Турецкие послы получили от султана приказ не уступать ничего. Положение османов облегчалось спорами союзников и поддержкой других держав. Как наихудший вариант, турки рассматривали договор на условиях 1700 и 1718 годов (с Россией и Австрией). В этом Порта рассчитывала на помощь послов других держав. 3 августа императрица Анна Иоанновна отклонила предложение о посредничестве, но посланцы Англии, Голландии и Франции присутствовали в Немирове и негласно поддерживали турецких представителей. Французский посол маркиз де Вильнёв, имевший приказ сорвать переговоры, советовал визирю затягивать переговоры, давая возможность союзникам рассориться самим. Париж выступал против раздела балканских владений Турции и не желал расширения сферы влияния России с выходом в Средиземное море. Англия и Голландия, имея значительные льготы в восточной торговле, были обеспокоены возможной конкуренцией со стороны более географически близких к турецким владениям Австрии и России.
Русский дипломат Пётр Павлович Шафиров
Из-за задержки, связанной с подтверждением полномочий турецкой делегации, первое заседание конгресса состоялось только 5 (16) августа 1737 года. К этому времени русская армия уже покинула Крымский полуостров, а австрийцы оставили Валахию и Боснию, то есть союзники не могли диктовать условия с позиции силы. Русская делегация выдвинула следующие требования: присоединение к Российской империи Крыма и Тамани («токмо единаго ради вечнаго безопаснаго покоя, яко же и Порта от таких диких народов никакого прибытка не имела»); свобода торговли и протекторат России над Валахией и Молдавией. Начались долгие споры и препирательства, во время которых русские и австрийцы постоянно интриговали друг против друга. Представитель Австрии граф Генрих фон Оштайн выступил против русских претензий на Валахию и Молдавию даже более яростно, чем османы, и в ответ заявил о претензиях императора на Боснию, Сербию, Албанию, Валахию и Молдавию. Турки потребовали возвращения Очакова, Азова и Тамани, хотя и выразили готовность возместить России военные расходы.
Вскоре союзники смогли, наконец, договориться и 11 (22) августа выступили с совместными требованиями. Российской империи Турция должна была уступить Азов и Кинбурн, установить границы по Днестру и Кубани, обязаться срыть укрепления Перекопа. Австрии турки должны были уступить Ниш, Видин, Нови-Сад (в крайнем случае, разорить Видин и обменять Зворник на Бихач) и исправить торговый договор. Так же стороны должны были гарантировать нерушимость границ всех трёх держав.
Тем временем султан назначил нового визиря Муса-Оглу-пашу, человека решительного и явно не расположенного уступать противникам. Турецкая делегация попросила 40 дней для согласования позиции с Константинополем и раздумий. Кроме того, против захвата земель принадлежащих Турции выступала Франция. По мнению главы французского правительства кардинала Флери, Османская империя должна была сохраняться, как важнейший элемент европейского равновесия.
В начале октября османская делегация прервала конгресс, хотя австрийцы уже соглашались удовлетвориться только частью Сербии, а русские — Азовом, Очаковым и Кинбурном. Правда, 20 сентября султанский драгоман Гикас предложил Волынскому подписать договор на основе положений 1700 года и создания нейтральной зоны путем разорения земель от Киева и Васильчикова до Бендер и Очакова. Но это предложение, не дающее гарантии от татарских набегов, было отвергнуто. В ноябре турецкая армия вторглась в Малую Валахию, разгромила австрийцев и в декабре взяла Крайово. Анна Иоанновна, срочно вызвав Миниха и Ласси в Петербург, приказала им готовиться к новой кампании.
Руководитель внешней политики Российской империи в 1720-е и 1730-е годы граф Андрей Иванович Остерман
План кампании 1738 годаУже в январе 1738 г. план новой кампании был составлен и утвержден императрицей. В конце марта Россия и Австрия подписали конвенцию о совместных действиях. В качестве главного направления удара на этот раз выбрали Молдавию. Снова формировались две армии: Днепровская — под командованием Миниха, и Донская — Ласси. В целом план кампании 1738 г. мало отличался от кампании 1737 г. Основной удар наносила армия Миниха, но на этот раз не по Очакову, а по Бендерам. Армия Ласси наносила отвлекающий удар в Крыму с целью отвлечения орды Гирея и части турецких войск.
