На минувшей неделе в Москве, на базе Российского
государственного гуманитарного университета, состоялась встреча с
представителем Ассоциации приграничного сотрудничества Маратом
Шибутовым. Казахстанский эксперт ознакомил российских коллег с основными
трендами развития Казахстана на социально-экономическом,
внутриполитическом и внешнеполитическом треках, а также поделился
мнением по некоторым актуальным вопросам повестки дня с корреспондентом
«IQ».
Вот отличный
фитнес клуб оболонь с дешевыми абонементами и современными тренажерами.
- Марат, в выступлении перед
российскими коллегами в качестве одного из определяющих и актуальных
трендов развития Казахстана вы обозначили реформу системы
государственного управления, из которой вытекают «сопутствующие»
качественные преобразования и в самом казахстанском обществе. Давайте
остановимся подробнее на этой теме. Какие достижения республики в
векторе «государство-общество-гражданин» вы выделяете как наиболее
важные вехи последнего десятилетия?
- В заданном
векторе, безусловно, главным достижением последнего десятилетия стало
принципиальное переосмысление роли государства в целом и роли органов
государственного управления в частности. Если раньше государство
традиционно рассматривалось в двух ипостасях, как аппарат насилия и как
«распределитель ренты», то с 2007 года оно стало в первую очередь
услугодателем.
То есть все процессы в
государстве и в государственных органах расписываются как конкретная
услуга для населения или для бизнеса – формулируется стандарт каждой
услуги, алгоритм участия в ней исполнителей, устанавливаются сроки
исполнения. При этом схема исполнения предельно формализована и
исключает лишние посреднические звенья.
На практике преимущества
такой схемы очевидно проявляются в работе ЦОНов – центров обслуживания
населения, которые стали своеобразными «конвейерами» по оформлению и
выдаче любых документов.
Деятельность ЦОНов алгоритмизирована,
что, с одной стороны, резко снижает нагрузку на обслуживающий персонал, с
другой – повышает качество предоставляемых населению услуг.
Система
успешно работает на протяжении почти десятилетия, и, более того, она
развивается – в настоящее время уже создана Корпорация «Правительство
для граждан», которая практически исключает взаимодействие граждан с
чиновниками, с госорганами. Все запросы, которые будут направляться по
этой системе, будут исполняться в режиме электронного документооборота, в
таком же формате будет предоставляться и ответ из уполномоченного
органа.
По состоянию на текущий момент половина государственных
услуг в Казахстане автоматизированы. И это имеет колоссальный эффект:
количество обращений от физических лиц снизилось с 16 до двух миллионов в
год. Соответственно по юридическим лицам – с 4,5 миллиона до 570 тысяч.
Налицо «изъятие» из государственного сектора емкого сегмента «низовой
коррупции».
Полностью перевести процесс предоставления госуслуг в
электронный формат станет возможным после запуска Национальной
геоинформационной системы, на которую будут завязаны все государственные
органы, архивы, кадастры и т.д.
В плане политического процесса,
который не ограничивается одними выборами, нужно отметить в качестве
позитивного фактора развитие института медиации. Около семи тысяч дел
ежегодно решаются медиаторами в досудебном порядке. Хорошо
зарекомендовал себя и механизм общественных советов при министерствах и
местных органах исполнительной власти, которые принимают обязательное
участие в вопросах формирования бюджетов и проведения экспертиз правовых
актов. Я как член нескольких подобных структур особо приветствую это
направление.
С каждым годом расширяются и полномочия местных
представительных органов – маслихатов. Также скоро начнут работать
территориальные советы местного самоуправления.
Вся наша беда в
том, что не хватает активных и знающих людей, у которых бы нашлось
время на работу в таких структурах, особенно на низовом уровне.
- Логично предположить, что перечисленные позитивные шаги в сфере
государственного строительства меняют и казахстанский социум,
ментальность казахстанцев, отражаются на процессе развития гражданского
общества. Так ли это?
- Безусловно, меняется и само
общество. Но здесь нужно выделить две разнонаправленные тенденции. С
одной стороны, глобализация оказывает значительное влияние на менталитет
казахстанцев, люди активно пользуются ее технологическими плодами,
обретая упрощенный доступ не только к услугам и товарам, но и к
образовательным программам. Но, с другой стороны, наряду с
цивилизационной продвинутостью, наблюдается и усиление архаизации
общества – возрождение родовых традиций, иногда их придумывание,
«исламский ренессанс» - увеличение числа верующих.
И, что
интересно, практика показывает: зачастую общество искусственно
ограничивает себя в пользовании перечисленными выше благами
глобализации, воспринимает открывающиеся в связи с этим возможности,
поверхностно и узко.
Приведу пример. Недавно я проводил занятие, в
ходе которого выяснилось, что услугами электронного правительства в
группе из 50 человек пользуются только пять, причем моего возраста и
старше.
