АСУВ: Вопросы без ответов (часть 3 последняя)

Поставить себе на пункт управления такой «Панасоник», отобрав его у командира разведывательного дозора.

Кстати, уважаемые читатели, а вы не задумывались над вопросом: в каком виде начальник разведки должен получать информацию от разведывательного дозора, оснащенного техническими средствами разведки (БЛА, радиолокационные станции, лазерные дальномеры)?



Полагаю, что к такой информации можно применить, как минимум, следующие требования:

Первое: информация об обнаруженных объектах должна содержать в себе их координаты, желательно - со стрельбовой точностью (плюс-минус 25 метров).

Второе: информация об объекте должна содержать фактическое время его обнаружения.

Третье: информация об объекте должна четко идентифицировать обнаруженный объект (танк, САУ, автомобиль, группа пехоты и т.д).

Кроме того, если объект движется, то крайне желательно иметь информацию о направлении (азимуте) и скорости его движения.

БЛА тактического назначения, «состыкованные» с ЕСУ ТЗ, передают на пункт управления полетом информацию о подстилающей поверхности в формате видеоизображения. Это, как правило, позволяет лишь приблизительно оценить то, что «увидел» аппарат. При попытке сделать стоп-кадры самых «вкусных» фрагментов видеоизображения, они, как правило, получаются размытыми и не дают возможности с достаточной достоверностью выполнить первичную идентификацию обнаруженного объекта. Получить стрельбовую точность координат обнаруженных объектов по видеоизображению тоже достаточно затруднительно. При таком способе ошибки при могут достигать 150-500 метров (в зависимости от высоты и скорости полета БЛА, а также от углов крена и тангажа).

Данные проблемы обусловлены следующими факторами:
1. Небольшая высота полета БЛА, используемых в тактическом звене.
2. Относительно высокая скорость полета.
3. Низкое разрешение используемых средств ведения видеосъемки.
4. Отсутствие у малоразмерных БЛА систем стабилизации видеоизображения.
5. Слабая подготовка и отсутствие опыта у операторов БЛА (военнослужащие срочной службы со сроком призыва 1 год).

При этом, в большинстве систем БЛА тактического назначения получить качественные фотоизображения подстилающей поверхности (то есть, информацию, отвечающую всем вышеперечисленным требованиям) можно, лишь считав данные с устройства хранения (флеш-карты) после возвращения БЛА из полета.
В принципе, проблемы с использованием видеоизображения разрешимы. Пути их решения очевидны и мы не будем на них останавливаться.

Сосредоточимся на дальнейшей обработке и прохождении полученной информации.

Итак, фотографическое изображение объекта противника, полученного фотографированием, или применением стоп-кадра видеоизображения (при условии его высокого качества) может иметь вид, приведенный на фото внизу.

Мы видим достаточно характерное начертание траншей, ходов сообщения, основных и запасных позиций огневых средств, позволяющих идентифицировать обнаруженный объект, как взводный опорный пункт второго эшелона роты, подготовленный в инженерном отношении, но не занятый подразделением.



Для того, что бы данная информация могла быть адекватно воспринята начальником разведки, необходима точная привязка аэрофотоснимка к соответствующему участку местности на электронной карте.

Сделать это относительно нетрудно. Надо просто знать точные координаты углов аэрофотоснимка и иметь в соответствующем программном обеспечении возможность ортотрансформирования снимка.

Для справки:
Ортотрансформирование (ортокоррекция) - математически строгое преобразование исходного изображения (снимка) в ортогональную проекцию и устранение искажений, вызванных рельефом, условиями съемки, углом направления съемки относительно земной поверхности (обусловленным углами тангажа и крена летательного аппарата) и типом камеры.

В программном обеспечении практически всех систем управления БЛА имеется такая возможность. То есть, снимок с учетом направления и высоты полета, угла тангажа и крена, привязывается и отображается поверх электронной карты без каких –либо серьезных проблем.

Выглядит это примерно так



Казалось бы, - остается только отобразить полученную информацию тактическими знаками вот так:



...и передать ее в подсистему командира и штаба для оценки и принятия решения.

Но нет.

