– Мне часто снится Афганистан. Нет, не война, – в последние годы она, слава богу, уже не снится, а горы: высокие, красивые. Наверное, маловато я там был, не нагляделся...
В Афганистане кавалер трёх орденов Красной Звезды полковник в отставке Юрий Федорищев воевал с декабря 1981-го по март 1984-го. Командовал отдельным батальоном обороны авиабазы Баграм. Трижды подрывался на минах, был тяжело ранен, с тех пор он заметно прихрамывает, в правой руке так и остались неизвлечёнными несколько осколков.
Ныне Юрий Матвеевич – депутат Калининградской областной думы и председатель правления Ассоциации воинов-интернационалистов Калининградской области. Имеет почётное звание «Человек года-2000. Калининград». А ещё он заядлый путешественник и толковый рассказчик, автор двух неизданных пока рукописей: «В чужом доме» – о событиях в Афганистане и «От Калининграда до Камчатки и обратно» – о главных в его жизни путешествиях.
С Федорищевым я не раз встречался, что-то записывал, что-то запоминал. Читателю, не сомневаюсь, будет интересно соприкоснуться с судьбой этого незаурядного жизнестойкого человека. Свой рассказ о нём я решил вести от первого лица, более личностно.
]]>Корни– Фамилия у меня редкая. Если хорошо копнуть, окажется, что почти все её обладатели происходят от староверов Вятской губернии – там мои корни по отцовской линии. В семнадцатом веке часть вятских староверов перебралась в Сибирь, где основала посёлок (нынешний Канский район Красноярского края). Так что предки у меня «исторические», от них, наверное, я и унаследовал тягу к путешествиям.
Мой отец, Матвей Прокопьевич, как и большинство поселковых мужиков, был охотником. В 1928 году, спасаясь от «коллективизации», уехал на Камчатку. Там окончил курсы трактористов. Перевозил как-то вновь прибывших «завербованных» и познакомился с моей мамой, Верой Константиновной, – она родом с Алтая. Были у меня четыре брата и три сестры, я в семье один из младших. Братьев уже нет, сёстры по-прежнему живут на Камчатке, каждый год их теперь навещаю.
В 1936 году отец переучился на шофёра и стал первым на Камчатке водителем автомашины. Летом 1945-го его призвали в армию. Он участвовал в Курильской десантной операции. Рассказывал, как под ураганным огнём морские десантники на утлых плавсредствах высаживались на остров Шумшу, с боем продвигались в глубь территории, как много было погибших и утонувших. Отец тогда был награждён медалью «За отвагу», которой очень дорожил.
Выбор– Профессиональным военным я стал случайно. Когда в 1962 году настала пора призываться в армию, военком предложил идти в военное училище. К тому времени за плечами у меня была работа на судоверфи, в геологоразведке, на стройке в геологоуправлении – трудиться я начал рано. Всё шло к тому, что быть мне геологом: геологоуправление бралось посодействовать моему поступлению в институт и выплачивать хорошую по тем временам стипендию в 130 рублей.
Но мне хотелось полной самостоятельности, и как можно скорее. Вот и решил стать офицером. Выбор свой остановил на профессии военного лётчика: у всех на слуху тогда был Гагарин. Однако подобных мне романтиков оказалось в избытке. В конечном итоге меня направили в Благовещенск, в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище.
Через четыре года, имея девять прыжков с парашютом и молодую жену Нину, с которой я познакомился в отпуске в Киеве, по распределению и по собственному желанию попал служить на Камчатку, в 304-й мотострелковый полк знаменитой Чапаевской дивизии.
Три года командовал взводом. И вот неожиданно предлагают перевод в Германию – во 2-ю танковую армию в город Шверин. Отказываться не стал. Но Германия мне не понравилась: какие-то там мрачные, угрюмые дома. В 1973-м с радостью перевёлся в Гвардейск Калининградской области – уже командиром мотострелкового батальона.
Время шло быстро: занятия, учения, проверки. В 1980-м написал рапорт с просьбой направить меня в Афганистан: был и сугубо профессиональный интерес, и желание посмотреть новые края, да и засиделся я на одном месте. Вначале получил отказ, а через год звонят из кадров: поедешь? Какие вопросы! Так я был назначен командиром отдельного батальона обороны, который сам же и формировал. Жене сказал, что еду в обычную командировку на полигон.
