Бахчисарайский фантом

Еще долго не стихнут страсти вокруг российско-турецких отношений. Но основная мысль уже выражена: Анкара совершила серьезнейшую геополитическую ошибку, поссорившись с Москвой.

При всех трудностях и проблемах Россия – великая ядерная держава, военно-экономический потенциал которой несоизмерим с турецким. Однако были времена, когда Османская империя представляла страшную угрозу для Русского царства.

Вот отличные вечерние и коктейльные платья. Меняются, совершенствуясь, внешние формы нашего бытия, но в меньшей степени подвержены трансформации психологические установки народов, стереотипы их поведения. Об этом, как представляется, свидетельствует путь современных наследников некогда могущественной Порты, оставившей глубокий кровавый след в жизни покоренных народов – православных греков, армян и балканских славян прежде всего. Их трагическую судьбу могли разделить и мы, не нанеси сокрушительный удар по геополитическим устремлениям Стамбула в XVI веке.


По Царьграду со стольником

На рассвете 29 мая 1453 года под ударами турецких войск пала столица империи ромеев – Константинополь, последний ее базилевс Константин XI Палеолог принял смерть с оружием в руках у ворот святого Романа. Командовавшего обороной города тяжелораненого генуэзца Джованни Джустиниани в последний момент успели вынести с поля боя и эвакуировать на остров Хиос, где он вскоре умер.

Три дня османы топили Константинополь в крови, грабя и убивая всех без разбора. После этого в поверженную столицу христианского мира вошел султан Мехмед II. Символом его победы стало превращение разграбленного и оскверненного турками величественного Софийского собора в мечеть. Существует предание, что когда завоеватели ворвались в храм, шла литургия и священник со Святыми Дарами направился к южной стене, открывшейся и сомкнувшейся за ним. Правда это или вымысел – бог весть, однако и по сей день живо поверье, что священник останется в сомкнутой стене, доколе Святая София вновь не превратится в церковь и тогда в возрожденном храме завершится литургия.

Но рухнувшая православная держава, словно феникс, возродилась в далеких северных лесах и опольях. В 1472-м московское войско великого князя Ивана III отразило на реке Оке вторжение в русские земли армии хана Большой Орды Ахмата, прекратив с тех пор выплату дани татарам. Польский хронист Ян Длогуш так описал это событие, свершившееся, подчеркиваю, в 1472 году: «Свергнув варварское иго, (Иван III) освободился со всеми своими княжествами и землями, и иго рабства, которое над всю Московию в течение долгого времени… давило, сбросил». Временной ошибки здесь быть не может, ибо Длогуш умер в 1480-м.

Попытка Ахмата восстановить сюзеренитет над Северо-Восточной Русью посредством более известного похода 1480 года, завершившегося стоянием на реке Угре, также обернулась неудачей – в ноябре ордынцы отступили, а уже в январе согласно Устюжской летописи Ахмата убили. Автор многотомной «Истории государства российского» Карамзин, не знавший о событиях 1472 года, ошибочно назвал 1480-й датой освобождения от ордынского владычества. Но одно можно утверждать точно: после гибели Ахмата некогда могущественная Золотая Орда окончательно развалилась на ханства, сильнейшим из которых стало Казанское. Крым отделился от Орды значительно ранее и с 1478 года находился в вассальной зависимости от Османской империи, пребывавшей на рубеже XV–XVI столетий в зените военного могущества. Все Крестовые походы против нее завершились поражением христиан. И к XVI веку почти весь Балканский полуостров оказался во власти турок, угроза нависла над столицей Габсбургов – Веной, едва не взятой османами в 1529-м.

С огромным вниманием Стамбул следил за событиями к северу от границ Порты. Разумеется, турки желали видеть единоверцев в Казани и Астрахани подданными своей империи, и реализация подобных желаний могла создать крайне неблагоприятную стратегическую ситуацию для Русского царства, оказавшегося бы во враждебном мусульманском полукольце.