В состав более мощной, Днепровской армии вошло более 108 тысяч человек, из которых почти 95 тысяч регулярных войск. Артиллерия насчитывала: 200 полковых пушек, 62 пушки крупного калибра, 16 гаубиц, 11 мортир и 444 «мортирцы», калибром в 6 фунтов. При артиллерии имелись также 36 понтонов со всеми необходимыми принадлежностями. Донская армия Ласси насчитывала около 65 тысяч человек, включая 40 тысяч солдат и офицеров регулярных войск.
К 15 апреля армии Миниха надлежало сосредоточиться на общем сборном пункте, на реке Омельнике, и оттуда идти на Буг. После переправы через Буг русские войска должны были идти к Днестру и взять Бендеры. Целью армии Ласси было новое вторжение в Крым и захват Кафы, главной опорной базы османов в Крыму. Австрия, в соответствии с конвенцией, давала обязательство выставить на Дунае армию численностью в 127 тысяч человек при 100 пушках и осадить Видин.
Действия Днепровской армии Миниха Начало похода пришлось отложить. Русскую армию мучили прежние проблемы: медленное прибытие новобранцев, нехватка лошадей, раскисшие от весенних дождей дороги. Лишь с 15 апреля стали прибывать в Переволочну полки, назначенные в состав Днепровской армии. Сбор же на Омельнике опоздал на целый месяц. Только 22 мая русские войска отправились в поход.
Выступив от Омельника, русская армия шла тремя дивизионными колоннами, за ними обозы. Причем обозы, чтобы не растягиваться, следовали широким фронтом. Впереди армии двигался авангард из пяти-семи полков. 4 июня авангард вышел к реке Ингулу, а на следующий день подтянулась и вся армия. Разведка сообщила командующему, что навстречу ему идут большое татарское войско и турецкая армия из Бендер. Все это вполне устраивало Миниха, который и сам хотел поскорее дать «генеральную баталию». 19 июня высланный вперед отряд квартирьеров во главе с Фермором достиг Буга. 21 июня туда же подошли главные силы и приступили к наводке мостов. Для прикрытия мостов одновременно строили земляные укрепления.
Дальнейший путь армии Миних составил, опираясь на информацию казаков-разведчиков. Идти следовало вверх по Бугу до устья Саврани и далее вверх по этой реке до верховьев Молокиша, а затем вниз по Молокишу до его впадения в Днестр. Этот маршрут избрали потому, что на нём «кормов, лесов и воды было довольно». 29 июня войско выступило дальше, вверх по Бугу. Вечером того же дня, когда солдаты уже начали обустраивать лагерь на реке Кодиме, пришло сообщение, что на противоположном берегу появился противник.
Утром 30 июня 10-тысячный конный отряд противника напал на караулы 2-й дивизии, но был отбит. Однако в центре туркам удалось окружить отряд бригадира Шипова, который слишком выдвинулся вперед. Атакованный отряд состоял всего из 200 человек при двух пушках. Русские солдаты отбивались с исключительным мужеством. На помощь им бросился сам фельдмаршал Миних с отрядом кирасир, гусар и запорожских казаков. С левого фланга выдвинулся также Густав Бирон с конной и пешей гвардией. В итоге враг отступил. В битве на реке Кодима русские потеряли 38 солдат убитыми и 44 ранеными. Потери турок достигали 200 человек. В это же время небольшой вражеский отряд напал на обоз, шедший к армии с Малороссии. Благодаря открытой местности вражескую конницу вовремя обнаружили, и командир обоза полковник Данилов быстро построил вагенбург. Наши солдаты отбивались до тех пор, пока не пришел на выручку генерал-лейтенант Карл Бирон с четырьмя полками. Противник сразу же отступил, и обоз прибыл в лагерь, не потеряв ни одной повозки.
