Специализация НИИ-1 (Научно-исследовательский институт пороховых реактивных снарядов) Министерства сельскохозяйственного машиностроения, позже переведенного в Министерство оборонной промышленности и получившего в 1966 году наименование Московский институт теплотехники, ясна из его названия. Опуская опыт взаимодействия МИТ с предшественником ГУРВО – Главным артиллерийским управлением (ГАУ) – при создании оперативно-тактических ракетных комплексов «Темп» и «Темп-С», а также недолгий срок пребывания комплекса «Темп-С» в боевом составе отечественных РВСН, автор предлагает сразу перейти к событиям второй половины шестидесятых годов, а именно к истории разработки подвижного грунтового ракетного комплекса стратегического назначения «Темп-2С».
НИИ-1 создавало реактивные снаряды и малые тактические ракетные комплексы для Сухопутных войск, Военно-воздушных сил (ВВС) и Военно-Морского Флота (ВМФ). С приходом в НИИ-1 из организации Владимира Павловича Челомея на должность главного конструктора Александра Давидовича Надирадзе (с 1961 года директора – главного конструктора) НИИ-1 в основном сосредоточился на создании твердотопливного подвижного оперативно-тактического ракетного комплекса «Темп» (после перехода на смесевое топливо – «Темп-С») с самоходной пусковой установкой на специально созданном шасси МАЗ-543.
Как известно, первые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) и в СССР, и в США были жидкостными. Не вдаваясь в рамках настоящей статьи в описание достоинств разных сортов топлива, отмечу только, что твердотопливное «смесевое» топливо было впервые создано в США, и именно на его основе в Соединенных Штатах было начато массовое развертывание боевых ракет шахтного базирования семейства «Минитмен».
В СССР же и первопроходец боевой ракетной техники Сергей Королев, и вступившие потом в ракетную гонку Михаил Янгель, Владимир Челомей и Виктор Макеев (по ракетам для подводных лодок) не отошли, да, наверное, и не могли сделать этого в силу необходимости ликвидировать огромное отставание от США, от ракет с жидкостными ракетными двигателями.
Основным вариантом в СССР с начала шестидесятых годов было развертывание наземных боевых ракет в шахтных пусковых установках (ШПУ). Имевшиеся попытки создать ракеты с подвижным стартом носили разовый характер. Только Сергей Королев, понимая, что он постепенно отстает с ракетами на топливе керосин-кислород от Михаила Янгеля и Владимира Челомея, создававшими ракеты с высокоэффективным, но крайне опасным в эксплуатации топливом, изменил направление работ по боевой тематике и перешел к разработке твердотопливных ракет.
Созданная его новой кооперацией межконтинентальная баллистическая ракета РТ-2 (РТ-2П) прошла летные испытания и была серийно развернута в шахтном варианте (60 ракет). Заряды твердого топлива разрабатывал Борис Жуков, систему управления ракеты – Николай Пилюгин.
На базе этой ракеты – с использованием ее второй и третьей ступеней – была разработана ракета средней дальности с подвижным стартом. Ракетный комплекс 8К96 разработки ленинградского КБ «Арсенал» (Петр Тюрин) с гусеничной пусковой установкой разработки КБ-3 Ленинградского Кировского завода (Жозеф Котин, Николай Попов, Николай Курин) успешно прошел летные испытания, но на вооружение Советской армии принят не был. Прекращена была также на этапе летных испытаний разработка и подвижного ракетного комплекса 8К99 с межконтинентальной баллистической ракетой Михаила Янгеля, имевшей на первой ступени твердое топливо, а на второй – жидкое.
Заменивший Сергея Королева после его смерти Василий Мишин никакого интереса к твердотопливной тематике не проявлял.
Александр Давидович Надирадзе. Фото с сайта www.ras.ru
ОТ «ТЕМП-С» К «ТЕМП-2С»После реорганизации промышленности СССР в 1965 году за разработку межконтинентальных баллистических ракет наземного (МБР) и морского (БРПЛ) базирования отвечало Министерство общего машиностроения, заказчик – РВСН (ГУРВО), а за разработку оперативно-тактических ракетных комплексов – Министерство оборонной промышленности, заказчик – Сухопутные войска (ГАУ).
В этих условиях сразу после создания комплекса «Темп-С» коллективы Александра Надирадзе и Бориса Жукова приступили к проектированию подвижного грунтового ракетного комплекса с МБР «Темп-2С». Необходимо отметить, что идейным вдохновителем работ являлся Дмитрий Устинов. Сторонником этой работы до своей смерти был и Сергей Королев.