Однако в Поволжье завоевательные устремления Порты сталкивались с геополитическими интересами молодого Русского государства, делая конфликт между ними неизбежным. На первых порах отношения Стамбула и Москвы развивались исключительно по дипломатической линии и свидетельствовали о стремлении сторон избежать прямой военной конфронтации: в 1497 году берега Босфора посетило русское посольство во главе со стольником Михаилом Плещеевым. Пребывание его в не так давно завоеванной столице христианского мира носило весьма драматичный характер. Дело в том, что наш соотечественник довольно бесцеремонно нарушал установленный при султанском дворе этикет: отказался принять подаренный ему халат и деньги на содержание, проигнорировал приглашение на званый обед. В конце концов его даже временно заключили в темницу. Тем не менее султан Баязид II все-таки принял Плещеева и даже вручил ему грамоты для великого князя Ивана III.

Позволю себе пару слов, хоть это и не относится напрямую к нашей теме, о причинах столь вызывающего поведения стольника при дворе сильнейшего тогда правителя Европы и Ближнего Востока. Как пишет выдающийся отечественный филолог профессор Борис Андреевич Успенский: «В древнерусской культуре пространство воспринималось в ценностных категориях: те или иные земли расценивались как чистые и нечистые, праведные и грешные». Это касалось и соприкосновения с материальными предметами. К примеру, когда иноземцы выходили из православного храма, в нем совершали ритуальное выметание «скверны» («С чем боролись «ангелы смерти», «ВПК», № 39, 2015). Таким образом, с точки зрения Плещеева, древний Царьград да еще с поруганными православными святынями являлся отныне «нечистой» землей, соприкосновение же с атрибутами турецкой культуры для него как христианина могло привести к осквернению.

Напомню также: в 1492-м наступал 7000 год от сотворения мира, жившие по этому календарю ожидали завершения земной истории, второго пришествия Спасителя и соответственно Страшного суда. В преддверии этого обостряется борьба добра со злом. На стороне первого согласно представлениям наших предков находилось единственное в мире православное Русское государство. А Оттоманская Порта, надо полагать, виделась Плещееву как некий оплот вселенского зла. Иначе говоря, бесцеремонное поведение стольника относительно могущественного султана стоит рассматривать в свете эсхатологических ожиданий, коими, как свидетельствуют источники, было пропитано настроение жителей средневековой Руси – от великого князя до последнего холопа.

Перетягивание Казани

После распада Большой Орды потребность Бахчисарая в русско-крымском союзе – довольно прочном при Менгли-Гирее и Иване III – отпала. И с 1507 года крымские татары начали череду нескончаемых набегов на российские земли – последний состоялся в 1781-м. В начале XVI века Стамбул включил Казанское ханство в сферу своих геополитических интересов: султан обратился к Василию III с призывом отпустить в Крым казанского хана Абдул-Латифа – о том, как он оказался в России, равно как и для знакомства с перипетиями его непростой жизни, требуется отдельное повествование.

Следующий шаг Порты в отношении Казани был прямо враждебен Москве: брат бахчисарайского властелина Саиб-Гирей в 1521-м захватил Казань и в том же году крымско-казанское войско совершило набег на русскую столицу. Как пишет историк Александр Андреев: «Поход был осуществлен под руководством турецкого султана Сулеймана». Вторжение было отражено, но укрепление крымской династии Гиреев на казанском престоле отнюдь не соответствовало стратегическим планам России в Поволжье. Тем паче что вслед за Крымом в 1524 году Саиб-Гирей признал себя вассалом Порты и угроза полуокружения враждебной нам османской державой стала реальностью.

О том, что несет турецкое завоевание христианам (если говорить более корректно – ислам в средневековом турецком понимании), наши предки смогли убедиться со слов балканских славян, во множестве переселявшихся в южные пределы России. Ответные действия Москвы оказались быстрыми и решительными: в том же 1524 году на Казань был организован поход, приведший к бегству Саиб-Гирея на родину – в Крым. Опешивший султан пытался протестовать: в Москву спешно прибыло турецкое посольство. Однако османам было твердо заявлено, что Казань – сфера влияния России. Тем не менее обстановка в Поволжье для Василия III по-прежнему оставалась неблагоприятной: одного крымского ставленника на казанском престоле сменил другой – Сафа-Гирей, также признавший себя вассалом Турции. Правда, в 1531-м он был свергнут в результате дворцового переворота и заменен на лояльного Кремлю Джан-Али.

