Участники Одесского сопротивления: «Нам пришлось выйти на новую Куликовскую битву

Вот автомобиль в лизинг.
Не успел новоиспеченный одесский губернатор-гауляйтер покрасоваться без галстука перед журналистами, как поспешил не просто оправдать, а одобрить одно из самых страшных преступлений сторонников хунты: Одесскую Хатынь. В эфире украинского Пятого канала известный палач Цхинвала заявил, будто бы в этот день, 2 мая 2014 года, «Одесса и вся Украина сдали очень важный экзамен – они смогли предотвратить падение как карточного домика. План Новороссии провалился, и это сделали, в первую очередь, одесситы».

Похвалил Саакашвили и того, кто его формально назначил – Петра Порошенко. По его словам, тот «очень озабочен Одесской областью». Да так, что звонит своему новому подчиненному, бывшему коллеге, каждый вечер.

Есть с чего озаботиться. Одесситы все-таки совершенно иного мнения о тех страшных событиях 2 мая. Недаром приходится постоянно перекрывать Куликово Поле, чтобы люди не несли туда цветы. Но цветы появляются все равно. Чего только не придумывают для срыва акций памяти! В частности, 2 июня кто-то якобы «заминировал» Куликово Поле – ну, а дальше, как обычно в подобных случаях – перекрытие, обследование с собаками... Но память народа не убить и такими методами. И тем более – не убить Новороссию. Одни продолжают, вопреки всему, нести цветы к месту трагедии, другие – бьются в подполье, третьи – перешли на другой участок той же самой битвы. На Донбасс.

О том черном дне и о заявлениях Саакашвили по поводу «провала плана Новороссии» мне довелось побеседовать с тремя одесситами, которые были вынуждены покинуть родной город, но направились не в благополучную Москву или иное мирное место, а в обстреливаемый Донецк. Они принадлежат общественной организации офицеров Одессы «Честь имею». Это была одна из трех основных сил, составлявших костяк палаточного лагеря на Куликовом Поле – помимо них, там участвовали еще «Одесская дружина» и «Народная дружина».

Игорь Немодрук, непосредственный участник и свидетель событий в Доме профсоюзов, считает, что эта трагедия, вопреки словам Саакашвили, была не напрасной, а память о ней еще послужит делу Новороссии. Спрашиваю его:



- Вы принимали непосредственное участие в события 2 мая в Одессе. Мы с вами сейчас находимся в славном городе Донецке, где сейчас – один из главных центров сопротивления, один из главных центров борьбы за русский мир. Одесса также играла важную роль в этой борьбе. Как вы относитесь к назначению нового губернатора Одессы?

- Ну, как я могу относиться? Конечно, я плохо отношусь. Но, с другой стороны, это – яркая, неприкрытая демонстрация оккупационного характера нынешней украинской власти. Саакашвили – полностью несамостоятельная фигура. Он до мозга костей принадлежит Соединенным Штатам Америки. А такая фигура никак не может отражать интересы одесситов, города, региона, Украины в целом. Это – ставленник оккупационного режима, ставленник колониальных властей. Его цели и задачи очень четко видны по его предыдущей деятельности, когда он был президентом Грузии. Он тогда себя показал «хорошо», а люди не меняются. Так же он будет вести себя в Одессе и вести такую же политику. Будет ужесточена борьба с инакомыслием, наверняка будет развязана война с Приднестровьем. Ну, и прочие вытекающие последствия.


- Недавно Саакашвили разразился таким высказыванием, что он полностью одобряет сожжение людей 2 мая 2014 года. Потому что, как он выразился, тем самым «люди», которые это сделали, положили конец проекту «Новороссия». Как бы вы могли это прокомментировать?

- Я лично не удивлен. Было бы гораздо более удивительно, если бы он высказался наоборот. Если бы он арестовал таких деятелей, как Марк Гордиенко или Гончаренко, и осудил бы их. А так он полностью соответствует своей природе. Чего еще от него ждать? Конечно, он будет это приветствовать. Он – фашист.


- Что касается самой сути его заявления. Действительно ли события 2 мая напугали Одессу и раздавили сопротивление? Или же, наоборот, эти трагические события еще сыграют свою роль в будущей борьбе?

- По моему убеждению, а я человек верующий, сейчас проходит линия фронта между православным русским миром и западным, сатанинским. 2 мая на Куликовом поле была передовая этой борьбы. Да, с одной стороны, одесситы были несколько пришиблены, шокированы. Но с другой стороны, это событие сорвало все маски. Не только в Одессе, но и во всем русском мире, и даже на Западе люди увидели, что такое фашизм. Это всколыхнуло на борьбу. Такие действия не бывают случайными. Все-таки, наверное, это Богу угодно. Да, там погибли люди. Это страшно. Это горе. Но эти жертвы не были напрасными. Они вдохновили других на борьбу. И очень здорово вдохновили.