Мягко говоря, не проявляли энтузиазма к данной программе Министерство общего машиностроения и Ракетные войска стратегического назначения. Разработчик системы управления ракеты «Темп-С» – свердловское НИИ автоматики (Николай Семихатов) – вошел в Минобщемаш и перешел на разработку систем управления для БРПЛ. Предприятия, способного создать систему управления для ракеты «Темп-2С», в системе Министерства оборонной промышленности не было.
Основными управлениями ГУРВО, курирующими разработку комплекса «Темп-2С» и попеременно при этом являющимися головными, являлись ракетное управление (в/ч 25453-А) и управление наземного оборудования (в/ч 25453-В).
Теперь, оглядываясь назад почти на 50 лет, становится ясно, что, не имея опыта создания и особенно эксплуатации подвижных ракетных комплексов, а также учитывая колоссальную загрузку ГУРВО по становлению РВСН в условиях «гражданской войны» между несколькими главными конструкторами ракет и малой «гражданской войны», при создании системы боевого управления другого, не негативного, отношения служб РВСН к подвижной тематике и быть не могло. Не имел практически опыта создания подвижных ракетных комплексов как системы оружия ни коллектив НИИ-4, ни коллектив головного разработчика наземного оборудования комплекса «Темп-2С» – ОКБ завода «Баррикады» (Георгий Сергеев).
Ракетные комплексы 8К96 и 9К99 имели полковую структуру – на одной полевой позиции по шесть гусеничных пусковых установок связывались кабелями с 200-киловатной дизель-электростанцией и машинами подвижного командного пункта (ПКП) полка. В машине боевого управления ПКП полка размещались оконечная аппаратура системы боевого управления (СБУ) и аппаратура унифицированной системы дистанционного управления (УСДУ) разработки ОКБ «Импульс». Вопросами обеспечения жизнедеятельности личного состава никто при разработке ракетного комплекса не занимался, молчаливо подразумевалось, что будут какие-то мифические «общевойсковые средства».
В этих условиях директор – главный конструктор МИТ Александр Надирадзе понял, что судьба комплекса зависит не только от создания ракеты и пусковой установки, но и разработки методов боевого применения и эксплуатации ракетного комплекса как системы оружия и создания в рамках единой опытно-конструкторской работы (ОКР) технических средств обеспечения непрерывного боевого дежурства в полевых условиях.
Для решения этих задач в структуре института был образован сектор 19, непосредственно подчинявшийся заместителю директора – главному конструктору Борису Лагутину. За несколько лет сектор 19 (Александр Виноградов, Лев Соломонов, Лев Кокурин) превратился в отдел 110, с октября 1970 года – в комплексное отделение, ставшее головным в институте и на протяжении более 20 лет непосредственно курировавшее всю кооперацию при создании ракетных комплексов.
К концу 1968 года по результатам проведенных работ было принято несколько решений, определивших облик комплекса «Темп-2С»:
– на 7 т был увеличен стартовый вес ракеты, что привело практически к остановке работ по гусеничному варианту пусковой установки;
– к работам по комплексу постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР официально было привлечено НИИ автоматики и приборостроения (НИИАП), при этом Николай Пилюгин взял на себя разработку не только системы управления ракеты, но и системы дистанционного управления;
– с РВСН была согласована дивизионная структура построения ракетного комплекса, а также численность личного состава подразделений ракетного комплекса.
В итоге в состав каждого из трех дивизионов входило 9 агрегатов (по две пусковых установки, машина подготовки и пуска, две машины – дизель-электростанции, две машины обеспечения, две машины охраны). Из семи типов агрегатов шесть разрабатывалось ОКБ завода «Баррикады», один – Московским прожекторным заводом. Разработка 6 типов машин курировалась вторым управлением ГУРВО, только машина управления и пуска – совместно 2-м и 7-м управлениями.
Двойственная ситуация была и с курированием ПКП полка: 7-е управление ГУРВО понимало под ПКП полка и даже присвоило отдельный войсковой индекс только трем машинам (машина боевого управления и две машины связи), разрабатывавшимся КБ Красноярского завода телевизоров Минрадиопрома (Леонид Покровский), и соответственно курировало работы по ним совместно с войсками связи РВСН, однако боевое подразделение комплекса – ПКП полка – состояло из 9 машин.
Считаю необходимым отметить, что в этот период в составе МИТ наблюдалось серьезное качественное и количественное усиление структур, курировавших вопросы боевого управления и связи (группа – сектор – позднее отдел), однако 7-е управление ГУРВО мы как структуру, с которой необходимо повседневно контактировать работникам МИТ, практически не воспринимали. Для нас в это время все 7-е управление – это одна фамилия – Игорь Русанов (майор, подполковник, позже генерал-лейтенант Генерального штаба ВС).