Афганистан
– Поездом доехали до Термеза. Полторы недели ушли на боевое слаживание, потом выдали новые автоматы и технику, и утром 10 декабря мы пересекли границу. Колонна из 41 бэтээра и полсотни автомашин, главным образом «Уралов», растянулась больше чем на километр. Сразу пришло ощущение и опасности, и ответственности за жизни 540 человек. В кювете лежала подбитая техника. Впереди был тоннель Саланг...
Через трое суток без потерь прибыли в Баграм, где стояли десантники. Одним из батальонов командовал капитан Александр Лебедь. Он и передал под мою ответственность охраняемый им объект – аэродром, а также всё, что находилось на его территории (авиаремонтные предприятия и мастерские, ремонтно-строительные организации, медсанбат, инфекционный госпиталь, пекарни, артезианский колодец, посёлок проживания военных советников и лётного состава, штаб 108-й мотострелковой дивизии и так далее). В помощь мне были приданы афганский батальон охраны и танковая рота.
Вокруг, куда ни глянь, кишлаки и дувалы. Покоя не давали с самого начала. То с одного, то с другого направления подскакивала «Тойота», из неё скоренько вытаскивали миномёт, обстреливали – и назад. Каждую ночь, нередко и днём, палили из стрелкового оружия. Уже в декабре появились первые потери. Чтобы защитить аэродром от обстрелов, пробовали окружить его окопами, но это проблемы не решило. Тогда я стал создавать новую – удалённую от аэродрома – оборонительную систему, расставляя в кишлаках выдвижные посты так, чтобы они могли между собой взаимодействовать. Душманам это не нравилось: выставишь новый пост – жди скорого нападения. Но обстрелы аэродрома прекратились.
Росту моего авторитета у местного населения способствовала такая история. Афганское правительство приняло решение о сносе окружавших аэродром кишлаков. Взамен жителям обещали выплатить денежную компенсацию. Народ сильно взволновался, покидать обжитые места никто не хотел. На переговоры ко мне зачастили аксакалы. Пришлось долго убеждать афганские власти и собственное командование оставить всё как есть. За эту услугу местные жители мне потом неоднократно помогали. Однако война есть война, да и Восток – дело тонкое.
Первый раз я подорвался на мине 2 мая, выехав на бэтээре в один из кишлаков для беседы с его жителями. Взрыв произошёл как раз подо мной, благо сидел на броне. Взлетел на два метра, дальше – как в замедленном кино: вверху вижу собственные ноги и солнце, пробивающееся сквозь пыль. Очухался, пересел на другой бэтээр, поехал дальше – пусть знают, что на испуг нас не возьмёшь. Отделался тогда контузией, к врачам обращаться не стал. В ноябре испытал судьбу ещё раз. Был в горах, на самом дальнем выдвижном посту у реки Паншер. На обратном пути, не успел бэтээр отъехать от подножия горы, – взрыв. Опять сбросило с брони, опять контузия. Две недели лежал в медсанбате.
Бог меня миловал почти год, до 17 октября 1983-го. В тот день, как обычно, ехал в бэтээре на пост, и тут… С одной стороны – фугас, с другой – мина. Взрыв был такой силы, что меня, как пушинку, выбросило через люк наружу, сверху обрушилось оторванное полколеса, втолкнуло обратно в люк и так придавило, что, когда пришёл в сознание, не мог пошевелиться. У водителя перебиты ноги, у меня полностью разбита рука, тоже повреждены ноги. Уши заложены, голова гудит. Месяц провалялся в медсанбате, потом ещё два месяца в госпитале. Разбитую кость врачи собирали по кусочкам, часть её заменили эндопротезом. Вручили мне на память извлечённые осколки, а некоторые так и остались в руке. В марте 1984-го я вернулся в Союз.
Преодоление– Когда я ещё в афганском госпитале ковылял на костылях, врачи мне сказали: забудь про вождение машины и про свои путешествия, теперь до конца жизни придётся ходить с палочкой. Радуйся, что хоть так будешь ходить и что вообще остался жив!