К 6 июля войско добралось до Саврани и начало готовиться к переправе. Первой по понтонным мостам на противоположный берег перешла дивизия К. Бирона. Две другие дивизии форсировали реку на следующий день. Армия разбила лагерь. 8 июля перед русской армией неожиданно появилось турецко-татарское войско. Солдат подняли по тревоге, но все же они явно не успевали построиться в боевой порядок до атаки вражеской конницы. Ситуацию спасли запорожские казаки. Они заняли возвышенность перед правым флангом армии, укрылись за телегами и метким огнем отбили несколько атак подряд. В результате армия успела построиться и турки утратили фактор неожиданности. Турки и татары не решились вступить в генеральное сражение с готовой к бою русской армией и отступили в соседний лес.
Миних планировал продолжить сражение и построил армию в линию. Правый фланг упирался в лагерь запорожцев, а левый — в глубокую балку. Полевая артиллерия под началом генерал-поручика Левендаля встала на высоте, на правом фланге. В лагере под началом Румянцева осталась лишь небольшая охрана. Вскоре турецко-татарская конница пошла в атаку. Противник несколько раз атаковал то правый, то левый фланги, некоторые всадники даже обошли линию и напали на лагерь. Русские войска отбили все атаки. Около 5 часов вечера, получив в очередной раз отпор, турки отступили, оставив на поле боя свыше тысячи убитых. Миних отмечал, что сражение на Саврани подняло дух армии.
9 июля армия продолжила движение, направляясь к Днестру, верх по Саврани. При таком маршруте правый фланг войска был надежно прикрыт рекой. Для защиты левого фланга выставили все нерегулярные силы. Татары и турки постоянно тревожили русские войска мелкими стычками. В результате войска шли очень медленно, делая всего по 9-10 верст в сутки. Летняя жара снова стала оказывать свое пагубное действие на солдат. Чтобы предотвратить распространение массовых болезней, командующий приказал офицерам следить, чтобы солдаты не пили воды из сомнительных источников, и устраивать на отдыхе бани. Больным выдавали вино и дополнительные хлебные порции.
По мере приближения русской армии к Днестру, в нее стали прибывать беженцы из разоренных турками земель: молдаване, венгры, волохи. Они сообщали, что население с нетерпением ждет русских и хочет «в высочайшую протекцию отдаться». 19 июля русские достигли верховьев Саврани. Здесь русским войскам пришлось преодолеть самый трудный участок пути, без воды. Войска шли по гористой, покрытой лесом местности. Предпринимая усиленные меры предосторожности, и выставив сильный авангард. 23 июля, когда до Днестра оставалось около 20 верст, разведка сообщила, что вражеская армия находится в 2 верстах от армии, на урочище Гура Билоцки. Миних быстро построил войска в боевой порядок и очень вовремя — турки и татары пошли в атаку. В этом сражении особенно отличилась русская артиллерия, от огня которой, как сообщал фельдмаршал, «гордый неприятель вскоре с великой конфузией врознь разбит и так, яко мякина от ветра рассеян».
Потерпев очередную неудачу, турецко-татарское командование сменило тактику. Вражеская конница теперь нападала мелкими отрядами, турки и татары использовали тактику «выжженной земли», сжигали на пути армии траву, угоняли скот. По свидетельству участника событий, «жары были великие и часто утруждение от неприятеля, отчего немалая слабость в армии стала показываться, а паче скот весьма ослабел». Кроме того, не оправдалась надежда Миниха на то, что главные силы турецкой армии форсируют Днестр и примут генеральное сражение. Турки приготовились к обороне и укрепили свой берег мощными сооружениями. Значительная ширина и глубина реки не позволяли перейти её вброд, а крутые берега ещё более осложняли переправу. На берегу реки стояла турецкая армия численностью до 60 тысяч человек с 60 пушками и 16 мортирами.
25 июля Миних собрал военный совет, который постановил продолжить поход и найти способ переправиться и «турецкую армию прочь отогнать». 26 июля движение армии возобновилось. Войска шли двумя колоннами, а между ними укрылись все обозы. Попытка вражеской конницы атаковать арьергард была отражена. Вечером 26 июля армия встала лагерем между реками Молокиш и Билочь, всего в одном пушечном выстреле от Днестра. Ночью солдаты приступили к строительству батарей на берегу Днестра. Утром 27 июля турки открыли огонь по русским позициям. К вечеру следующего дня начали действовать и русские батареи. Однако одна артиллерия не могла сбить противника. А утомленная армия не могла форсировать водную преграду.