СУЩЕСТВЕННЫЕ РАЗНОГЛАСИЯПрактически единственным серьезным вопросом, потребовавшим в период 1969–1972 годов принятия принципиальных решений по уточнению разработки комплекса «Темп-2С», была необходимость проведения работ по автоматизации управления пуском ракет, в ходе которых по отдельному решению Комиссии Президиума Совета Министров СССР для машины подготовки и пуска дивизиона в дополнение к ранее размещавшейся в ней аппаратуре «Вьюга» системы централизованного (дублирующего) боевого управления ОББ «Импульс» было разработано оконечное звено 6П системы боевого управления ракетными войсками и ракетным оружием «Сигнал», а также обеспечено автоматическое сопряжение звена 6П с системой дистанционного управления.
Последнее потребовало от руководства МИТ и ГУРВО не столько оперативного решения технических вопросов, сколько исключительно тактичных «политических» ходов, учитывая напряженные взаимоотношения между руководством НИИАП и ОКБ «Импульс».
Коренным образом взаимоотношения между Московским институтом теплотехники и в/ч 25453-Л начали изменяться с 1973 года – времени выхода директивных документов по созданию ракетного комплекса «Пионер». С одной стороны, перспективы массового развертывания комплекса «Пионер» в отличие от ракетного комплекса «Темп-2С», естественно, требовали применения более современных средств связи и повышения надежности доведения до комплекса приказов боевого управления (внедрения аппаратуры резервной СБУ). Крайне желательным было также введение в состав дивизиона третьей пусковой установки. Но, с другой стороны, крайне сжатые сроки создания «Пионер» не позволяли отступить от жестокого положения директивных документов о полной унификации наземного оборудования комплексов «Темп-2С» и «Пионер».
Разногласия между промышленностью и РВСН по данным вопросам продолжались около двух лет и закончились только в первой половине 1975 года разумным компромиссом, активную роль в достижении которого сыграло и 7-е управлении ГУРВО.
После проведения и представления в РВСН соответствующих технических проработок руководством Миноборонпрома и командованием РВСН было решено:
– во-первых, не связывать завершение совместных летных испытаний ракетного комплекса «Пионер», начало серийного производства и развертывание комплекса с вышеупомянутыми вопросами;
– во-вторых, разделить вопросы введения в состав дивизиона третьей пусковой установки и введения перспективных средств связи в состав комплекса;
– в-третьих, подготовить по вопросам совершенствования наземного оборудования проектов отдельные постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
В 1974–1975 годах были завершены совместные летные испытания комплекса «Пионер» (индекс 15П645), 11 марта 1976 года постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР комплекс был принят на вооружение Советской армии, а уже 31 марта вышло постановление о проведении работ по модернизированному комплексу «Пионер» с введением в состав дивизиона комплекса третьей пусковой установки.
Работы по комплексу «Пионер-К» (индекс 15П645К) свелись к проведению работ по оптимизации энергопотребления агрегатов комплекса и модернизации машин дизель-электростанций, что позволило сохранить в составе дивизионов количество других машин, и разработке специалистами НИИ автоматики и приборостроения новой автоматизированной системы дистанционного управления и ее размещения в машине подготовки и пуска.
Активная и слаженная работа промышленности и РВСН, а также добрая воля Николая Пилюгина, взявшего на свое предприятие изготовление первых трех комплектов аппаратуры СДУ, позволили не только завершить совместные испытания комплекса 15П645К в 1976 году, но и перейти к его серийному изготовлению с первого полка программы 1977 года. Впоследствии первые три полка 15П645 (программа 1976 года) также были переоборудованы в комплекс 15П645К.
Считаю необходимым отметить, что уже в этот момент мы стали положительно ощущать структурные особенности 7-го управления. В отличие от ракет и наземного оборудования вопросы опытных работ и серийного производства не находились в ведении отдельных управлений, а были сосредоточены в одном управлении. Важную роль сыграло 7-е управление в больших доработках практически всех систем комплекса для обеспечения надежного дежурства комплекса на пунктах постоянной дислокации в спецагрегатах 15У111. Особо необходимо отметить роль 7-го управления как комплексного при создании комплекса 15П645М.
БЕЗ СВЯЗИ – НИКУДААктуальным для ракетного комплекса «Пионер» стало внедрение в его состав перспективных средств связи, в первую очередь между командными пунктами дивизионов и подвижным командным пунктом полка. Применявшиеся для этих целей в агрегатах комплексов «Темп-2С» и «Пионер» маломощные радиостанции Р-111 не обеспечивали дальность радиосвязи более 40 км, что ограничивало маневренность подразделений полка.
