Расквартирование и обустройство войск в военное время являлось одной из наиболее сложных и ответственных задач Военного министерства Российской империи. Краткий обзор исторического опыта решения названных задач в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг. – цель настоящей статьи. Разумеется, в краткой статье нет возможности рассмотреть избранную тему во всей ее совокупности. Автор ограничивается здесь некоторыми аспектами расквартирования и обустройства войск в военное время.
Конец XIX – начало XX вв. были ознаменованы острейшей борьбой великих держав за последние «куски» не поделенного мира. То в одном, то в другом регионе планеты возникали конфликты и войны. Так, Россия принимала участие в Русско-японской войне (1904–1905).
В России интерес к Дальнему Востоку стал проявляться с XVII в., после вхождения в ее состав Сибири. Внешняя политика русского правительства вплоть до конца XIX в. не носила захватнического характера. В том регионе присоединенные к России земли ранее не принадлежали ни Японии, ни Китаю. Лишь в конце XIX в. самодержавие встало на путь территориальных захватов. Сферой интересов России была Маньчжурия1.
Вследствие столкновения с Китаем часть войск Приамурского и Сибирского военных округов и Квантунской области находились в пределах Маньчжурии и Печилийского района. К 1 января 1902 г. там были сосредоточены 28 батальонов пехоты, 6 эскадронов, 8 сотен, 11 батарей, 4 саперные роты, 1 телеграфная и 1 понтонная роты и 2 роты 1-го железнодорожного батальона2. Войска большей частью временно размещались в палатках и землянках. Командование воинских частей и штабы занимали фанзы (дома – И.В.) в китайских деревнях и городах. Учитывая сложившуюся политическую ситуацию, строительство воинских зданий не велось.
Возникновение Русско-японской войны 1904–1905 гг. связано с общим обострением противоречий между державами на Дальнем Востоке, с их стремлением подорвать в этом районе позиции своих конкурентов.
С объявлением мобилизации Россия выставила из числа войск Дальнего Востока: 56 батальонов пехоты, 2 саперных батальона, 172 орудия и 35 эскадронов и сотен полевых войск; 19 батальонов, 12 орудий, 40 сотен резервных и льготных частей. Для усиления этих войск, в случае надобности, предназначались войска Сибирского военного округа и два армейских корпуса из Европейской России. Общим резервом служили четыре пехотные дивизии Казанского военного округа3.
Базой Южно-Уссурийского и Южно-Маньчжурского театров являлся Приамурский военный округ, где сосредоточивались главным образом запасы военного времени. Между тем округ этот, удаленный более чем на 1000 верст от Южно-Маньчжурского театра, связывался с последним лишь одним, не вполне обеспеченным, рельсовым путем. Необходима была промежуточная база. Наиболее удобным пунктом для этого являлся Харбин. Этот пункт, представлявший собой «узел железнодорожных линий, связывал оба театра военных действий (ТВД) между собой и с нашим тылом и в военное время имел самое серьезное значение»4.
К середине апреля 1904 г., когда развернулись боевые действия на суше, русская Маньчжурская армия (командующий – генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин) насчитывала свыше 123 тыс. человек и 322 полевых орудия. Ее войска находились в трех основных группировках: в районе Хайчэн, Ляоян, Мукден (свыше 28 тыс. чел.), на Квантунском полуострове (свыше 28 тыс. чел.), во Владивостоке и Приамурье (свыше 24 тыс. чел.). Кроме того, от главных сил были выдвинуты два отдельных отряда (авангарда): Южный (22 тыс. чел.; генерал-лейтенант Г.К. Штакельберг) – на побережье Ляодунского залива и Восточный (свыше 19 тыс. чел.; генерал-лейтенант М.И. Засулич) – на границу с Кореей.
В соответствии с «Положением о полевом управлении войск в военное время» размещением «проходящих частей войск, команд, транспортов и отдельных чинов… содействием к обеспечению всех этих частей и чинов продовольствием, топливом и подстилкой…»5 занимался начальник военных сообщений армии генерал-майор А.Ф. Забелин. Большое число населенных пунктов западной части Маньчжурского ТВД давало возможность размещать войска по фанзам, занятым «по праву войны»6. Поселки сельского населения состояли из глинобитных фанз, окруженных глинобитными заборами7.
После начала военных действий положение с размещением личного состава в корне изменилось. Большая часть частей и подразделений действующей армии становилось биваком уже потому только, что жилых построек не хватало, так как деревни были разрушены. В фанзах помещалась часть офицеров и штабы. «Когда приходилось бивакировать около какой-либо деревни, – вспоминал офицер действующей армии, – жители ее с особенным удовольствием принимали к себе в фанзы офицеров»8. Видимо, причиной этого было желание со стороны хозяина гарантировать целостность своего добра. На востоке, в горах, жилищ было мало, а потому войска пользовались исключительно палатками. «В воскресенье 6 июня корпус генерала Штакельберга стянулся к городку Гайджоу, – комментировала военные действия газета – и стал биваком на голых пахотных полях…»9. Стрелки и артиллеристы расположились в раскинутых маленьких палатках. На биваке было сыро и грязно.