Ситуация для Москвы осложнилась со смертью великого князя в 1533 году, установлением власти боярской олигархии и бегством Семена Бельского в Литву. Он, прямой потомок литовского князя Гедимина и сын рязанской княгини Анны, мечтал о возрождении Великого княжества Рязанского, только-только – в 1521-м вошедшего в состав единого Русского государства. Бельский пользовался поддержкой султана, стремившегося использовать его сепаратистские планы для расшатывания Московской державы. Кроме того, в 1534 году в Казани произошел дворцовый переворот, в результате которого уже Джан-Али лишился престола и к власти вернулся Сафа-Гирей.

После этого казанские и крымские войска – последние по прямому приказу Стамбула – осуществили несколько набегов на русские земли. Не оставляли нас в покое и поляки с литовцами, также вторгавшиеся в российские пределы, только с запада и юго-запада. Александр Андреев приводит в своей работе отрывок из послания Ивана Грозного князю Курбскому, в котором царь пишет: «Со всех сторон на нас двинулись войной иноплеменные народы – литовцы, поляки, крымские татары… нагаи, казанцы».

В таком неблагоприятном стратегическом положении Россия, казалось, не могла остановить турецкую экспансию в Поволжье. Однако в 1547 году, когда Иван IV венчался на царство, и в 1549-м – со смертью Сафа-Гирея, ситуация в регионе стала меняться в пользу нашей страны. В ту пору любимая жена Грозного Анастасия, равно как и его духовный наставник – митрополит Макарий (одна своей любовью, другой бесспорным духовным авторитетом), сдерживала садистские и явленные в опричном терроре наклонности молодого царя, что позволило ему реализовать на восточном направлении талант государственного деятеля и политика.

Что происходило в Казани после смерти – по всей вероятности насильственной – Сафа-Гирея? К власти пришла его жена Сююмбике, ставшая регентшей при двухлетнем хане Утямыш-Гирее. Однако по сути вся власть сосредоточилась в руках военачальника Кучака, возглавлявшего крымских гвардейцев покойного хана.

Когда в 1551 году был построен в пятнадцати верстах от Казани Свияжск, часть татарской элиты, прекрасно отдававшей себе отчет, что военное сопротивление русским, на котором настаивала Сююмбике, только отсрочит падение города, договорилась с Иваном Грозным о выдаче ему правительницы вместе с сыном. На казанский престол предполагалось возвести еще одного московского ставленника – Шах-Али. Однако в 1552-м он был свергнут и к власти пришел Ядигер-Мухаммед. И в том же году Казань пала под ударами русских войск. Множество мечетей было разрушено, погибла масса народа. В татарском общественном сознании по сей день жива память об этом. Жестокость Грозного, равно как и разрушение мечетей, не оправдываю. Но считаю нужным обратиться к своим татарским коллегам-историкам и общественным деятелям: вы прекрасно знаете, что было бы с православными храмами и христианской русской культурой в целом, победи в союзе с Турцией и вассальным от нее Крымом Казань. Взаимные обиды надо прощать, а не культивировать их, тем паче что Российское царство – это прямое наследие Владимирской Руси и Золотой Орды. Татары сохранили в составе империи и культуру, и язык, и религию, а до февральского переворота в Казани, как в Поволжье в целом, было построено немало мечетей.

После падения Казани Турция не собиралась отказываться от экспансионистских планов в Поволжье, поддержав, совместно с астраханским и крымским ханами – соответственно Ямгурчи и Девлет-Гиреем антирусское восстание Мамыш-Берды. Результат для Стамбула оказался неутешительным: Мамыш-Берды был разбит, Астрахань в 1556-м покорена силой русского оружия, а крымцам пришлось обороняться от вторгшихся в их пределы отрядов донских казаков.

В Стамбуле пришли к выводу – для победы над Россией нужна широкая коалиция. В короткие сроки турецкие дипломаты смогли ее сформировать: помимо Порты и зависимого от нее Крыма туда вошли Польское королевство и Великое княжество Литовское (фактически уже единое государство), а также Швеция.