Миних вынужден был повернуть войска назад. В начале августа 1738 г. русские войска пошли обратно. Турки немедленно переправились через Днестр вместе с белгородскими татарами. Но вступить в генеральное сражение турецкое командование не решилось, и османская армия шла за русской. Лишь небольшие отдельные отряды янычар и татар ещё некоторое время затевали стычки с русскими. К концу сентября вся армия вступила в Малороссию и расположилась на зимние квартиры. На этом боевые действия завершились.
«Здешние места, — писал Миних императрице, — для воинской операции такой большой армии очень трудны и неспособны, потому что в малых речках, впадающих в Днестр, для всей армии воды недовольно... Хотя неприятель сильно и часто нас окружал и нападал, однако, в армии в продолжение всей кампании не более 700 человек побито и 250 ранено; напротив того, неприятель всякий день от нас немалый урон терпел и, конечно, был бы разбит, если б перешел на сю сторону Днестра; переход же нашей армии на ту сторону этой реки при нынешнем состоянии припряжки решительно невозможен».
Таким образом, кампания явно провалилась. Когда в Петербурге стали настойчиво требовать, чтобы армия пошла хотя бы к Хотину, Миниху пришлось говорить откровеннее. В начале сентября фельдмаршал сообщал: «Люди прошлою зимою покоя не имели и в продолжение всей кампании маршировали беспрестанно, а рекруты к армии приведены, когда уже полки из зимних квартир выступили и многие померли, а другие больны, остальные очень истомлены; в лошадях в скоте немалый урон; мундирные вещи по причине дурного прошлогоднего зимнего пути не все к армии привезены... Бомбы мы принуждены были зарыть и потопить, а тяжелые лафеты близ Днестра, где скот воды не имел и немалый упадок был, разбить... Драгуны и солдаты бегут, и удержать их от побега можно только надеждою возвращения в отечество и покоя». Печальный результат похода к Днестру был усугублён тем, что начавшаяся эпидемия заставила русские войска оставить Очаков и Кинбурн. Перед этим укрепления крепостей были разрушены. То есть положительные итоги кампании 1737 г. также были утрачены.
Поход армии ЛассиНовый поход в Крым также не удался. Донская армия Ласси, как и в 1737 г., снова собралась на Калмиусе. Пока Ласси собирал силы, калмыки Дундука-Омо совершили набег на Кубань, разорив кочевья местных татар, затем калмыки присоединились к русской армии. К 25 мая русские войска вышли на Среднюю Берду. Туда же подошла флотилия Бределя.
Здесь командующий получил известие, что на реке Молочные Воды стоит татарский отряд под предводительством Амазат-Гирея. На разведку немедленно отправились 2 тысячи казаков во главе с полковником Малышкиным. Они не только обнаружили противника, но атаковали его и полностью разгромили. 27 мая Малышкин вернулся с победой и большой добычей к армии.
«Языки» сообщили, что хан с 30-тысячным войском стоит за Перекопом, укрепления которого полностью восстановлены. Пётр Ласси, изучив ситуацию, снова решил обойти Перекоп и выйти татарам в тыл. 24 июня его армия расположилась на урочище Одип, где находилась переправа через Сиваш.
Тем временем флотилия Бредаля снова столкнулась с османским флотом. Бредаль, флотилия которого оставалась у Бердянской Косы, 25 мая получил сведения, что к Виссарионовой Косе подходит вражеский флот. На разведку были направлены три шлюпки под командованием капитана Герценберга. Как выяснилось, османский флот там действительно был, причем сильный: 3 линейных корабля в сопровождении множества мелких судов. Турки потопили шлюпки Герценберга, и ему пришлось добираться к Бределю по суше. После этого османы ушли на запад.
2 июня суда Бределя направились к Генчи, для встречи с армией. Через два дня вице-адмирал получил известие о приближении турецкого флота. К вечеру корабли противника стали окружать лодки и прижимать их к Федотовой косе. Бредель прибег к испытанной тактике. Он высадил людей на берег и начал возводить укрепления. Однако на этот раз Ласси ждал флотилию у Генчи. Устроив на берегу сильную батарею, Бредаль распорядился под прикрытием её орудий вырыты канал через косу и по нему перевести лодки на противоположную её сторону. Вся эта операция была проведена под постоянным обстрелом противника и успешно завершилась 15 июня.
