Литовские политики все эти годы говорят о необходимости вернуть эмигрировавших литовцев обратно в свой этнический ареал. Эти наивные мечты малого народа, попавшего из одного геополитического проекта Русского мира в другой глобалистский проект Европейского Союза, наивно продолжают думать, что их этнические опасения за свою судьбу заботят брюссельские власти.
История отчасти повторяется. Литва имела свой шанс стать значимой державой в далёких XIII-XVI веках, когда зародилась литовская государственность и особо в так называемом «Великом княжестве Литовском, Жемайтском и Русском» с русским языком как государственным, при Гедиминовичах, подчинивших себе Польшу, Чехию, многие русские земли и даже Венгрию.
Одно время даже казалось, что Литва может объединить и Польшу, и Русь. Гедиминовичи русифицировались, многие принимали православие. Но стремление Ягайло стать польским королём привело его к принятию католичества и дальнейшему трагическому повороту в литовской государственности, подчинению Польши через унию 1569 года, ополячиванию и концу династии Ягеллонов. Литва попала в глобалистский католический проект объединения Европы и была растворена в нём.
Сегодня путь Литвы в Европу тоже несёт ей растворение, более медленное, менее кровавое, но зато более верное. Литовский язык теряет свою привлекательность для молодёжи. Изучая английский, она стремится к эмиграции. Тем более, что литовский язык имеет несколько диалектов. Например, жемайтский часто даже называют отдельным языком. Вне Литвы сегодня проживает не менее 1 200 тысяч литовцев, более трети всего этноса, часто уже не знающее литовского языка.
Максимальное количество литовцев, проживавших в Литве, было в 1989 году — 2 924 тысячи. Сегодня их, по разным оценкам, от 2 000 до 2 300. Цифры разнятся, так как литовское правительство, проводя подсчёты, приписывает сюда почти всех литовцев, проживающих в ЕС, используя при переписи интернет-голосование.
Стоило ли менять более мягкий проект Русского мира, в котором литовцы смогли сохранить свою культуру и язык, количественно расти, на более жёсткий и стремящийся к утилизации всех малых и больших европейских наций, их культуры и государственности?
Смолин Михаил