Системы управления БЛА, как правило не предусматривают перевод полученной фото и видеоинформации в тактические знаки. А если предусматривают, то форматы отображения тактических знаков в их программах не совместимы с форматами отображения этих знаков в графическом интерфейсе ЕСУ ТЗ. То есть, даже если мы на компьютере, котрый управляет полетом БЛА отобразим тактическими знаками обстановку поверх ортотрансформированного фотоизображения, то передать такую обстановку в подсистему командира и штаба (или подситему разведки) будет невозможно.

Короче. Для того, что информация на экране начальника разведки приобрела вот такой вид:



…. в подсистему командира и штаба необходимо передать сами аэрофотоснимки ..!

Однако, в принятом в ЕСУ ТЗ формате данных (которые можно передать из системы управления БЛА в подсистему командира и штаба вместе со снимком), присутствует только одна(!) точка привязки (координат снимка). Эта точка - геометрический центр аэрофотоснимка.

То есть, в этом формате не учитываются ни масштабные параметры самого снимка, ни направление полета БЛА (дирекционный угол оси снимка), не говоря уже об углах крена и тангажа.

Естественно, что получив от разведывательного дозора информацию только о координатах геометрического центра снимка, начальник разведки при попытке отобразить его на своей электронной карте может интерпретировать положение и масштаб снимка как угодно:

Вот так:



Или вот так:



Или даже вот так:



Короче – достаточно приблизительно, если не сказать – вольно.

И, если с точечными объектами, (которые по случайности оказались в центре "картинки"), такая «вольность» еще простительна, то в случаях с объектами, которые расположены на периферии снимка, а также с линейными и площадными объектами ценность такой информации стремится… ну, в общем, вы сами знаете куда.

Кроме того, передача начальнику разведки от разведывательного дозора не тактических знаков, а фотографий (файлы которых имеют в десятки раз больший объем!), серьезно перегружает используемый канал связи.

Как вариант: всю работу по переводу полученной от БЛА информации в привычные для общевойскового командира тактические знаки выполняет уже знакомый нам ст.лейтенант Петров, имея на коленках одновременно две ПЭВМ. Опять таки – вручную! С экрана на экран.

Примерно вот так:



При этом, далеко не факт, что обычный командир разведывательного взвода имеет достаточную квалификацию для дешифровки снимков.



Полагаю, что высказанные в данном посте соображения несколько поубавят энтузиазм связанный с ожиданиями, возлагаемыми определенной частью нашего генералитета, на перспективы использования БЛА в системе ЕСУ ТЗ в том виде, в каком она пребывает в настоящий момент.

Одновременно выскажу робкую надежду, что указанные недостатки будут критически осмыслены разработчиками ЕСУ ТЗ и БЛА, и сделанные по ним выводы смогут помочь улучшить соответствующее ПО, обеспечивающее процессы обработки и передачи информации.

Самый близкий к солдату начальник – это сержант.

Командир отделения.

Передвигается данный товарищ по полю боя либо пешком, либо на БТР (БМП). Это его «личный транспорт», самое мощное огневое средство, пункт управления, узел связи и программно-технический комплекс «в одном флаконе».



Линейный БТР, на котором по замыслу создателей ЕСУ ТЗ, должен работать командир отделения, по своему внешнему виду мало чем отличается от обычного БТР-80. Поэтому в данном посте его фотографии не будет. Извините.

А что у этой машины внутри?

А то же, что и раньше: защищенный компьютер Питерской фирмы «РАМЭК» (Процессор Intel Core Duo LV – 1,66 ГГц, с оперативной памятью 512 Мбайт, видеокартой 128 Мбайт и дисплеем на 12,1 дюймов. Жесткий диск 40, 80, или 120 Гбайт)

Данный комп жестко закреплен в корпусе БТРа и не может быть использован как выносное рабочее место. Предполагается, что выходя из машины командир отделения берет с собой абонентский коммуникатор АК-3,5 (да, тот самый – без возможности увидеть карту) и носимую радиостанцию Р-168-0,5 УМ (0,1У (М) Е), которая работает, если мне не изменяет память, в частотном диапазоне от 44 до 56 МГц.

Из средств связи непосредственно на машине установлены два полукомплекта возимой УКВ радиостанции Р-168-25УЕ-2 (30-108 МГц, максимальная дальность связи до 17 км).