Тогда османы пошли к Генче, на перехват русской флотилии. 16 июня они настигли Бределя. 119 малых судов адмирала Бредаля столкнулась у Генчи с турецкой эскадрой в составе 7 линейных кораблей и фрегатов, 3 больших галер и 109 мелких судов. Как и раньше, Бредель не мог принять бой на море. Русские высадились на берег и соорудили батареи. Все атаки турок, включая ночную, были отражены. Турецкий флот не смог добиться победы.
Ласси приказал начать переправу через Сиваш вброд, воспользовавшись тем, что ветер выгнал воду из Сиваша в Азовское море. Потонуло только несколько повозок в арьергарде, не успевших за остальными, так как вскоре после перехода армии море снова нахлынуло. А для отвлечения внимания противника Ласси направил к Перекопу иррегулярную конницу (калмыков и казаков). Казаки и калмыки тревожили татар мелкими стычками.
Узнав о начавшейся переправе русских войск через Сиваш, хан Менгли-Гирей отступил от Перекопа, оставив сильные гарнизоны в двух крепостях: старой — Op-Кап и новой — Чиваскула. После переправы войска Ласси взяли Чиваскулу. Затем командующий обратился к коменданту Op-Кап с предложением капитулировать. Комендант отказался. 27 июня русские войска приступили к осаде. Вскоре русские батареи начали массированную бомбардировку. За двое суток (27-28 июня) было выпущено: 5-пудовых бомб — 135, 18-фунтовых ядер — 98,12-фунтовых ядер — 90, 6-фунтовых гранат — 160, брандкугелей — 56. Не выдержав мощного обстрела, 2 тыс. турецких солдат сложили оружие. В крепости нашли до ста орудий, в основном чугунных, достаточный запас пороха, но очень мало хлеба. Путь на полуостров был открыт. Ласси начал движение внутрь Крыма.
Сначала Ласси снова хотел вторгнуться вглубь Крыма. Однако от этой идеи пришлось отказаться. Во-первых, разоренный двумя вторжениями полуостров не мог снабдить армию продовольствием и фуражом. Во-вторых, район Очакова и Кинбурна охватил мор. Поэтому везти припасы по Днепру боялись. Врачи убедительно доказывали Ласси, что с Нижнего Днепра заразу можно легко занести и в Крым, и в Малороссию. Суда с продовольствием, шедшие из Азова, погибли во время шторма. Не желая рисковать, командующий решил вернуться сначала к Перекопу, а затем к Днепру. Собранный 6 июля военный совет изъявил полное согласие с его мнением.
Во время отхода к Перекопу произошло сражение с татарским войском. 9 июля 20-тысячное войско противника напало на арьергард, состоявший из малороссийских казаков. Татарская конница смяла казаков и отбросила их прямо на Азовский драгунский полк, который спешил на выручку. Порядки драгун также были смяты. Паника от казаков передалась драгунам. Ласси немедленно послал к арьергарду 4 драгунских полка под командованием генерал-поручика Шпигеля, но и они не смогли отбросить врага. Тогда на татар двинулась пехота из состава основных сил. Наконец, после упорного боя, татары отступили. Потери русской армии были в тот день серьёзными: убитыми 562 человека и ранеными 483. Татары оставили на поле сражения более тысячи трупов.
До конца августа русская армия стояла у Перекопа. В сентябре Петр Ласси приказал взорвать Перекопские укрепления и двигаться в Малороссию зимовать. Таким образом, третий Крымский поход оказался не особенно удачным. Кроме разорения пограничных крепостей, каких-либо особых результатов добиться не удалось. Лесли понимал, что его действиями будут недовольны в Петербурге, а потому сам подал прошение об отставке. Но Анна Иоанновна ответила отказом и просила продолжать службу. Австрийцы были более категоричны. Они обрушились на русскую императрицу с претензиями, заявляя, что русские войска ничего не сделали, чтобы помочь союзнику.