Предпринимались попытки обустроить воинские части и в русских городах Приморья. «Приказом коменданта крепости Владивосток, – сообщало Российское телеграфное агентство, – учреждена комиссия для выяснения количества имеющихся в городе свободных помещений, годных для расквартирования войск на зиму»10.
Было немало случаев, когда во время маршей или после отступления войска располагались под открытым небом. «Утомленные ночным переходом и напряженным состоянием в течение целого дня, люди плотно прижались друг к другу и, несмотря на дождь и сильный холодный ветер, закутавшись в подбитые «шинелки», предались сну, – отмечал офицер действующей армии. – Тут же расположились и офицеры, свернувшись клубком и закутавшись кто во что»11.
В ходе войны войска не раз демонстрировали примеры преодоления трудностей и лишений фронтовой жизни. «Прибыли в дер. Мадяпу, изнуренные, прозябшие в час ночи, употребив на прохождение 7 верст 9 часов времени, – вспоминал офицер П. Ефимов. – Люди расположились на ночлег при 16-градусном морозе на опушке деревни в походных палатках…»12. На рассвете 19 февраля 1905 г. 4-му Стрелковому полку (командир – полковник Сахновский) предстояло следовать за 54-м пехотным Минским полком (командир – полковник А.Ф. Зубковский), который должен был переправиться по льду на правый берег р. Хунхе. При следовании рот на позиции японцами был открыт артиллерийский огонь шимозами13 и шрапнелью14, подразделения быстро рассыпались в цепь и бегом форсировали реку.
Быстрыми темпами приближалось зимнее время, когда требовалось иметь в достатке топливо, без которого не могли функционировать кухни и хлебопекарни. Необходимо было отапливать госпитали и здания учреждений и заведений военного ведомства. Надеяться на подвоз дров из России, когда по железной дороге непрерывно перебрасывались на ТВД войска и боеприпасы, было нельзя. Интендантская служба выделяла на топливо лишь деньги, а заготовлять его должны были сами войска. «Китайцы придают дровам особенную цену и искусно прячут их от посторонних глаз, зарывая в землю» – писал интендант пехотной дивизии15. Поэтому приходилось в качестве топлива использовать китайский гаолян16. Затем была организована закупка леса в тылу и образованы склады в г. Харбине и у станции Гунжулин17.
Зимой палатками пользоваться было нельзя, а потому для размещения пришлось принять другие меры. Инженер из Санкт-Петербурга Мельников предложил отапливать землянки и палатки в действующей армии «денатурированным спиртом с помощью горелок»18. Русские войска прибегали к постройке большого количества землянок, снабженных печами. Материалом для последних служили кирпичи разрушенных деревень. «Японские раненые передают, – сообщало Российское телеграфное агентство, – что их солдаты в траншеях сильно страдают от холода, хотя японская армия почти вся снабжена зимним платьем»19.
Осенью 1904 г. на базе Маньчжурской армии были созданы три армейских объединения: 1-я армия (командующий – генерал от инфантерии Н.П. Линевич), 2-я армия (командующий – генерал от инфантерии О.К. Гриппенберг) и 3-я армия (командующий – генерал от кавалерии А.В. Каульбарс). 13 октября главное командование на Дальнем Востоке вместо адмирала Е.И. Алексеева возглавил генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин. К началу 1905 г. русские войска занимали почти сплошной 100-километровый фронт обороны на р. Шахэ.
В ходе вооруженной борьбы действующая армия широко применяла строительство опорных пунктов (люнетов, редутов, фортов и т.п.). Как правило, они рассчитывались на гарнизон в 1–2 роты, но на наиболее опасных направлениях они занимались батальоном с пулеметами и орудиями. В них устраивались отапливаемые блиндажи, кухни, отхожие места и другие хозяйственные постройки. При оборудовании опорных пунктов шаблонов не придерживались, а приспособлялись к условиям местности. Наиболее оригинальными стали форт Воскресенского и так называемый «капонир Тер-Акопова». Первый представлял из себя прямоугольник, перерезанный траверсами. Он был создан из разрушенных фанз д. Линшинцу на р. Шахэ. Второй же состоял из полуразрушенной мануфактуры по обжигу кирпича20. Однако вскоре опорные пункты в целом показали свою неэффективность и стали примечательной целью для японской артиллерии.