По возвращении в Союз был назначен начальником штаба мотострелкового полка в Калининградской области. Ранения и контузии не отпускали, чувствовал себя отвратно. Изматывающее напряжение, выходящее потом, сменялось слабостью. Адские боли, бессонница. Идёшь – начинает вести в сторону, отключается память. Служба, ясное дело, была не в радость. Снова оказался в госпитале, затем в другом. Я уж было махнул на себя рукой, смирился. Потом вдруг что-то во мне взыграло: неужели так и буду до конца жизни прозябать в госпиталях, когда вокруг столько интересного, мною ещё неувиденного?
И стал я себя из этого состояния выводить, переламывать ситуацию: бегал, прыгал, делал разные упражнения. Через «не могу», через обморочную боль. Работал так над собой несколько лет. И что не смогла сделать медицина, сделал я сам: снова сел за руль автомобиля, снова стал ходить, причём без всякой палочки. В 1989-м уволился в запас с должности военного комиссара Центрального района Калининграда, в которой был четыре года, и отправился в путешествие по Закавказью и Средней Азии.
Путешествия– Первое своё путешествие я совершил ещё школьником, с группой таких же юных туристов побывав в знаменитой Долине гейзеров. Пешком и на лошадях мы тогда преодолели свыше 200 километров. В 16 лет у меня был значок «Турист СССР» и удостоверение к нему. Я и потом всегда путешествовал – каждый отпуск куда-то ходил или ездил. После Афганистана был большой перерыв. И вот, уйдя со службы, сел на поезд и поехал в Армению.
Она ещё не оправилась от страшного землетрясения. В Ленинакане целую неделю помогал разгребать руины православной церкви. Побывал в Спитаке и Ереване, пешком дошёл до Баку. На судне переправился через Каспийское море в Кисловодск, оттуда на машине доехал до Ашхабада. Потом были Бухара, Самарканд, Душанбе, Зарафшанская долина, Ленинабад, Ташкент. В Душанбе встретился с двумя бывшими сослуживцами по Баграму – военными переводчиками рядовым Холовым и майором Тугуновым (к тому времени уже полковником). Я как раз готовил книгу об Афганистане, требовалось кое-что уточнить. Впечатлений было много. Находил и наездил 12 тысяч километров. В Калининград вернулся на самолёте через полгода после отъезда.
Самое же большое и продолжительное путешествие я предпринял позже, в 1998 году. Выйдя из Балтийска, прошёл пешком и проехал на перекладных почти всю Россию – до Магадана. Потом перелетел самолётом в Петропавловск-Камчатский, вдоль реки Камчатки дошёл пешком до Усть-Камчатска – посёлка на восточном побережье полуострова. Возвращаясь с Камчатки, подскочил самолётом до Владивостока, затем, изменив маршрут, чтобы не повторяться, пошёл назад.
За полтора года прошёл и проехал 32 тысячи километров, побывал в 68 областях, краях и республиках, включая Северный Кавказ, где шли боевые действия, а также Литву, Белоруссию, Казахстан и Украину. С собой у меня была толстая тетрадь. В каждом городе, в каждом населённом пункте, через который пролегал мой путь, заходил в местную администрацию (если она там, конечно, была), просил сделать краткую запись и поставить печать. Таких записей с печатями набралось более 300, едва уместились.
Встречали меня, как правило, хорошо: в администрациях, военкоматах, ветеранских организациях, просто местные жители. Помогали и с размещением, и с провизией. Видел всякое. В рюкзаке у меня всегда была буханка хлеба – не раз отдавал её голодным старикам. Вывод сделал такой: чем труднее живут люди, чем тяжелее у них жизнь, тем они отзывчивей и добрее.
Во время этого похода осуществил давнюю мечту – собрал новые сведения о своих предках. Впервые за последние 20 лет побывал на Камчатке, увиделся с сёстрами. На обратном пути встретился с Александром Лебедем – он тогда был губернатором Красноярского края. Много раз выступал перед чиновниками и военными, школьниками и ветеранами, рассказывал им об Афганистане, о деятельности нашей Ассоциации воинов-интернационалистов. Под Магаданом и в Чечне попадал в такие переделки, что едва унёс ноги.