- Что Вас привело в Донецк?

- Во-первых, я родом из Луганской области. Привело то, что я в Одессе после событий 2 мая не мог найти себя. Я какое-то время потратил на написание повести о событиях 2 мая, она называется «Поле Куликово». После написания я хотел бороться, но там нет ни оружия, ни организованности, ни четкой структуры. Поэтому я приехал сюда.


- Каковы Ваши особенно яркие, драматические воспоминания о том дне?

- Когда на твоих глазах убивают – невозможно остаться спокойным. А вообще, после этих событий, когда я выбирался, избитый и без документов, к себе домой, у меня было яркое, пронзительное чувство, что это - вселенская борьба сатанизма и света. И очень четкое убеждение, что я на правильной стороне. И после этого я достаточно спокойно относился к остальным моментам, к самому поражению на Куликовом Поле. Потому что самое главное – быть на верной стороне, а дальше – как Бог рассудит.


- Среди тех, кого не стало с нами после того дня, есть Ваши личные друзья?

- Да, из нашей организации там погибли семь человек. В частности, поэты Вадим Негатуров и Виктор Гун. Вадим Негатуров погиб на моих глазах. Я тогда не знал, что он находится в той группе, которая выпрыгивала из окон. Это сейчас – на многих кадрах. Люди выпрыгивают из окна, а их во дворике добивают эти фашиствующие под крики «Слава Украине!» Я это видел сам, а потом, когда пересматривал кадры, узнал там Вадика Негатурова.


- Зачем люди пошли в Дом профсоюзов, ставший для них ловушкой?

- Нет, это была не ловушка. Было вполне осознанное решение занять Дом профсоюзов, чтобы было проще обороняться. Но мы не предполагали, что нас будут убивать. До 2 мая мы вообще были наивны. Думали, что все противоречия можно решить демократическим путем, путем референдума, как-то договориться. Но, как оказалось, те люди, которые приехали нас сносить, хотели нас убивать. Они вполне осознанно шли на убийства. Тем не менее, для тех, кто заходил в Дом профсоюзов – это было осознанное решение. Никто туда силой не загонял. Кто хотел уйти, тот уходил. Многие из тех, кто был на площади, ушли. Кто остался – тот осознанно остался. В воздухе витало, что это все-таки – Куликово Поле. Когда-то наши предки стояли на том Куликовом Поле против орды. Так сложилась судьба, что и нам пришлось выйти на новую Куликовскую битву – и опять с Ордой.


- Какое будущее, по-Вашему, в конце концов, ждет Одессу и Донбасс?

- То, что победа будет за нами – это однозначно. Это даже не 100-процентная, а 150-процентная уверенность. Как будут называться эти государственные образования на месте нынешней Украины –не так уж важно. Одесса будет Одессой, неважно, Народной республикой или как-то по-другому. Главное – что это – наш город, православный, славянский, город русского мира, где будут наши ценности. Все-таки нужно помнить, что Одесса – город-герой.


А будущее Донбасса… Верю, что ДНР и ЛНР выйдут к границам областей. И вот оно, будущее, посмотрите, какая красота, вот дети играют, люди гуляют в парке. Это и есть будущее.


В разговор вступает подполковник Юрий Маратович Трофимов, также участник борьбы на Куликовом Поле:


- То, что сейчас происходит на Донбассе – оно уже зрело давно. Так существовать, как она существовала, Украина больше не могла. Она шла к своему естественному концу, разваливаясь на глазах, воспитывая народ в какой-то злости, ненависти ко всему русскому и православному. Умышленно насаждались совершенно чуждые ценности. Такого долго быть не могло. Просто, находясь в этой стране, если ее можно так называть, люди потихонечку привыкали: вроде, терпимо, еще потерпим. Но все равно когда-то это должно было во что-то вылиться. И даже к лучшему, что эти события начались именно сейчас.

После умышленного развала СССР, проведенного англосаксами и Америкой, нас разделили на республики. Дали возможность прийти маленьким князькам, которые стали проводить политику, угодную Западу, стараться подавить дух патриотизма, памяти о своих подвигах и достижениях, разрушить систему образования, наукоградов…

Сейчас нам поставили этого кровавого Саакашвили. Такого же кровавого, как и Порошенко. Его задача – ввергнуть Одесскую область в войну, в кровопролитие. При нем Грузия была на первом месте по количеству политзаключенных. В Одессе он может элементарно сотворить то же самое.


