Вот
обучение самогипнозу .
О фронтовой судьбе 106-й национальной кавалерийской дивизии, сформированной в г. Акмолинске, рассказывает руководитель студенческого поискового отряда «Мемориальная зона» Майдан Кусаинов.
Профессор ЕНУ им. Л. Н. Гумилева более 20 лет возглавляет студенческий поисковый отряд «Мемориальная зона». Каждый год комбриг Кусаинов отправляется с отрядом студентов на Синявинские высоты под Санкт-Петербургом и в деревни под Харьковом. Там, где в 1941-м героически сражались против фашистов наши земляки, бойцы 106-й национальной кавалерийской дивизии,
310-й и 314-й стрелковых дивизий, сформированных в Акмолинске и Петропавловске.
Они пристально смотрят нам в глаза, командиры 106-й национальной кавалерийской дивизии. Пятнадцать командиров: комдив, зам.комдива, начштаба, командиры полков и старшие политруки полков. Мужественные, решительные и волевые лица передают небывалую энергию и готовность громить вторгшегося на просторы Отечества захватчика. Нет сомнения в том, что они будут воевать дерзко, отважно и умело, увлекая за собой бойцов и командиров кавалерийской дивизии.
По иному и не могло быть. Ведь снимок сделан не в июле-августе 1941 года, когда Красная Армия, упорно цепляясь за каждую пядь родной земли, отступала, снимок сделан 5-го апреля 1942 года, после разгрома группы армий «Центр» под Москвой. Лица командиров и политруков выражают ожидание весенне-летнего наступления с целью изгнания оккупантов за пределы Отечества.
Они не могли знать, что в момент, когда они позировали фотографу, их фронтовая судьба была решена — никто из них не прорвался из харьковского котла. Роковая доля выпала не только им, но и не одной сотне тысяч бойцов и командиров войск Юго-Западного направления, участвовавших в Харьковской наступательной операции мая 1942 года. В пекле Харьковского котла были равны и рядовой, и генерал, которые шли на прорыв кольца окружения, если правдиво, под свинец стрелков, чтобы быть скошенными кинжальным огнем и не попасть в плен.
Так и лежат рядом и бойцы, и генералы в окрестностях мало известной деревеньки Лозавенка, не опознанные, признанными «пропавшими без вести». Других фотографий, кроме отснятых перед отправкой в действующую армию в г. Акмолинске не будет. Времени на фотосъемку больше не будет. Война с момента прибытия бойцов в действующую армию стремительно закрутила их фронтовую судьбу, на которую выделила всего 18 дней — с 12 по 30 мая 1942 года.
Как же сложилась фронтовая судьба 106-й национальной кавалерийской дивизии и ее командиров и бойцов? Судьба, длившаяся с прибытия в действующую армию первого эшелона 28 апреля и последнего 12 мая 1942 года по начало Харьковской наступательной операции с 12 мая и ее трагического завершения 30 мая 1942 г. Всего за 18 дней мая 1942 года бойцы и командиры 106-й кавалерийской дивизии, включенные в состав ударного 6-го кававалерийского корпуса, прорвав фронт, прошли по тылам противника, громя эсесовскую элитную часть, прикрывали отход основных сил ударной группировки генерал-майора Л.В. Бобкина, прорывались из кольца окружения у неизвестной деревеньки Лозавенка, где полегли вместе с генералами Юго-Западного направления на поле боя. Всего за 18 дней они испытали триумф победителей и освободителей городов и сел и познали горечь безвозвратных потерь в пекле кольца окружения.
Как складывалась боевая обстановка в Барвенковском выступе с 17 мая, когда генерал вермахта Клейст, восточнее д. Лозавенька, замкнул кольцо окружения войск 6-й, 57-й армии и армейской группы генерала Л. В. Бобкина, по 30 мая 1942 года, когда в плен попало 239 000 бойцов и командиров, вырваться из окружения удалось только 22 000 бойцам и командирам, сколько погибло при прорыве внутреннего, среднего и внешнего колец окружения не знает никто и вряд ли узнает.