Для обеспечения связи внутри БТРа смонтирован комплект аппаратуры внутренней связи и коммутации и управления (АВСКУ), а также аппаратура передачи данных (АПД).

Да! Есть еще приемник, обеспечивающий поступление информации о геопространственном положении машины от сети ГЛОНАСС.



Это все.

На первый взгляд – вполне серьезная и современная машина. Для сержанта-«срочника» со сроком службы 1 год.

Но. Мы же с вами, уважаемые читатели, не срочники?



Давайте разберемся.

Командир отделения в ходе ведения боевых действий в большинстве случаев будет находиться ВНЕ МАШИНЫ. Как в обороне, так и в наступлении. А при передвижении войск, как правило, используется режим радиомолчания и большинство р/станций работают только на прием. Причем, для уровня командира мотострелкового отделения данное правило исключений не имеет. Поэтому варианты организации связи в ходе марша мы рассматривать не будем.

А рассмотрим мы потребности отделения в передаче информации, например, при ведении оборонительного, или наступательного боя, а потом сравним их с возможностями по обеспечению радиоканалов, которые может предоставить эта боевая машина.

Итак.

В системе связи автоматизированной системы управления в ходе любого вида боевых действий будет циркулировать следующая информация:
1. Голосовая. Да, уважаемые читатели, командный голос в эфире пока никто не отменял.
2. Цифровая (пакетная) с графическими файлами тактической обстановки и разного рода текстовыми сообщениями.
3. Цифровая (пакетная) с геопространственной информацией о положении объектов, имеющих средства ГЛОНАСС-коммуникации.

Теперь попытаемся обеспечить командира (и его начальников) отделения всеми видами этой информации.

Итак.

Голосовая двухсторонняя связь командиру отделения со своим непосредственным начальником (командиром взвода) нужна? Безусловно.
Аналогичная связь с экипажем БТРа? Конечно.

Пусть даже такая связь будет организована между командиром взвода, и всеми командирами отделений и экипажами БТРов на одной частоте. Всего семь абонентов. Обозначаем это дело красными стрелочками с цифрой один. Это первая радиосеть. Кстати, такая организация не совсем вписывается в традиции наших мотострелковых войск, в которых управление бронемашинами во взводе всегда осуществлял заместитель командира взвода. Со своей отдельной радиосетью. Но не будем мелочиться.

Идем дальше. Посылать (и принимать) целеуказания, боевые распоряжения и прочую информацию (в текстовом и графическом виде) указанные должностные лица должны? Должны. Пусть это будет вторая радиосеть. Обозначаем ее зелеными стрелками с цифрой два.

Передавать свои геопространственные координаты командир отделения и его БТР для отображения их на карте старшего начальника будут? А как иначе старший начальник узнает где кто находится на поле боя? При этом командир взвода может выступать как ретранслятором таких данных, так и только потребителем. Например, если в такую радиосеть объединены все машины и все командиры отделений в роте (около 20 объектов).

И здесь без отдельной радиосети не обойтись. Обозначаем ее голубыми стрелками с цифрой 3.



Читатель спросит: а почему бы не использовать для передачи всех этих видов информации одну радиосеть?

А потому, что скорость информационного обмена в радиосетях УКВ диапазона ограничена максимальным значениями 1,2 – 16 кбит/с. И если уж использовать радиосеть для управления в бою, то реально можно «гонять» в такой сети только один вид информации.

Или «цифру».

Или «голос».

Одновременно? Не получится! Ибо аппаратура передачи данных устроена таким образом, что если уж она поставила на передачу какую-нибудь цифровую информацию - то хоть голос сорви, но до тех пор пока радиостанция ее не передаст - никто из абонентов радиосети Вас не услышит.
Кроме того. Практика показала, что для более-менее приемлемого отображения на электронной карте всех подвижных объектов, например, мотострелкового батальона (около 50 машин с учетом средств усиления), данные о положении каждой машины надо передавать с периодичностью 1 раз в одну минуту. При этом, для передачи такой информации по УКВ каналу необходимо выделять отдельную частоту (радиосеть). Использование одной частоты одновременно для передачи и тактической и геопространственной информации приведет к тому, что абоненты этой сети в приемлемые сроки не получат ни того ни другого.