Миних отмел обвинения союзников: «Жалобы австрийского двора на возвращение русской армии, на безуспешность обеих кампаний, вследствие чего будто бы все турецкие силы обратятся против Австрии, эти жалобы несостоятельны: обоими нашими походами, и прошлогодними и нынешними, отвлечено было от австрийских границ сильное турецкое войско и все татары... Что в воинских действиях против сильного неприятеля не всегда можно положенное в операционных планах исполнить, это цесарцы сами испытали, ибо, имея сильное войско, в две кампании не только Виддина взять не смогли, но и свои крепости потеряли».
Действия АвстрииБоевые действия в 1738 г. между турецкими и австрийскими войсками разворачивались на фоне эпидемии чумы, что сковало действия сторон. 3 июля у селения Корень в Меадии турецкий 17-тыс. корпус был разбит 40-тыс. австрийской армией. Турки потеряли убитыми 2000, австрийцы — 1300 человек. Австрийцы захватили 30 знамен. Однако после этого успеха австрийская армия перешла к обороне и стала ждать русского наступления. При этом австрийские дипломаты постоянно торопили русских, жаловались на трудные условия ведения войны, утверждали, что турки скоро бросят на Австрию все свои силы. При этом доля правды в их словах была. Эпидемия действительно мешала военным действиям. Особенно она свирепствовала в районе Темешвара, в гарнизоне которого ежедневно умирало по 20-30 человек.
В середине августа турецкие войска взяли крепость Оршов и вторглись в область Банат. Вена стала просить у Петербурга послать вспомогательный корпус в Трансильванию и выражать опасение, что в случае поражения придётся оставить Белград и Темешвар.
Император священной Римской империи Карл VI
Итоги кампанииРяд объективных и субъективных факторов (эпидемия чумы, косность русского бюрократического аппарата и т. д.) помешали успеху русской армии. Достигнув Днестра и войдя в Крым, русские войска вернулись назад. Более того, из-за чумы пришлось оставить ранее завоеванные Очаков и Кинбурн. Эпидемия почти парализовала боевые действия и на турецко-австрийском фронте. В результате ни одна из сторон не решила поставленных задач.
Большую роль в провале кампании сыграла медлительность русской армии. На что способны русские войска, которые действую на основе принципа — «глазомер, быстрота и натиск», позднее покажет А. Суворов. Подробное описание походов 1738 г. составил для своего правительства капитан австрийской армии Парадис. Несмотря на некоторые преувеличения, в этом документе содержится немало фактов, позволяющих лучше понять те ошибки в организации войска, которые допустило российское командование. Так, австрийский офицер отмечал, что русские войска в походе двигались очень медленно из-за огромных и плохо организованных обозов. «При беспорядке обоза, — пишет он, — возы так между собой перепутываются и сцепляются, что армия принуждена иногда по два-три часа в одном месте стоять, тогда, как воздух наполнен криками множества извозчиков... Русская армия употребляет более 30 часов на такой переход, на какой другая армия употребляет четыре часа. Всякая телега хочет обогнать идущую впереди, отчего сцепляются и перепутываются; скот, находящийся в тесноте, без пищи, беспрестанно погоняемый, падает мертвым...». Несмотря на все попытки Миниха ограничить командиров, многие офицеры из знатных родов имели огромные обозы, совершенно не соответствующие их реальным потребностям. У некоторых сержантов гвардии было, например, по 16 возов.
Австрийский офицер также отмечал слабость русской кавалерии, так необходимой для борьбы турецко-татарской конницей. «Правда, есть драгуны, — сообщается в донесении, — но их лошади так дурны, что драгунов и за кавалерию почитать нельзя; оружием своим и багажом они так покрывают и отягощают лошадей, что те едва могут двигаться…». Из русских делопроизводственных документов хорошо известно, с какими трудностями шел сбор лошадей даже в первый год войны, а в последующие годы, когда множество животных погибло, ситуация только ухудшалась. Из-за недостатка кавалерии прикрытие фуражиров часто поручали пехоте, что также замедляло движение армии. Парадиз указывал также на недостаток дисциплины в целом, на «некоторое застарелое нерадение в русских офицерах». Миних мог заставить их действовать, но в его отсутствие всё радение заканчивалось.
Продолжение следует…
Вас заинтересует
Сражение под Ставучанами. Белградский мирный договор
Как взяли Очаков
Штурм Перекопа
Разгром турецкой армии при Кагуле
Блестящая победа русской армии в войне с Турцией 1768—1774 годов