Документов, раскрывающих ход сражений по попыткам прорыва кольца окружения, нет и не будет, так как окруженные дивизии перед прорывом либо закапывали сейфы с документами, либо уничтожали при неудачном прорыве. Есть и вероятность, что они могли попасть в руки противника. Поэтому хронологию сражений в котле можно формировать только сочетанием анализа традиционных военных действий генералов, оказавшихся в окружении, с учетом воспоминаний вырвавшихся из окружения, данных по мемуарам Баграмяна И.Х. и немецких генералов Клейста, Ланца, Бока, да умением вживаться в условия Харьковского котла как комвзвода, комроты, комбат, комбриг и комдив 1941 и 1942 годов. Я думаю, что мне удалось вжиться, прочувствовать и реконструировать сражения в котле.
23 мая 1942 года
23 мая 1942 года восточнее д. Лозавенька армейская группа Клейста замкнула кольцо окружения войск юго-западного направления в барвенковском выступе. В деревню Красивое на самолете У-2 (в ночь на 23 мая) прилетает зам. командующего Юго-Западным фронтом, генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, назначенный маршалом С.К. Тимошенко командующим Южной группой войск, объединяющих 6-ю, 57-ю армии и армейскую группу генерала Л.В. Бобкина. По рации всем дивизиям, еще находящимся у г. Краснограда, у д. Парасковея, Охочье, Верхний Бишкин, Сахновщина, Алексадровка, командующий приказал перемещаться к деревне Лозавенька, для организации прорыва кольца окружения.
В резерве генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко были 103-я стрелковая дивизия, расположенная восточнее д. Алексеевка, и неполного состава 106-я национальная кав. дивизия (288-й кав. полк, прибывший 11 и 12 мая, и неполного состава 307-й и 269-й кав. полки), расположенная юго-восточнее д. Алексеевка. Ф.Я. Костенко направил 106-ю кав. дивизию и 103-ю стрелковую дивизию навстречу войскам Клейста, занимавшим деревни Волвенково, Копанки, Михайловский, с приказом-окопаться восточнее д. Лозавенька и удерживать подступы к деревне до подхода войск 6-й армии генерала А.М. Городнянского и войск армейской группы генерала Л.В. Бобкина.
Кавалеристам 106-й национальной кав. дивизии и пехотинцам 103-й стрелковой дивизии пришлось продвигаться по глубоким оврагам «Разоренная», «Крутой лог», «Михайловский», так как в воздухе господствовала авиация противника. Более маневренная 106-я кав. дивизия первой прибыла в д. Лозавенька. Немецкая пехота только подходила к восточной окраине деревни и была отброшена внезапной кавалеристской атакой из балки «Солённая». Так как винтовок у кавалеристов почти не было, атака позволила захватить несколько винтовок и один пулемет МГ-34. К вечеру с подошедшей 103-й стрелковой дивизией кавалеристы окопались на восточной окраине д. Лозавенька, вкопали противотанковые 45-миллиметровые пушки.
24 мая 1942 года
В ночь на 24 мая к окопавшимся на восточной окраине д. Лозавенька кавалеристам 106-й кав. дивизии и пехотинцам 103-й стрелковой дивизии направили корректировщиков отдельного артполка 76-миллиметровых пушек. Утром подошли корректировщики 152-миллиметровых пушек, и вовремя: на востоке нарастал шум танковых моторов. Корректировщики, взобравшись на крышу самого высокого дома, определив координаты танковой колонны по рации, передали привязку целей батареям, и сплошные разрывы накрыли колонну танков.
Таким образом, танки и пехота противника были остановлены на окраине д. Новосерпуховка.
25 мая 1942 года
С утра до вечера 25 мая в балки «Михайловский лог» и «Крутой лог» подходили войска 6-й армии и армейской группы Л.В. Бобкина.
26 мая 1942 года
С утра 26 мая войска южной группы начали наступление с целью прорыва кольца окружения. В первый эшелон ударной группы были включены 103-я стр. дивизия, 317-я стр. дивизия. Перед пехотинцами были сосредоточены кавалеристы 106-й кав. дивизии и особенно пары всадников с арканами, и танковые части 23-го танкового корпуса. В итоге ожесточенных боев, в ходе которых противнику был нанесен немалый урон, вырваться удалось лишь немногим. Кольцо окружения разрывалось лишь на краткий срок, а затем в силу огромного превосходства противника и возможности маневра, которые у него имелись, пробитые с громадными усилиями нашими воинами бреши вновь закрывались.
В этот день командующий южной группой и его штаб прилагали героические усилия, чтобы сохранить личный состав, боевую технику и вооружение от непрекращающихся массированных налетов авиации и ударов артиллерии противника, наладить управление и подготовить более решительные действия с целью прорыва из окружения [1].