Однако, радиосредства, установленные на данной машине, обеспечивают всего лишь ДВА постоянно действующих радиоканала.
Вместо необходимых (как минимум) трех.

Кстати, про то, как будет обеспечиваться радиосвязь с отдельными солдатами, я уже молчу. Потому, что если включить рядовых бойцов в голосовую радиосеть (пусть даже на правах «слушателей»), то количество абонентов в такой сети превысит все разумные пределы.

Естественно, что ни о какой видеоконференцсвязи с отдельным солдатом на стыке двух фронтов (о которой так долго говорили большевики мечтают наши генералы), говорить уже не приходится.

В составе комплекта ЕСУ ТЗ командир взвода и командир роты должны иметь командирские машины Р-149МА3 на базе БТР-80, аналогичные машине командира отделения, о которой рассказывалось в предыдущей части.

А вот у командира батальона для управления своими подразделенииями имеется уже не одна машина а три.

По штату во взводе связи батальона две машины Р-149МА1 имеются в отделениях управления командира и начальника штаба. (Такие же машины предусматривается использовать, качестве командно-штабных и в управление бригады). Третья машина взвода связи батальона - Р-149МА3, или «линейный» БТР является «собственностью» командира взвода связи.



Что представляет собой командно-штабная машина командира батальона?

Напомню, что в Советской, да и в Российской армии и «пехотный» и танковый комбаты традиционно передвигались на поле боя на командирскихмашинах. Принципиальная разница между командно-штабной и командирской машиной заключается в следующем:

Командирская машина по большому счету являлась обычным «линейным» БТРом (танком, БМП), на котором, помимо штатного вооружения, установлены дополнительные средства связи. Это позволяло комбату, помимо личного участия в бою (ведения огня по противнику), еще и поддерживать связь с вышестоящим начальником, взаимодействовать с соседями, а также руководить подчиненными - отдавать им приказы (распоряжения) и получать от них информацию. То есть машина была предназначена для выполнения двух функций – боевой и управленческой.

Причем, как это почти всегда бывает, при создании многофункциональных систем, ни одна из функций не могла быть выполнена на «командирской» машине с достаточно высоким качеством. Ценность ее при выполнении управленческой функции была, как правило, не очень высока, ввиду перегруженности заброневого пространства боевыми средствами. Другими словами – с картой, планшетом и командирской сумкой в такой машине было просто не повернуться. А использование штатного вооружения было ограничено тактическим требованием размещения командно-наблюдательного пункта батальона на некотором удалении от линии боевого соприкосновения войск.

В отличии от «командирской» машины, командно-штабная машина (КШМ) обычно представляет собой бронеобъект, более приспособленный для обеспечения выполнения именно управленческой функции. Вооружение на такой машине устанавливается либо в минимально необходимом объеме, либо не устанавливается вовсе. А вот имеющиеся на ней средства связи и обработки информации, как правило, предоставляют командиру достаточно широкий спектр управленческих возможностей.



То есть, при принятии решения о «пересаживании» комбата на КШМ, акцент явно был смещен в сторону выполнения командиром батальона именно функций управления. И хотя это абсолютно правильная тенденция, тем не менее, полное лишение командира собственной боевой машины (как это сейчас предусматривается штатом 5 омсбр, оснащенной ЕСУ ТЗ) вызывает некоторые сомнения.

Напомню, что в армии США, например, командир линейного батальона, до недавнего времени, также имел в своем распоряжении только командирский танк или БМП.

Но возросшие потребности в выполнении именно управленческой функции и невозможность их выполнении командиром в тесном пространстве командирского танка (БМП), заставили армию США изменить существующий порядок вещей.

Однако американцы не стали полностью лишать командира батальона «личной» боевой единицы и пошли несколько другим путем.

В настоящее время командир смешанного механизированного батальона (две танковые и две мотопехотные роты) «тяжелой» механизированной бригады механизированной дивизии США имеет в своем личном распоряжении две машины:



Как видим в автомобиле HMMWV, являющимся по сути штабной машиной, смонтированы нееобходимые средства связи и обработки информации, в том числе - терминал системы FBCB2.