Русские редуты периода Русско-японской войны 1904–1905 гг. (Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 66–67)
Появление пулеметов и массированный огонь артиллерии в Русско-японской войне потребовали еще более умелого приспособления оборонительных сооружений к местности. Войска, располагавшиеся в отдельных укреплениях и окопах, теперь могли сравнительно легко поражаться массированным прицельным огнем. Русские военные инженеры в целях рассредоточения огня артиллерии, воздействовавшей на позиции, занятые войсками, в августе 1904 г. начали создавать систему сплошных траншей с ходами сообщений. Например, в Ляодунском укрепленном районе между вписанными в рельеф местности фортами и редутами стрелковые окопы были построены в виде сплошных траншей.
На смену устаревшим фортификационным сооружениям пришли оборонительные позиции, оборудованные групповыми стрелковыми окопами, блиндажами, проволочными заграждениями и протянувшиеся на многие десятки километров.
Русские солдаты в окопах. Русско-японская война 1904–1905 гг.
Части и подразделения действующей армии превратили свои позиции в целую сеть окопов. Часто они снабжались блиндажами и усиленными препятствиями. Окопы прекрасно применялись к местности и маскировались при помощи гаоляна, травы и т.п. Полевая война приняла характер крепостной, и бои свелись к упорной борьбе за укрепленные позиции. В окопах, занимаемых русскими солдатами, были устроены отхожие места, и на их санитарное состояние обращалось большое внимание21.
Окопы русской армии периода Русско-японской войны 1904–1905 гг. (Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 126, 129). Размеры в метрах - 22,5 вершка
В окопах действующей армии устраивались блиндажи самых разнообразных форм. Иногда в них помещались целые роты, в них устраивались бойницы, устроенные из мешков, наполненных землей или песком. Для резервов, перевязочных пунктов, складов снарядов и патронов блиндажи устраивались или под тыльным скатом, или под траверсами. Ходы сообщений иногда сплошь покрывали крышами.
Блиндажи русской армии периода Русско-японской войны 1904–1905 гг. (Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 129)
В Русско-японской войне впервые в истории войн было осуществлено инженерное оборудование тыловых оборонительных рубежей на большую глубину. На оборонительных рубежах, такие позиции как Симученская, Хайченская, Ляолянская, Мукденская и Телинская, заблаговременно построенные под руководством военного инженера генерал-майора К.И. Величко, способствовали повышению сопротивляемости войск и содействовали тому, что было выиграно время для сосредоточения войск в наиболее важных пунктах ТВД. После так называемого «шахейского сидения» (на позициях впереди р. Шахе) русские войска вынуждены были отойти, использовав заранее созданные в тылу оборонительные рубежи (Мукденский и Телинский). Не имея возможности долго продержаться на Мукденском рубеже, русские войска совершили отход с него на Телинский рубеж, который был удержан до конца войны. Русская армия сражалась храбро. «Солдат наш, – писал участник войны А.А. Незнамов, – упрека не заслужил: он с неподражаемой энергией переносил все тяготы похода в свыше сорокаградусной жаре, по непролазной грязи; он систематически не досыпал, по 10–12 дней не выходил из огня и не терял способности драться»22.
Интересы повышения боеготовности воинских частей настоятельно требовали наличия медицинского обеспечения. Лазареты полагалось устраивать при пехотных полках – на 84 кровати и при кавалерийских – на 24. Лазареты располагались в бараках. В палатах на каждого больного полагалось внутреннее пространство не менее 3 куб. саженей. Высота палат должна быть не менее 12 футов. В лазарете устраивались комната для приема и осмотра больных (от 7 до 10 кв. саж.), аптека и кухня. В цейхгаузе (3 кв. саж.) хранилось обмундирование больных. Отдельное помещение оборудовались для бани с водонагрейной и прачечной (16 кв. саж.). Рядом с лазаретом строился барак, в котором помещались морг и комната для отпевания мертвых солдат (9 кв. саж.). В течение 1904 г. военное ведомство решило «в скором времени открыть 46 новых госпиталей на 9тыс. кроватей в районе Хабаровск – Никольск»23. Несмотря на то, что кредит был выделен вовремя, строительство госпиталей затянулось из-за недостатка рабочих.
Вскоре в русской армии для размещения госпиталей стали приспосабливать подсобные помещения. Так, была «освящена баржа-госпиталь для эвакуации раненых и больных в Хабаровске и Благовещенске со всеми приспособлениями. Завершено строительство барака на средства московского дворянства»24. Только с 25 сентября по 11 октября 1904 г. из полевой армии эвакуировано в Мукден, а потом далее в тыл раненых и больных офицеров – 1026, солдат и унтер-офицеров – 31 303. На станции Мукден раненые и больные были перевязаны «в перевязочных шатрах, накормлены и напоены чаем на питательном пункте Красного Креста, а при отправлении в поездах снабжены теплыми одеялами и халатами»25.
