На протяжении мировой истории высокая степень неравенства являлась нормальным состоянием. 50 лет тому назад мы, возможно, подумали бы, что уже прошли эту стадию, что это уже не распространяется на наше современное общество, но тут неравенство вновь резко возросло», — говорит Вальтер Шайдель (Walter Scheidel) в беседе с Aftenposten.
Историк проанализировал развитие экономического неравенства, начиная с тех пор, когда люди занимались охотой и собирательством, и вплоть до наших дней. Его выводы, содержащиеся в книге «Великий уравнитель» (The Great Leveller), — чтение поистине невеселое.
«Катастрофические эпидемии, падение государств, войны с их всеобщей мобилизацией и изменяющие все революции — вот единственные силы, которые когда-либо масштабно выравнивали различия. Никакие иные — менее кровавые — механизмы и рядом с ними не стояли», — пишет Шайдель, работающий в Стэнфордском университете в Калифорнии.
Пока не вмешаются эти «четыре всадника Апокалипсиса», пропасть между богатыми и бедными имеет тенденцию расти до невиданных высот. В целом ряде случаев различия достигали границы того, что вообще является теоретически возможным, при условии, что толпы рабочих и рабов, т.е. общественных производителей, не умрут с голода.
Большие различия во времена Рима
Если брать Европу, то здесь первый большой предел был достигнут во времена Рима, когда невероятно богатая элита управляла огромной империей, в которой проживали около 70 миллионов. Но потом все рухнуло. Волнения, вторжения варваров, изменения климата и, в конце концов, чума привели к первому мощному выравниванию в нашей части света. Состояния исчезали, значение стран резко падало, в то время как в отдельных местах резко возрастала ценность рабочей силы как следствие нехватки людей в результате эпидемий, указывает Шайдель.
Он подчеркивает, что выравнивание имело свою цену: исчезали города, пересыхали торговые потоки, на смену римскому порядку приходили войны между местными военачальниками.
Но стоило только пыли улечься, а новой элите взять все под свой контроль, различия опять начинали резко расти.
«В 1300 году, высшей точке Средневековья, в христианской Европе вновь были практически такие же различия, что и во времена Римской империи», — делает вывод ученый. И появился новый всадник Апокалипсиса: «черная смерть», чума.
Для того, чтобы проанализировать, как меняются различия между богатыми и бедными, использовалось все: от ценных предметов из могильных курганов и списков в папирусах до современных статистических данных национальных государств.
Огромные различия накануне мировых войн
Не вдаваясь в детали, можно отметить, что, по мнению исследователя, за тысячи лет своего развития Европа достигла последней большой вершины неравенства в начале 20-го века.
«Накануне Первой мировой войны возник дисбаланс, превосходивший все, существовавшее ранее. В Англии и Франции 1% самых богатых людей владел почти ? богатств, в то время как у большинства граждан этих стран не было фактически ничего», — пишет ученый.
После двух мировых войн и одной коммунистической революции ситуация в Европе и во многих других местах на планете была совершенно иная. Шайдель описывает то, что произошло, как «великую компрессию».
«После того, как компрессия закончилась, неравенство и в развитых странах, и в растущих экономиках Азии упало до уровней, невиданных со времен перехода к земледелию тысячи лет тому назад», — пишет он.
От абсурдно высокого уровня неравенства до высокого
Шайдель делает вывод, что существует мало примеров — если вообще существует — стран и регионов, которые смогли добиться существенного выравнивания без катастроф. Такие вещи, как право голоса, регулирование и образование имели, оказывается, лишь ограниченный эффект.
«То, как развивалась Латинская Америка после 2002 года, возможно, наилучший пример мирного выравнивания. Странам удалось несколько сравнять различия, но лишь от абсурдно высокого до очень высокого уровня. Я не могу увидеть там путь, который вел бы к устойчивым и низким уровням неравенства», — говорит Шайдель.
«В 20-м веке что-то изменилось»
Эммануэль Саес (Emmanuel Saez), профессор Университета Беркли в Калифорнии, называет книгу Шайделя «потрясающим анализом исторического выравнивания», но считает, что мрачные выводы исследователя сегодня уже не действуют в той же степени, как раньше.
«В 20-м веке что-то радикально изменилось. Современное общество обнаружило, что может достичь низкого уровня неравенства мирным путем благодаря политике, и рост при этом продолжается», — говорит он.
В качестве примера Саес приводит Швецию.
«Страна достигла равенства и благосостояния, избежав потерь во время Второй мировой войны».
Ролф Оберге (Rolf Aaberge), старший исследователь в Центральном статистическом агентстве (SSB), ссылается на то, что в США и многих странах Европы после войны существовал вполне сопоставимый уровень экономического неравенства, а то, что с тех пор все так изменилось, объясняется политическим выбором.
«История говорит нам о том, что политика срабатывает», — говорит Оберге.
«Они не могли устанавливать налог в 90%»
Он указывает на то, что немецкая оккупация Норвегии не привела к материальным разрушениям того же рода, что на континенте.
«Тем не менее, война способствовала значительному уменьшению неравенства в уровне доходов. Это объясняется жесткой экономической политикой немецких оккупационных властей, которая после войны была продолжена в управлении с использованием плановой экономики и более высокими маргинальными налогами. Это вело к тому, что различия существенно снижались вплоть до 1953 года. Низкий уровень неравенства держался вплоть до начала 1980-х годов», — говорит Оберге.
Шайдель не исключает того, что политическое развитие в течение 20-го века могло бы привести к выравниванию и без двух мировых войн, но не думает, что это произошло бы в таких же масштабах. Он полагает, что массовая мобилизация населения и государственный контроль, которые влекли за собой войны, создали основу появившихся потом государств всеобщего благосостояния.
«Маловероятно, чтобы правительства могли бы вводить маргинальный налог более чем на 90%, забирать у людей собственность или вмешиваться в частный сектор, как они и поступали, не будь (мировых) войн», — говорит Шайдель.
Скандинавия тормозит
Он полагает совершенно очевидным, что развитие на континенте сказалось и на Норвегии и Швеции, и что это — основная причина сравнительно небольших различий между богатыми и бедными, о чем Aftenposten писала накануне.
«Страны Скандинавии — хороший пример того, что на низком уровне можно затормозить рост неравенства, но в том, что касается уменьшения различий, они вряд ли могут многому научить страны, например, в Латинской Америке», — говорит Шайдель.
Историк подчеркивает также, что страны Северной Европы представляют собой глобальное исключение.
«Подавляющее большинство людей на земном шаре сегодня живут в странах с высоким уровнем неравенства. Это не является чем-то, характерным исключительно для прошлого».
Несмотря на свои довольно мрачные выкладки, Шайдель говорит, что ему не хотелось бы подталкивать читателей книги к выводу, что сделать ничего невозможно, остается просто сдаться.
«Правильный вывод, по моему мнению, заключается в том, что уменьшить различия гораздо сложнее, чем думают многие. Это не означает, что мы должны сдаться, но мы гораздо активнее должны думать о том, как решать появляющиеся задачи. Слишком многие предложения, поступающие от экономистов, носят совершенно теоретический характер, они не учитывают то, что возможно в действительности», — говорит Шайдель.
Эйстейн Клёвстад Лангберг, Aftenposten, Норвегия
Перевод ИноСМИ