То есть, боевая функция и функция управления (боевого планирования) у наших «вероятных друзей» четко разделены "по-машинно".

Создатели перспективных штатов нашей тяжелой бригады решили пойти по аналогичному пути. Штат взвода связи батальона предполагается изменить, увеличив в нем количество машин с трех до пяти. Из них две командирских БМП, или БТР (для комбата и заместителя командира батальона) и три командно- штабные машины (Р-149БМРГ,или Р-149МА1).

Что может и «умеет» машина Р-149МА?



Во-первых, в качестве АРМ в ней используются компьютеры ЕС-1866, которые по своим параметрам аналогичны ПЭВМ «Рамек», установленным на «линейных» БТРах. Для чего в системе используются аналогичные по своим параметрам ПЭВМ разных производителей – лично для меня осталось загадкой.

Данные ПЭВМ могут быть использованы «на вынос». Почему нельзя было предусмотреть такую же функцию на линейных бронеобъектах – тоже не очень понятно.

Кроме этого в комплект машины также, как и в Р-149МА3 входит коммуникатор связь с которым предполагается строить по технологии Wi-Fi. Правда, далеко от машины с коммуникаторм не уйдешь. По словам разработчиков устойчивый сигнал можно поймать на расстоянии не более 150-200 метров. Блок для передачи данных по технологии Wi-Fi показан на предыдущем фото красной стрелкой.



Это плакат, который стоял рядышком. Только вот написано на нем про машину далеко не все. Видимо создатели постеснялись. Кроме радиостанций КВ и УКВ диапазона на данном объекте установлено еще и это:



Радиостанция называется Р-168МРАЕ

ТТХ устройства можно посмотреть на официальном сайте концерна «Созвездие» здесь: <!-- dle_leech_begin --> http://www.sozvezdie.su/catalog/r168mrae/ <!-- dle_leech_end -->

Из всего многообразия приведенных там характеристик устройства нас волнует прежде всего три:

1. Диапазон частот - 1,5-1,75 ГГц

2. Скорость передачи и приема данных в цифровом формате:
- по стыку С1-ФЛ со скоростями 1, 2; 2,4; 4,8; 9,6; 16 кбит/с;
- по стыкам RS-232C, RS-485 с максимальной скоростью 115 кбит/с;
- по стыку Ethernet с максимальной скоростью 10 Мбит/с;

3. Заявленная дальность связи:
- при использовании антенны АБ на стоянке и в движении – не менее 6 км,
- при использовании антенны КР на стоянке – не менее 9 км,
- при использовании направленной антенны МРА на стоянке - не менее 20 км

При всем при том, что данная станция рассматривается разработчиками какОСНОВНОЕ средство передачи цифровой информации в звене «взвод-рота-батальон-бригада», они как-то очень скромно умалчивали о ее возможностях по РЕАЛЬНОЙ, а не декларируемой дальности связи на РЕАЛЬНОЙ местности, на которой будут выполнять свои задачи войска. И которая, исходя из российских условий, будет иметь мало общего с абсолютно гладкой поверхностью
Дело в том, что использование диапазона частот 1,5-1,75 ГГц влечет за собой, помимо резкого повышения скорости передачи информации, еще и некоторые, скажем так, особенности применения таких станций.

1 ГГц, как известно, - это 1000 МГц, или 1 000 000 КГц, или 1 000 000 000 Гц или 109, (или 10 в девятой степени) Герц.

Диапазон 1,5 ГГц лежит чуть правее того диапазона, который используют в обычных микроволновых печах. И, в отличии от УКВ диапазона, имеет крайне слабые возможности при распространении на пересеченной местности. Любая роща деревьев, кусты, складки местности, постройки и даже деревянные заборы вокруг них создадут для радиоволн такого диапазона непреодолимое препятствие.

Следовательно, в реальном (а не виртуальном) пространстве дальность связи в таком диапазоне будет ограничена дальностью прямой видимости.

Причем в самом прямом смысле слова «видимость», без всяких экивоков, типа «радио-видимость», или «радолокационной видимость».

Да, на этих станциях, в принципе, можно будет реализовать «MESH» технологии самоорганизующихся мобильных сетей.