В 1906 г. состоялось возвращение в состав военных округов бывших Маньчжурских армий, после окончания военных действий на Дальнем Востоке. Все части действующей армии возвратились в свои военные городки. В Маньчжурии до конца оккупации остался один сводный корпус в составе 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии и 17-й пехотной дивизии, 11 батарей и 3 казачьих полков, сосредоточенных в районе Харбин – Гирин – Куаньчендзы – Цицикар26. Временно войска располагались в бараках, построенных для лазаретов, и блиндажах, сооруженных во время войны. Стены бараков были двойные, дощатые, а промежуток заполнялся золой, асбестом, землей и т.п. Отапливались бараки железными печами27. Эти помещения вовсе не отвечали климатическим условиям, блиндажи были сыры и антисанитарны и, при всем том, помещений не хватало.
Таким образом, в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг. проводилась определенная работа по обустройству и размещению личного состава в соединениях и частях на ТВД. Опытом войны было подтверждено, что инженерное оборудование местности имеет далеко не второстепенное значение не только в тактическом, но и в оперативно-стратегическом масштабах. Однако вместо глубокого анализа этого опыта командование русской армии осуждали за практику заблаговременного строительства тыловых оборонительных рубежей, а инициатора создания и руководителя строительством этих рубежей генерал-майора К.И. Величко называли «злым гением Куропаткина»28.
1. История русско-японской войны 1904–1905 гг. – М., 1977. С. 22–47.
2. Всеподданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1902 г. Общий обзор состояния и деятельности всех частей Военного министерства. Часть Главного штаба. – СПб., 1904. С. 6.
3. Русско-японская война 1904–1905 гг. Сборник документов. – М., 1941. С. 491.
4. Военные новости Харбина //Военная жизнь. 1905. 3 янв.
5. Приказ по военному ведомству № 62 от 1890 г.
6. Сборник систематических сообщений по истории русско-японской войны, сделанных в Виленском военном собрании в течение зимнего периода. 1907–1908 гг. Ч. II. – Вильна, 1908. С. 184.
7. Строков А.А. История военного искусства. – М., 1967. С. 65.
8. Рябинин А.А. На войне в 1904–1905 гг. Из записок офицера действующей армии. – Одесса, 1909. С. 55.
9. На войне. Награды храбрым (статья без подписи) //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 16 июня.
10. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 18 окт.
11. 20-й Восточно-Сибирский стрелковый полк в боях с 28 сентября по 3 октября 1904 г. (статья без подписи) //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 1 нояб.
12. Ефимов П. Из мукденских событий (из дневника офицера 4-го Стрелкового полка) //Офицерская жизнь. 1909. № 182–183. С. 1197.
13. Во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. японская армия применяла в широких масштабах снаряды «шимозе» к 75-мм полевым и горным пушкам, в которых заряд примерно 0,8 кг тринитрофенола был особым образом из расплава отлит в виде мелкозернистой массы.
14. Шрапнель – вид артиллерийского снаряда, предназначенный для поражения живой силы противника.
15. Выржиковский В.С. Интендантские вопросы //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 15 нояб.
16. Гаолян – продовольственная, кормовая и поделочная культура в Китае, Корее и Японии.
17. Сборник систематических сообщений по истории русско-японской войны, сделанных в Виленском военном собрании в течение зимнего периода. 1907–1908 гг. Ч. II. – Вильна, 1908. С. 191.
18. Отопление военных палаток и землянок (статья без подписи) //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 27 окт.
19. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 11 окт.
20. Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 66–67.
21. Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 126.
22. Незнамов А.А. Из опыта русско-японской войны. – СПб., 1906. С. 26.
23. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 18 окт.
24. Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 28 мая.
25. Приказ войскам Маньчжурской армии № 747 от 1904 г. //Телеграммы Российского телеграфного агентства //Вестник Маньчжурской армии. 1904. 1 нояб.
26. Всеподданнейший отчет о действиях Военного министерства за 1906 г. Общая деятельность всех частей Военного министерства. Часть Главного штаба. – СПб., 1908. С. 15.
27. Иммунуэль Ф. Поучения, извлеченные из опыта русско-японской войны майором германской армии. – СПб., 1909. С. 126.
28. Величко К.И. Военно-инженерное дело. Укрепленные позиции и инженерная подготовка их атаки. – М., 1919. С. 26.
Вас заинтересует
Ситуация на КВЖД в результате Русско-японской войны
Общество Путиловских заводов. Суда русского военного флота, построенные Путиловским заводом. 1904-1909
Бой у Вафангоу
«Светлана
Краткая история бронежилетов в России и мире: 2 часть