В окрестностях пока неизвестной деревеньки Лозавенька с 26 по 29 мая непрерывно гремели сражения, по ожесточенности и кровопролитию которым нет равных во Второй мировой войне, где генералы Красной армии шли на прорыв кольца окружения, плечом к плечу со своими бойцами и командирами, и падали под перекрестным пулеметным огнем горных стрелков. В дневнике генерала Клейста записано: «На поле боя везде, насколько хватало глаз, землю покрывали трупы людей и лошадей, и так плотно, что трудно было найти место для проезда легкового автомобиля».
Это лежали и кавалеристы 6-го кав.корпуса, вместе с ними акмолинцы, карагандинцы, северо-казахстанцы, павлодарцы, чимкентцы из 106-й казахской кав.дивизии. Кто уцелел, тот попадал в плен, где прямо у деревеньки Лозавенька отделяли политруков и комиссаров и тут же расстреливали. Как и все, считающиеся пропавшими без вести, казахстанцы-кавалеристы лежат на том поле под Лозавенькой, которое обозревал после битвы генерал фон Клейст.
В историческом труде немецкий историк, участник войны, Пауль Карель пишет: «Завязавшееся сражение под Лозавенькой стало одним из самых кровопролитных за всю войну в России. Рассказ об этом мы находим в архиве 1-й горнострелковой дивизии генерал-майора Ланца. Под отсветами тысяч белых ракет русские колонны атаковали немецкие рубежи. Размахивая пистолетами, командиры и комиссары резкими выкриками гнали вперед свои батальоны. Плечом к плечу, сцепившись руками, красноармейцы шли на штурм, хриплое надсадное „Ура!" ревело в ночи.
— Огонь! — командовали немецкие оберефрейторы у пулеметов и пехотных орудий. Первая волна атакующих не прошла. Бурые, как земля, колонны повернули на север. Но и здесь тоже они наталкивались на блокировочные позиции горных стрелков. Волны русских откатывались назад и снова, невзирая на потери, атаковали и атаковали немцев. Они крушили на своем пути все и вся, отбивали у противника несколько сот метров, но потом натиск слабел, и грозные валы рушились под шквальным продольным огнем немецких пулеметчиков. Те, кто не погиб, брели шатаясь и спотыкаясь, или ползли обратно в овраги реки Берека» [2].
26 мая 1942 года командующий группой войск Фон Бок в своем дневнике сделал запись: «… Еду через группу Брайта, 44-ю и 16-ю танковые дивизии в 60-ю моторизованную и 1-ю горную дивизии. Повсюду одна и та же картина: все уже сжимаемый противник тем не менее делает то здесь, то там попытки прорваться, но он уже стоит непосредственно перед крахом. С одной высоты юго-восточнее Лозавеньки можно было видеть, как со всех сторон бьющий в дымящийся „котел" огонь наших батарей получает все более слабеющий ответ… Толпы пленных текут в тыл, рядом идут в атаку наши танки и части 1-й горной дивизии — потрясающая картина».
27-29 мая 1942 год
В ночь на 27 мая западнее Лозавеньки сосредоточились части и соединения, прикрывавшие отход армейской группы генерала Городнянского А.М.: 47-я стрелковая дивизия, 393-я стрелковая дивизия. К утру 27 мая подошла и 266-я стрелковая дивизия А. Н. Таванцева, которая полностью сохранила свою боеспособность. Подошли оставшиеся на ходу танки 21-го танкового корпуса. Штаб южной группы генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко группировал войска для повторного прорыва вновь замкнувшегося кольца окружения. В первых рядах ударной группировки поставили танки Т-3421-го танкового корпуса с полнокровной 266-й стрелковой дивизией. Вслед должны были идти в прорыв обескровленные части 393-стрелковой дивизии, 47-ой стрелковой дивизии, кавалеристы 6-го кав. корпуса, уцелевшие после ночной атаки и отошедшие в тыл, и вместе с ними остатки полков 106-й казахской кав. дивизии. Со второй волной наступающих должны были выходить из окружения все генералы во главе с командующим южной группой войск Ф. Я. Костенко. В ночь на 28 мая последняя организованная ударная группа войск, возглавляемая теперь генералами, пошла на прорыв кольца окружения у деревеньки Лозавенька.