За весь период своих путешествий побывал во всех бывших советских республиках, на Урале, Алтае, Кавказе, в Саянах, Крыму. В одиночку поднимался на большинство камчатских вулканов. На Ключевской сопке попал под камнепад – едва остался жив и с трудом оттуда выбрался. Много раз хаживал в Долину гейзеров. А вот что пока не удалось осуществить, так это пройтись по всему Уралу и Кавказскому хребту. Надеюсь, когда-нибудь получится.
Главная задача– В конце 1980-х я был одним из инициаторов создания нынешней Ассоциации воинов-интернационалистов Калининградской области, председателем правления которой был в 1996–1998 годах и являюсь таковым с 2010 года. Зачем мне это нужно? Затем, что перед глазами у меня до сих пор стоят ребята, погибшие в Афганистане: сержанты Златариус, Баранов, Мамедов, рядовые Юдин, Волк, Барканс… Всего в моём батальоне погиб 21 человек. А в Калининградской области из Афганистана не вернулись 74 человека. Общество не должно о них забывать! Также как и о ветеранах-«афганцах». В области их сегодня более трёх с половиной тысяч.
Главная наша задача – помогать ветеранам и их семьям, и не только «афганцам», но и всем участникам боевых действий. За помощью обращаются часто. Кому-то нужны деньги на лекарства, а кому-то – на похороны. Кому-то требуется инвалидная коляска, а кому-то – пройти медобследование. Сотрудничаем с другими ветеранскими организациями, с госпиталем для ветеранов войн, где находится наш клуб-музей, с областной больницей. Открыли благотворительный фонд памяти участников войн «Честь и доблесть». Питают его в основном личные пожертвования самих ветеранов… Бизнес, увы, активности не проявляет.
Другая ключевая задача – военно-патриотическая работа с молодёжью. Здесь мы, можно сказать, приняли эстафету у ветеранов Великой Отечественной. Почти за каждой школой в области закреплён кто-то из наших сотрудников из районных, городских и ведомственных отделений. Регулярно бываем в детских домах и подростковых клубах, участвуем в различных патриотических акциях, военно-спортивных играх. Делаем это, как правило, по собственной инициативе.
Один из наиболее заметных результатов нашей деятельности – памятник воинам-интернационалистам Калининградской области, погибшим в локальных военных конфликтах. Возведён он в 1998 году в центральном городском парке культуры и отдыха «Юность». В подножии монумента находится земля с могил погибших воинов и капсула с посланием потомкам. На гранитных мемориальных досках – названия военных конфликтов, происходивших в разных концах планеты, и имена погибших там калининградцев. Сегодня это одно из самых почитаемых в городе мест.
Кое-что удалось сделать и в качестве депутата Калининградской областной думы, куда я был избран в 2011 году. Один из инициированных мною законов – об увеличении пособий инвалидам-участникам боевых действий – уже принят, второй – об увеличении пособий семьям погибших участников боевых действий – сейчас обсуждается. В стадии разработки ещё несколько законопроектов. Удалось отстоять два калининградских военных завода, которые хотели закрыть. Много людей приходит на приём. Каждому, в меру возможностей, стараюсь помочь.
Недавно Юрий Матвеевич Федорищев отметил 70-летний юбилей. Одно из множества поздравлений приведу полностью:
«Нева-16». Товарищ полковник! Примите моё поздравление с днём рождения. Желаю вам всех благ, здоровья и добра.
1-я рота, 2-й взвод. Старший стрелок БТР, вывозившего вас раненого из-под обстрела, Илдус Кутдусович Валиуллин, г. Альметьевск, Татарстан».
Фото автора и из личного архива Юрия Федорищева.
На снимках: Юрий ФЕДОРИЩЕВ; с группой афганских товарищей (Ю. ФЕДОРИЩЕВ – крайний справа).
Вас заинтересует
«Вынужден сдерживать поток добровольцев
О кадровой политике в Вооруженных Силах РФ
Простуда, которая спасла мне жизнь
Присяга (эпилог)
Наука побеждать от Михаила Калашникова