Трудность работ по внедрению в состав комплекса нового поколения средств связи (радиостанций «Блеск») заключалась в том, что указанные радиостанции разрабатывались Воронежским НИИ связи по тактико-техническим требованиям, не согласованным с разработчиками ракетного комплекса, а Ракетные войска настаивали, чтобы внедрение перспективных средств связи происходило без увеличения количества машин в составе дивизиона.
В марте 1975 года Московским институтом теплотехники был подготовлен отчет, в котором обосновывалась невозможность внедрения в состав комплекса «Пионер» в его существующем составе радиостанций «Блеск». Было также показано, что внедрение перспективных средств связи требует разработки нового поколения ПКП дивизиона (из двух машин) и ПКП полка.
По результатам рассмотрения отчета по инициативе Ракетных войск (в первую очередь 7-го управления ГУРВО) было принято совместное решение Министерства оборонной промышленности и Ракетных войск, предусматривающее разработку для комплекса «Пионер» нового подвижного командного пункта дивизиона «Вымпел» в составе двух машин – машины боевого управления и машины связи – и подвижного командного пункта полка «Барьер-М» в составе трех машин: машины боевого управления, машины связи, унифицированной с машиной связи ПКП дивизиона, и машины тропосферной связи.
В 1977 году было выпущено соответствующее постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР, поручавшее разработку ПКП дивизиона и ПКП полка конструкторскому бюро Красноярского завода телевизоров (главный конструктор Леонид Покровский), изготовление опытных и серийных образцов – специально построенному в интересах серийного производства комплекса «Пионер» Краснодарскому приборному заводу Министерства промышленности и средств связи. Для сопровождения изготовления ПКП дивизиона и ПКП полка на Краснодарском приборном заводе было создано конструкторское бюро (позднее КБ «Селена»), главным конструктором был назначен приглашенный из Воронежского НИИ связи Юрий Хорошкин.
Поскольку указанным постановлением эта работа предусматривалась как самостоятельная ОКР, то, естественно, головным по ней в ГУРВО стало 7-е управление. Еще раз благоприятствующим фактором стало совмещение в одном управлении вопросов опытных работ и серийного производства.
Благодаря инициативе начальника отдела боевого управления Московского института теплотехники Валерия Романовского, мудрости и взвешенности его помощников Николая Ухарова, Валентина Марьина, работников Московского института теплотехники отставных офицеров Александра Нефедова, Дмитрия Беднарского совместные испытания комплекса «Пионер» с перспективными средствами связи (комплекс 15П645М) были проведены успешно и практически в заданные сроки.
Огромную роль при этом как непосредственно в проведении работ, так и в воспитании молодых офицеров управления как комплексников сыграл вновь назначенный начальник 7-го управления генерал-майор войск связи Игорь Ковалев (позже заместитель начальника ГУРВО). Как сильные комплексники показали себя Николай Неверов, Лев Суслов и другие офицеры.
Была обеспечена надежная двусторонняя радиосвязь по телекодовым и речевым каналам УКВ-радиосвязи: между ПКП дивизиона и ПКП полка – до 70 км, а между ПКП полка и КП дивизии (полка) – до 100 км. Кроме того, в машинах были размещены также необходимые элементы резервной системы боевого управления. В итоге комплекс 15П645М был принят на вооружение Советской армии.
Самостоятельное серийное производство комплекса 15П645М не велось, однако его создание в виде самостоятельной ОКР позволило оптимизировать работы при создании комплекса «Пионер-УТТХ». Его техника поступала в войска в составе комплекса «Пионер-УТТХ».
УЛУЧШЕННЫЙ «ПИОНЕл 1977 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о проведении работ по ракетному комплексу «Пионер» с улучшенными тактико-техническими характеристиками. В основном работы сводились к повышению точности стрельбы и увеличению зоны разведения боевых блоков. Совместные летные испытания ракетного комплекса «Пионер-УТТХ» (комплекс 15П653) были успешно проведены на 4-м Государственном центральном полигоне (ГЦП) в 1979–1980 годах.
Накопленный опыт позволил кооперации Московского института при головной роли 7-го управления ГУРВО провести также работы по развитию и совершенствованию резервных систем боевого управления.
В 1984–1985 годах был успешно разработан, испытан и поставлен на боевое дежурство ракетный комплекс специального назначения «Горн», головным по которому в ГУРВО также было 7-е управление. Разработчиком специальной головной части для комплекса стал отдел головных частей ракетного отделения под руководством еще молодого, но уже подающего определенные надежды Юрия Соломонова.
Вас заинтересует
СМИ: принятие на вооружение комплекса «Баргузин
Друзья-соперники и союзники
Структура РВСН останется прежней: 3 армии, 12 дивизий
Российский боевой железнодорожный ракетный комплекс «Баргузин
Продолжаются работы по тематике БЖРК