Еще один участник Одесского сопротивления, Александр Попандопуло, делится воспоминаниями о 2 мая и о своих погибших соратниках:


- В моей жизни надолго оставили след три человека. Один из них – Александр Кузьмич Садовничий, потомственный офицер. И по своим внешним появлениям, и по сути своей это был настоящий человек. Другой – Вадим Негатуров, с которым мы вместе провели пять или шесть ночей на дежурстве там. Помню, как он прибегал на дежурство и говорил: «Сегодня старуха моя вместо меня дежурит, а я могу здесь. Чем могу помочь, тем могу». У него были открытость, искренность и доброта. Человек прозрачной истины, удивительный, бодрый, всегда готовый на добро и самопожертвование. Еще один человек – это Виктор Гун, тоже поэт, член Союза писателей. Человек военный. Он мне говорил: «Саш, сейчас будет битва, рукопашная схватка с противником. Как ты будешь себя вести? Запомни одну вещь – когда идешь на противника, ты должен на него идти так, как будто хочешь сквозь него пройти. Это ощущение должно быть, когда надо идти на врага вообще. Я понял, как русские витязи шли на врага. Я понял, что они побеждали, потому что не замечали врага, шли сквозь него и, оборачиваясь, спрашивали: а где враг? А его уже нет, они его победили».

Виктор Гун сказал мне эти слова за 15-20 минут до входа в Дом профсоюзов. А наутро люди увидели его там, задохнувшимся на лестнице. Он был не в состоянии преодолеть удушливый газ и дойти до крыши. В той темноте мы не видели друг друга.

Оказавшись тогда на крыше, отдышавшись, я понял, что спасен. Но самый страшный момент был потом. Прошел слух, что с нами не будут вести никаких разговоров, а будут сбрасывать с крыши. Переживая, что этот момент наступит, я пытался понять разницу: где жизнь, а где ее уже нет, где смерть. Когда ты понимаешь, что вот сейчас еще способен погладить щеку своего сына, а потом наступит такой момент… Жизнь будет продолжаться, но твоего тела уже нет. Ты не можешь уже проявить ласку. Вот и вся разница между смертью и жизнью

Но потом пришла милиция, велись переговоры. Были там люди – молодежь, девчонки, которые устали, замерзли и больше не могли там находиться. Они поверили обещаниям милиции, что сейчас всех посадят в машины, вывезут за город и в темноте отпустят, чтобы потом люди ушли по домам. Что никому ничего не будет угрожать. Тех, кто сразу поддался на уговоры, «запаковали» в автозаки. Там они сидели и ждали до полчетвертого утра, пока спустятся все остальные.

В чем разница между одесситами и теми, кого хвалит Саакашвили? Не одесситы очищали город от Куликова Поля. Это надо четко понимать – не одесситы. Он, получается, все переворачивает. А было так: привезли людей, построили и, как в кино, назначили им роль одесситов. Сказали бороться с нами. Они и сыграли свою роль. Надели фашистские маски, вооружились фашистской методикой, курнули, укололись для бодрости – и пошли… Мы не думали, что такое может быть. Если бы мы предвидели что-то подобное, если бы не были расшатаны и расслаблены той олигархической структурой, которая была, то, может быть, и подготовились бы. Но случилось так, как случилось.

А настоящие одесситы пришли 4 мая к нашему СИЗО. Пришли с воодушевлением и силой. Многие из них побывали в Доме профсоюзов, увидели следы побоища. У кого-то там погибли родственники. Люди вынесли ворота нашей тюрьмы. Менты испугались, что сейчас будет реальный захват. Нас выпустили. Были и те, кого развезли по другим изоляторам - они до сих пор сидят, теперь и в других регионах Украины.

Но я считаю, что это было не зря. Это – семя, которое уже сегодня дает ростки. Оно прорастет добра и возрождения Одессы. Именно той одесской жилы, того течения света… Мы даже не представляем, каким будет это новое время.

Далее Александр рассказал про нашего предыдущего собеседника, подполковника Трофимова:


- Юрий Маратович остался там до последнего. Спустился рано утром, вынес оттуда знамя Победы, дал первое интервью. А мы на тот момент уже были в камерах предварительного заключения. Он призвал людей пойти нам на помощь.


К слову сказать, затем Юрий Маратович, уже 9 июля, был арестован. Ему предъявили стандартные обвинения: «измена Родине» (и это – офицеру, для которого важнее всего оказалась присяга!), «создание подпольной организации», «терроризм». Затем он был включен в списки на обмен пленными. 25 декабря 2014 года его вместе с другими людьми поменяли на карателей так называемой «АТО». А 22 января 2015 года он уже сражался под Дебальцево…



…Мы стояли в красивом Парке Ленинского комсомола. Позади медленно и горделиво нес свои воды Кальмиус. Где-то вдали слышались звуки работающей артиллерии. Мамы гуляли с детьми, ребята с удовольствием качались на качелях. В конце концов, те, кто погиб за Одессу, - пали и за будущее этих донбасских детей… За новое поколение Новороссии.

(Специально для «Военного обозрения»)

Мишико успел соскучиться по вкусу галстука

Пепел, память и цветы

Задержаны предполагаемые участники событий 2 мая в Одессе

116 человек заживо сожжены фашистами в Одессе

Более 200 человек ранены в столкновениях в Одессе, 37 погибли