Первая Русско-турецкая война началась в 1569 году ударом османской армии на Астрахань. Однако благодаря мужеству русских войск и грамотному руководству ими князя Петра Серебряного, а также вследствие серьезных разногласий между самим турками и их крымским вассалами поход закончился провалом. После поражения под Астраханью турки со страхом ожидали удара русских по Азову, тем более что в городе был взорван пороховой погреб и часть крепостной стены оказалась разрушенной. Однако поглощенный Ливонской войной, Грозный искал мира с султаном, который и был заключен в 1570-м. Проникновение Порты в Поволжье было остановлено, а победа русских войск под Молодями в следующем году похоронила последние надежды на возобновление экспансии.

Крах проекта «Византия»

В дальнейшем отношения двух держав представляли собой череду войн, история которых более или менее известна. Напомню только, что Екатерина II согласно разработанному ею греческому проекту предлагала императору Иосифу II и венецианцам разгромить Оттоманскую Порту и воссоздать Византию. Проект был вполне осуществим военным путем. Но, как известно, воспротивились Англия и Франция. Номинально христианские монархии, они были абсолютно равнодушны к судьбе жестоко угнетаемых турками балканских единоверцев. Их больше волновал баланс сил в Европе и стремление не допустить чрезмерного усиления России. О нереализованном проекте по сей день напоминает возведенная по велению Екатерины II миниатюрная копия Святой Софии близ Царского Села.

Второй случай сокрушить Османскую Турцию представился столетием позже – в 1878-м, и только нерешительность не позволила Александру II отправить Порту в небытие. Страх перед гипотетическим повторением событий Восточной (в советской историографии – Крымской) войны помешал царю адекватно оценить международную обстановку. Но никакой новой коалиции ведущих европейских держав против России тогда не могло возникнуть в принципе. Ибо только что разгромленная Германией Франция отчаянно искала союза с русскими, панически боясь еще одного – и уже смертельного – удара со стороны Второго рейха.

Хоть и не желавший чрезмерного усиления России, Бисмарк все же никогда не пошел бы на войну с восточным соседом из-за Турции – скорее он принял бы активное участие в разделе ее владений. Вена также вряд ли решилась бы на открытое вооруженное противостояние с Петербургом, вероятнее, она, подобно Германии, попыталась бы урвать свою долю от Порты.

А Великобритания в одиночку была слишком слаба, ее флот в Мраморном море не представлял никакой опасности для русской Императорской армии. Александр II, не добив Османскую империю, допустил серьезнейшую геополитическую ошибку, обернувшуюся печальными последствиями для России. Ведь не будь Турции, у Германии не оказалось бы верного вассала в Малой Азии во время Первой мировой войны, армяне избежали бы геноцида, до сих пор упорно отрицаемого Анкарой, вопреки всем фактам советскому командованию не пришлось бы в годы Великой Отечественной держать значительные силы на южной границе, американцы остались бы без «Инджирлика».

Подчеркну: военный потенциал России и Турции несоизмерим, и маловероятно, что в случае обострения отношений между нами НАТО окажет Анкаре действенную военную помощь. Североатлантический альянс, несмотря на всю свою внешнюю мощь, боится реальных военных потерь, неизбежных в случае открытого военного конфликта с Москвой. Да и «переселение народов» с Ближнего Востока вкупе с угрозой террористических атак заставляет Запад идти на диалог с Кремлем, нежели по пути конфронтации. Однако угроза безопасности России со стороны Турции будет сохраняться. Ибо в наступившем тысячелетии Анкара, с одной стороны, по-прежнему пытается, не имея, впрочем, для этого ни сил, ни ресурсов, играть роль регионального гегемона. Свидетельством тому неоднократные и безнаказанные вторжения турецких ВВС в воздушное пространство Греции и Кипра, оккупация части территории последнего и северо-западных районов Ирака. С другой стороны – Турция может стать базой для различных антироссийских террористических группировок.