Самое парадоксальное и печальное: молодежь не умеет
пользоваться Интернетом для повышения собственной значимости. Да, они
непрерывно сидят в социальных сетях, скачивают видео и игрушки, но за
этими пределами Интернета для них нет.
Это большая проблема, которая, кстати, касается и России, и других постсоветских государств.
Отсюда,
в том числе, вытекает такой феномен современности как «виртуализации
политики» - люди начинают истерить по поводу информации, которую черпают
в Фейсбуке либо на иных ресурсах, доверяя вбросам и откровенным фейкам.
Они не способны отделить реальность от вымысла, критически взглянуть на
явления и процессы.
Кстати, это касается и наших чиновников,
многие из которых сидят в Фейсбуке и явно переоценивают его возможности и
угрозы: «О, в ленте написали, что завтра десятки тысяч человек пойдут
на демонстрацию! Что делать, что делать?»
Во-первых, не нужно
истерить. В том же Фейсбуке, например, зарегистрировано миллион 200
тысяч человек. Реально пишущих среди них не более 125 тысяч и большая
часть – это так называемые «боты», рекламщики и т.д.
И вот их деятельность наши чиновники воспринимают как реальную политику, всерьез изучают тренды и сами себя пугают.
- Вы сейчас имеете в виду эпопею с «земельными митингами»? Они, насколько известно, активно раскручивались через соцсети?
-
В том числе. Картина вырисовывается следующая: разум возмущенный
вскипел, люди активно «полайкали» призывы к митингам, но на этом все и
закончилось. В итоге 21 мая в той же Астане ждали митингующих, но к
Байтереку пришли в основном журналисты, которые и стали «жертвами
произвола правоохранителей».
- Это то, что касается
Астаны, но, согласитесь, в целом ажиотаж, образовавшийся вокруг
«земельного вопроса», во многом искусственный, создал серьезную
напряженность в обществе и стал поводом к реальному беспокойству
властей.
- Давайте рассмотрим подробнее, откуда растут
ноги у этой проблемы: 24 апреля состоялся достаточно многочисленный
митинг в Атырау и маленькие пикеты в ряде других городов. Затем была
попытка организации массовых протестов в Алматы и Астане, в других
городах, намеченных на 21 мая.
Тема действительно активно раскручивалась организаторами в соцсетях.
Но
в итоге в Астане и других городах митинг провалился. А масштабы того,
который имел место в Алматы, сильно преувеличены. Я не знаю, откуда
взялись данные о «тысячах задержанных», которыми оперируют представители
оппозиции. Там такого количества не было и в помине. Мы все знаем
перекресток Абая – Фурманова в Алматы, если бы там была тысяча человек,
были бы забиты людьми и прилегающие кварталы. Но этого не было. Я
считаю, что количество протестующих по всей стране вряд ли превысило
1000 человек. Больше было пафосных постов в Фейсбуке.
Для
российской аудитории поясню некоторые «нюансы». Я знаю многих из
атырауских активистов, стоявших у истоков акций. Все они представляют
интересы определенных НПО, причем даже не политических, а экологических.
Их деятельность на протяжении ряда лет была направлена на работу с
крупными зарубежными компаниями-инвесторами, осуществляющими
деятельность на углеводородном рынке Атырау, под благородными лозунгами
защиты окружающей среды, борьбы за сохранение природы и т.д.
На
этом люди жили благополучно десятилетиями, создавая в регионе
дееспособную «протестную машину», которая может запускаться по любому
поводу.
В нынешнем году на выборах в маслихаты упомянутые
активисты потерпели фиаско и решили излить свои обиды, возглавив
протестные акции уже по внутренней проблеме. Причем, похоже, сами они
не ожидали, что эта волна будет подхвачена. Это связано еще и с
тенденцией «китаефобии», которая провоцируется определенными
политическими кругами, в том числе оппозиционерами.
Кто в
настоящее время в Казахстане представляет оппозиционную элиту? Это
движение «Алаш жолы» – национал-популисты, бывшие «алговцы», плюс
представители ОСДП в регионах. Изначально они никакого отношения к
митингам не имели, но по мере раскрутки темы активно ее поддержали и
теперь начали собирать плоды – пиарить себя, получать определенные
«политические плюшки».
В этом процессе показательны действия
власти, оперативно отреагировавшей на ситуацию. Была создана Комиссия по
земельной реформе, в которую вошли и чиновники, и аграрники, и
общественные деятели, в том числе оппозиционеры. Состоялись общественные
обсуждения вопроса в регионах, а также был организован сбор мнений и
предложений от населения через специальные кол-центры.
Но вот что
любопытно: 79% звонков, поступающих на телефоны от граждан, соотносятся
с «земельным вопросом» исключительно в части проблем
индивидуально-жилищного строительства. Интерес к теме в контексте
развития отечественного аграрного сектора проявляют лишь 4-5% абонентов.
