Вертолет Азербайджанской армии выполнял очередной полет в районе Нагорного Карабаха. За штурвалом Ми-24 сидел молодой русский парень Андрей, который всего полтора года назад окончил военное училище и попал по распределению отдельную вертолетную эскадрилью Советской, тогда ещё, армии в г.N Азербайджанской ССР.

Как-то раз моему борту выпала ответственная задача – вылет на разведку погоды перед полетами. Это означало, что в начале полетного дня командир эскадрильи облетает наши воздушные зоны, в которых затем будут выполнять различные задания летчики эскадрильи. Затем командир принимает решение о производстве полетов и ставит полетные задания. В тот день, одним из упражнений, была запланирована посадка

Вскоре после развала Советского Союза, на заре становления самостоятельной грузинской армии, которая ещё по привычке смотрела в сторону своего «большого северного соседа», а не заокеанского, нашей вертолетной эскадрилье выпала ответственная задача – научить летать грузинских летчиков на наших боевых вертолетах Ми-24. Надо сказать, что после развала Советского Союза многие республики бывшего

В одном из Закавказских городов дислоцировался боевой вертолетный полк со всей инфраструктурой. И мы из г. N гоняли туда свои борта для выполнения наиболее сложных и трудоемких регламентных работ (12 и 24-х месячных). Где-то в середине 1992 года, когда тамошний полк был расформирован, мы начинали там миротворничать. Две пары Ми-24 и пара Ми-8. Наша задача заключалась в воздушной поддержке

Армия, как и любая другая организация, наполнена своими разного рода традициями, обычаями и суевериями. Причем, чем экстремальнее условия службы того или иного рода войск, тем они более разнообразны. О суевериях и обычаях авиаторов можно говорить бесконечно, поэтому этой теме я посвящу отдельный рассказ. А сейчас хочу поведать одну историю о совершенно необыкновенной традиции. Было это в 1992

Откомандировали как-то нас в составе четырех бортов под Баку для участия в крупномасштабных окружных учениях. Базировались мы на военном аэродроме, где стоял истребительный полк. Наша задача заключалась в том, чтобы вылететь с аэродрома в «зону ожидания» и оттуда в назначенную минуту выйти на боевой курс двумя парами вертолетов по очереди одна за другой и поразить мишени на полигоне, на котором

Бортовой техник вертолета Ми-8МТ Стас был, что называется душой компании и всеобщим любимцем. Стас был высоким - под два метра ростом, атлетичного телосложения, с хорошим чувством юмора и богатым внутренним миром. В нашу закавказскую вертолетную эскадрилью он был переведен из Германии (ГДР) по замене. Унылые полупустынные пейзажи нового места службы наводили на Стаса неописуемую тоску.

Как известно, все военнослужащие ежегодно проходят углубленный медицинский осмотр. Летному составу один раз в год приходится проходить такое испытание, как военно-врачебная летная комиссия (ВЛК). Кроме того, один раз в три года вертолетчики проверяются в барокамере, где в искусственных условиях моделируется подъем, и резкий спуск с высоты, на которую вертолет может подняться, с одновременным

Забросила как-то судьба мой борт и меня вместе с ним в учебный вертолетный полк, дислоцированный в городе Пугачев Саратовской области. Прилетели мы туда ближе к вечеру и первым делом пошли ужинать в местную летную столовую. Надо сказать, что эти летные столовые – это отдельная история. Они есть во всех летных воинских частях и являются одной из неформальных льгот авиаторов. По статусу они

В октябре 1975 года я получил письмо от комсомольцев военно-патриотического отряда "Маресьевец" школы № 42 города Калинин с просьбой назвать фамилии тех, кто захоронен в братской могиле, возле платформы станции Чуприяновка. Я написал в письме о боях за станцию Чуприяновка и о том, как погибшие солдаты стали неизвестными. Обстоятельства сложились так, что с тех пор я решил привести в порядок