Первый эшелон ударной группировки, составленный из останков танков 21-го танкового корпуса, бойцов и командиров 266-й стр. дивизий, прорвал кольцо окружения восточнее д. Лозавенька и к утру 28 мая вышел в район Волвенково, Волобуевка. С ними вместе пробились сюда и остальные части и подразделения, находившиеся западнее д. Лозавенька. В ночь на 29 мая эта группировка войск ударом с тыла прорвала при содействии войск 38-й армии линию фронта противника по правому берегу Северского Донца и успешно вышла в расположение основных сил у г. Чепель [3].
В своих воспоминаниях об этом эпизоде Маршал Советского Союза К. С. Москаленко пишет следующее: «….Помню, первыми подошли шесть танков Т-34. Из одного вышел член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров. За танками волнами шли тысячи советских воинов во главе с генерал-майоромА. Г. Батюней. На их лицах сквозь тяжелую боль и усталость светилась непомерная радость возвращения к своим….всего вышло около 22 тыс. бойцов и командиров…» [4].
Вслед за первым эшелоном наступавших шла группа генералов штабов во главе с генерал-лейтенантом Ф. Я. Костенко, но немецкие снайперы в цепях наступающих привычно выбирали командиров и особенно политруков, и выбивали, выбивали. Артиллерийский же огонь не разбирал, где рядовой, где генерал. В эту ночь в бою погибли: командующий южной группой войск генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, командующий 6-й армией генерал-майор А. М. Городнянский, командир 47-й стр. дивизии генерал-майор П. М. Матыкин, командир 270-й стр. дивизии генерал-майор З. Ю. Кутлин, командир 393-й стр. дивизии, герой Советского Союза, полковник И. Д. Зиновьев, командир 21-го танкового корпуса Г. И. Кузьмин, командир 150-й стр. дивизии генерал-майор Д. Г. Егорев, генерал артиллерии Ф. Г. Маляров, командир 7-й танковой бригады, полковник И. А. Юрченко [5].
Вот так описывает ярость сражений под д. Лозавенька немецкий историк Пауль Карель: «Следующим вечером все вновь повторилось (в ночь на 28 мая). Но на сей раз атаку пехоты поддерживало несколько Т-34. Русские солдаты, все также сцеплявшие руки, находились под действием алкоголя, как иначе могли бы эти бедняги идти на смерть с криками „Ура!"?»
Действительно, откуда у советского командования могла быть водка, если на складах не было даже сухарей.
Когда где-нибудь после захвата опорного пункта немцев противника удавалось отбросить решительной контратакой, немцы находили тела защитников с проломленными прикладами черепами, с телами, истерзанными штыками, и лицами, разбитыми русскими сапогами до неузнаваемости. Стороны сражались с дикой яростью. Это битва была страшной столбовой дорогой к смерти.
На третий день натиск русских сил спал — немцам удалось достигнуть перелома. Оба командующих советскими 6-й и 57-й армиями генерал-лейтенант Городнянский и генерал-лейтенант Подлас вместе с офицерами своих штабов лежали мертвыми на поле битвы. Сражение завершилось поражением Тимошенко. Противник лишился главных сил: двадцати двух стрелковых и семи кавалерийских дивизий. Полному разгрому подверглись четырнадцать танковых и моторизованных бригад. Около 239 000 красноармейцев попали в плен. Немцы уничтожили или взяли в качестве трофеев 1250 танков и 2026 орудий.
Так завершилось сражение к югу от Харькова. Битва, в которой советские войска, пытавшиеся окружить немцев, сами попали в окружение.
Литература
1. Баграмян И. Х. Так шли к победе, М., Воениздат, 1977, стр. 120-121.
2. Пауль Карель. Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на Восток. 1941-1943. М.: Изографус, ЭКСМО, 2003, стр. 406-407
3. Баграмян И. Х. Так шли к победе, М., Воениздат, 1977, стр. 121.
4. Баграмян И. Х. Так шли к победе, М., Воениздат, 1977,стр. 122.
5. Сердця, обпаленi вiйною. Харьков, 2010, стр. 11-12.
Вас заинтересует
Шестой сталинский удар. Часть 2. Уничтожение немецкой группировки в районе Бродов. Освобождение Львова
Пятый сталинский удар. Часть 7. Уничтожение минской группировки противника
Пятый сталинский удар. Часть 4. Уничтожение бобруйской группировки противника
Пятый сталинский удар. Часть 3. Могилёвская наступательная операция
Игорь Стрелков: Уничтожены 2 БМД, подбит танк Т-64, уничтожено 11 бойцов противника, много раненных