Тактическое прощение

У российско-турецких отношений плохая наследственность

Резкое ухудшение отношений с Турцией после подлого удара по российскому Су-24 сменилось неожиданным потеплением. Поворотной точкой стал неудавшийся госпереворот.

За какие такие заслуги Россия простила Турции и сбитый самолет, и погибших военнослужащих? Почему Владимир Путин позвонил Эрдогану, предупредив того о готовящемся путче? Этими вопросами задаются многие.

Прежде всего отметим: логика действий нашего президента в том, что государственные интересы всегда стоят выше личных эмоций и нанесенных кем-то вольно или невольно обид.

Предупредив турецкого коллегу об опасности, наш президент, во-первых, восстановил доверительные отношения между руководством двух стран. Все-таки самый худой мир лучше войны.

Во-вторых, Путин предотвратил приход к власти в Турции явно проамериканской креатуры, что имело бы для России крайне негативные последствия. Сегодня Эрдоган – «и не друг, и не враг, а так» – более подходящая для нас политическая фигура.

В-третьих, мало-помалу восстанавливаются замороженные политические и экономические связи. Договорились даже о возобновлении строительства «Турецкого потока».

В-четвертых, это не афишировалось, но Россия и Турция, пусть пока на словах, договорились о «правилах игры» в Сирии. Мы признаем, что в этой стране у Анкары могут быть свои интересы, но четко обозначили пределы ее действий. Переход черты будет означать открытый вызов России со всеми вытекающими последствиями, что определенно не на пользу Эрдогану.

В-пятых, мы добились значительного смягчения враждебной турецкой риторики по крымскому вопросу. Для Анкары это важная внешнеполитическая тема. Сейчас даже прорабатывается проект паромной переправы между Крымом и турецкими черноморскими портами.

В-шестых, снята напряженность при прохождении российскими судами, в том числе военными, черноморских проливов Босфор и Дарданеллы. Далеко не частный вопрос, когда наши Вооруженные Силы ведут боевые действия в Сирии.

В-седьмых, Турция по разным причинам явно не в ладах и с ЕС, и с США, а Россия в какой-то мере приблизила ее к себе, причем сегодня это взаимовыгодно. Очень верный ход с нашей стороны.

И наконец, в-восьмых, заострим внимание на последствиях неудавшегося военного переворота для самой турецкой армии. Очевидно, что чистки в верхушке ВС и других силовых структур будут продолжаться. Высший генералитет страны и раньше был обижен на Эрдогана за «посадку» на длительные сроки ряда больших чинов. Теперь военачальники еще больше возненавидят своего Верховного главнокомандующего. Наряду с непопулярной войной с курдами Турция получит сильно деморализованный офицерский корпус, не имеющий стимулов к ведению боевых действий и не желающий выполнять приказы руководства. Эрдоган в армейской среде растеряет последний авторитет. Нечто подобное мы проходили во времена ельцинского правления, когда Российская армия с огромным трудом сдерживала террористический натиск на Кавказе. Зададимся вопросом: нужна нам сильная турецкая армия? Ответ очевиден.

Так, одним телефонным звонком можно разрубить гордиев узел проблем. Ситуация в российско-турецких отношениях во многом выправилась. Вопрос: надолго ли? Можно ли, как говаривал один из генсеков, спокойно похрапывать? Не стоит.

Противоречия России и Турции носят во многом антагонистический характер. Проще говоря, они непреодолимы и неразрешимы в данных исторических условиях.

Хочется предостеречь граждан, любящих отдохнуть на теплых турецких курортах. Отношения между нашими странами могут так же резко сойти на нет, как начали улучшаться. Перед выбором места отдыха стоит десять раз подумать, рисковать ли своим отпуском, а возможно, и жизнью. Ведь обстановка при определенных обстоятельствах легко превращается из сугубо мирной во взрывоопасную. У российско-турецких отношений плохая наследственность. Рецидива можно ждать в любой момент.

Как Иван Грозный ликвидировал Астраханское ханство

Эрдоган нанёс удар нам в спину. Чем ответим?

Войны Москвы и Крымского ханства во времена Ивана Грозного. Судьбищенская битва

Политика Ивана III на Востоке

Победы Кавказской кампании Восточной войны