То есть, что будет происходить с сельским хозяйством, с крестьянами, людей, как выяснилось, не интересует и не волнует.
Пример
из практики: сижу дома, работаю, вдруг звонок: «Марат, собрались люди у
акимата насчет земли, вы как член общественного совета и член земельной
комиссии срочно идите туда, нужно народ успокоить».
Прибегаем с
коллегами, оказывается, через соцсети сделали рассылку о том, что в
акиматах всем дают по 10 соток земли, и половина страны на это повелась!
Все ринулись получать свои десять соток. Только по Алматы около 20
тысяч заявлений поступило по поводу участков для ИЖС!
Выходит,
граждане патриотично бьют себя в грудь, мол, мы против частной
собственности на землю, но мои 10 соток, будьте добры, отдайте!
-
Весьма показательные примеры вы привели. Но в целом, Марат, с учетом
отмеченной тенденции «виртуализации политики» и прецедентов активного
включения в развитие провокационных тем большого числа граждан, возможны
ли в Казахстане более серьезные акции влияния с целью дестабилизации
ситуации в стране, неконституционной смены власти и т.д.?
-
Я лично не сторонник конспирологических теорий, тему «цветных
революций» не люблю и считаю, что указание в качестве главных причин
таковых деятельности НПО, влияния политтехнологий и тому подобное –
медийный шум.
Реально подобные катаклизмы возможны при наличии
двух условий: раскола в элите и предательства силовиков. Это то, что мы
видели повсеместно: от Египта и Туниса – до Кыргызстана.
В числе
предпосылок также – зависимость экономики государства от гастарбайтеров,
то есть, от людей, которые находятся вне страны; малые масштабы
государственного и квазигосударственного сектора; наличие многочисленных
олигархов и масштабный теневой сектор экономики.
Исходя из приведенных критериев, возможна ли «цветная революция» в Казахстане?
Полагаю, нет.
У
нас в реальности из 9 миллионов экономически активного населения 5
миллионов работают на государство, в том числе – в гигантском
квазигосударственном секторе. Гастарбайтеров-казахстанцев практически
нет. Деятельность немногочисленных олигархов, как говорится, на виду.
Плюс – способность власти к решительным действиям.
Ну, еще и наш президент – не Акаев и не Янукович. Да и окружение иное, никто сбегать не собирается.
То
есть шансы на «цветную революцию» в Казахстане, по моему мнению,
минимальны. Для этого должны сойтись многочисленные и совсем уж
неблагоприятные обстоятельства. Но это с таким же успехом может
случиться и в США. Мы видим, что там сейчас происходит.
-
Но в наше время масса примеров того, как внешние факторы влияют на
дестабилизацию обстановки в различных государствах. Один из таких
факторов – терроризм, проявления которого недавно имели место в Актобе,
известны также прецеденты в более раннем периоде. Насколько актуальна
угроза терроризма для Казахстана?
- Терроризм –
глобальная угроза, актуальная для всех без исключения государств мира. И
тому тоже масса подтверждений. В нашей республике историю
террористической активности условно можно разделить на несколько этапов.
Если на заре независимости это был в основном «внешний» терроризм - на
нашей территории действовали представители Исламской партии Восточного
Туркестана, чеченские боевики и представители Исламского движения
Узбекистана, то позже появились и «доморощенные» террористы. Их
критическая масса возросла к 2011-2012 годам. Последний, до недавнего
теракта в Актобе, террористический акт имел место в 2012 году. И то, что
в течение трех с половиной лет терактов на территории страны не было –
обнадеживающий показатель.
В принципе, Актобе – это случайность, от которой не застрахована ни одна страна мира.
В
Казахстане около 350-400 осужденных террористов отбывают наказание. То
есть это очень небольшой процент от общего числа населения. Хотя и
поводов для игнорирования проблемы это не дает.
Нужно отметить,
что после 2012 года правоохранительные органы и спецслужбы успешно
отслеживали террористов на фактах приобретения оружия. В этот раз
преступники не пошли по накатанной схеме, решили взять оружие
самостоятельно.
Это очередной урок спецслужбам, сигнал о том, что террористы и экстремисты действуют все более изощренными методами.
Неоспоримым
плюсом ситуации в этой сфере в Казахстане является то, что здесь нет
крупной группировки, которая противопоставляет себя власти, есть лишь
относительно малочисленные разрозненные группы. Но именно они, как
правило, непредсказуемы в своих действиях. В этом основная опасность.
Поэтому
я не исключаю, что в перспективе террористические акты на территории
республики еще будут иметь место в виде одиночных вылазок.
Вас заинтересует
Казахстан, Актобе: взгляд с двух сторон
Атаки в Актобе: дело рук местных радикалов?
ИГ у наших границ
Майданизация братских республик
Морские советы: вектор развития
