВ), она должна быть разделена на АСУВ командиров взводов и рот (батарей) и боевые информационные системы (БИС) линейных танков, в противном случае не будет работать ни АСУВ, ни БИС, ни радио. Экипажи боевых машин будут дезориентированы, что приведет к потере управления.
10. В условиях ведения боевых действий на разобщенных направлениях ТВД особое внимание следует сосредоточить на материальном обеспечении батальонов, бригад и корпусов для ведения автономных действий и иметь в их составе сильные подразделения всех видов обеспечения.
В заключение хотелось бы сказать следующее: результат может быть достигнут только в случае комплексного решения проблем Сухопутных войск и только системным подходом к ним, преобразовывая войска по всей вертикали – командование, управление войсками (штабы и связь), оргштатные мероприятия, материально-техническое обеспечение, мобилизационные мероприятия, оборудование ТВД и, безусловно, перевооружение СВ на новые системы вооружения и боевой техники.
При этом должна осуществляться поддержка общества – как необходимое условие успеха, как единство армии и народа!
Вас заинтересует
Пробить броню первым выстрелом
Вопросы оптимизации организационно-штатной структуры общевойсковых подразделений
Вооруженные силы Сирии
Сухопутные войска Украины
Боевая мощь бригад