Но военное понятие «гарантированная передача данных с мобильных объектов с использованием широкополосных радиостанций» несколько отличается от понимания этого же понятия гражданскими специалистами.

Пока гарантировать можно лишь одно:

Любой НОРМАЛЬНЫЙ боец будет искать на поле боя УКРЫТИЕ и при этом маскироваться сам и маскировать свою машину всеми возможными способами.
Выскажу крамольное предположение, что расположение бронеобъектов батальона, к примеру, занявшего оборону на среднепересеченной местности, будет мало соответствовать идеальным условиям для обеспечения между ними радиосвязи с использованием СВЧ диапазона.

О подразделениях разведки, и боевого охранения которые будут при этом выполнять свои задачи на удалении в 10-15 и 2 км (соответственно), я благоразумно умолчу. Молчу я и возможностях по передаче данных в таких сетях при ведении боя в городских условиях.

К сожалению, уровень профессионализма разработчиков технических заданий, а также военно-научных кадров, осуществляющих научное сопровождение проектов, подобных ЕСУ ТЗ, остается, мягко говоря, недостаточным. Данный вывод можно сделать как из анализа существующих ТЗ, и ОПЗ, так и из факта ОТСУТСТВИЯ таких документов для разработки целого ряда расчетно-информационных задач.

Открою маленькую военную тайну.

Зачастую, для того, что бы уложиться в определенные техническим заданием сроки, специалисты концерна «Созвездие» - гражданские люди - вынуждены сами осуществлять разработку оперативных постановок задач для реализации указанных в ТЗ функций системы.

Другими словами – гражданские производители делают для военных заказчиков систему, руководствуясь не потребностями армии, а исходя из собственных(!) представлений, - как и какие задачи должна решать эта система на поле боя.

Но причины сложившегося положения и пути выхода из него – тема отдельной большой статьи.

7. Выводы.

Что называется по пунктам.

По большому счету, любая автоматизированная система управления, имеющая нестационарные, а главное - пространственно распределенные органы и объекты управления состоит из четырех основных составляющих:

1. Машинное обеспечение (аппаратные средства обработки информации).

Отказ разработчиков от морально устаревших ПК «Багет», ранее составлявших основу аппаратных средств ЕСУ ТЗ в пользу более современных ПК ЕС-1866 представляется оправданным и правильным. Несмотря на то, что последние имеют в составе элементной базы импортные комплектующие. Однако вопросом сертификации (специсследования и спецпроверки) данных машин, как, впрочем, и других аппаратных средств в составе системы, озаботиться все же следовало.

На наш взгляд отказ от серверноориентированной архитектуры локальной вычислительной сети является очень серьезной ошибкой.

2. Программное обеспечение и базы данных (программно-информационные средства обработки информации).

Об уровне соответствия комплекса программного обеспечения в его нынешнем виде реальным потребностям войск и штабов – полагаю в основной части статьи сказано достаточно.

3. Устройства и каналы (системы) связи (средства передачи информации).

Полагаться на систему связи, основу которой составляют ненадежные элементы, имеющие тенденцию к выходу из строя даже в относительно нормальных условиях эксплуатации – достаточно рискованно. Из 17 «базовых» станций, обеспечивающих единое информационное поле в зоне ответственности бригады, до начала учения и в ходе него из строя вышло 4. И это не в 50-ти градусную жару и не в сибирские морозы, не под воздействием противника, а в нормальную подмосковную осень. Средствами бригады не удалось «вернуть к жизни» ни одну. Средствами концерна «Созвездие» была восстановлена одна единица.

4. Обученный персонал (люди, использующие первые три составляющие в качестве инструмента для решения управленческих задач).

Офицерский корпус – самый ценный ресурс любой армии мира.

В дальнейшем, при проведении и освещении в СМИ подобных учений следует иметь ввиду одно немаловажное обстоятельство. Наша армия уже настолько маленькая, что большинство офицеров уже знают друг друга в лицо.

И не узнать военнослужащих из 732 Центра боевого применения АСУВ Сухопутных войск, работающих в ходе учения в штабных машинах на штатных местах должностных лиц 5 омсбр, было попросту невозможно.

«Замаскированный командный пункт уничтожен! Извините, товарищ генерал!»