7 мая 1917 года генерала от инфантерии Н.Н. Юденича отстранили от должности главнокомандующего Кавказским фронтом и тотчас отправили в отставку. Предельно жесткая и, по сути, глубоко несправедливая формулировка приказа ставшего 5 мая военным и морским министром А.Ф. Керенского, что генерал отстранен, «как сопротивляющийся указаниям Временного правительства» — превращала в изгоя одного из самых заслуженных военачальников Русской армии.
Ведь он, как никто другой, отличился в ходе Великой войны, сыграв поистине колоссальную роль в разгроме вооруженных сил Османской империи. Достаточно сказать, что Юденич входил в четверку генералов, награжденных орденом Св. Георгия 2-й степени (эту награду также получили великий князь Николай Николаевич, генерал от инфантерии Николай Рузский, генерал от артиллерии Николай Иванов). Но если победные лавры великого князя были связаны в основном с его принадлежностью к императорской фамилии и должностью Верховного главнокомандующего, исполняемой им в 1914–1915 годах без особых успехов, то Николаю Юденичу георгиевская награда была дарована абсолютно заслуженно. По большому счету он был достоин и самых высших отличий – полководческого ордена Св. Георгия 1-й степени или даже ордена Св. Андрея Первозванного (щедро раздававшегося государями сановникам чаще всего вообще без достаточных оснований, только лишь в силу занимаемых ими административных постов).
Победы доблестных войск Н.Н. Юденича над превосходящими силами турок в Сарыкамышской, Эрзерумской, Трапезундской, Эрзинджанской и других операциях в 1914–1916 годах выгодно отличались от довольно скромных успехов союзников на австро-германском фронте.Не случайно их с таким восторгом встречали различные военные и дипломатические представители стран Антанты. Но вот какой «странный» парадокс: отрешение Юденича от должности весной 1917 года было произведено, не в последнюю очередь, из-за настойчивых просьб англо-французского командования, представители которого так нахваливали войска Кавказского фронта и их главнокомандующего в 1915 и 1916 годах.
Однако все становится на свои места, если учесть, что ставший грозой турок русский генерал перестал устраивать союзников как раз с того момента, как осознал, что их требования вступают в непримиримое противоречие с русскими национальными интересами, и твердо решил, что не будет больше кровью солдат-кавказцев оплачивать территориальные завоевания Великобритании и Франции в провинциях Османской империи. Союзники же проявили столь свойственную Лондону и Парижу забывчивость и предали забвению все предшествующие операции Юденича на Кавказском фронте, которые доставляли им столь большие геополитические выгоды, влекли радикальное изменение стратегической ситуации в пользу Антанты именно на тех театрах военных действий, где британцев и французов ранее преследовали неудачи. К великому сожалению, героические дела генерала от инфантерии Н.Н. Юденича на Кавказе в Первую мировую позабыли и соотечественники, в Советской России имя его предали поруганию за наступление во главе белогвардейских войск на Петроград в 1919 году…
Но правда рано или поздно не могла не восторжествовать, и сегодня оперативные и тактические новинки, примененные Юденичем на Кавказском фронте, уже изучаются в курсах военной истории в российских военных академиях и училищах… А поучиться есть чему.
В Сарыкамышской операции, открывшей боевые действия на Кавказском фронте, Русская армия неожиданным, хорошо организованным контрударом разгромила наступавшую 3-ю турецкую армию под командованием военного министра Энвер-паши, начальником штаба которой был опытный стратег, германский генерал Ф. Бронзарт фон Шеллендорф. Противник потерял только убитыми и умершими от обморожения до 90 тыс. человек. К 23 января 1915 года у Энвер-паши в списочном составе армии оставалось всего 12 400 боеспособных солдат…
Историки нашего времени солидарны во мнении, что разгром 3-й турецкой армии был достигнут, прежде всего, благодаря точному планированию встречного сражения русским командованием и умелому оперативному руководству.Так, в целях максимального сосредоточения усилий на решающих направлениях штаб Кавказской армии не побоялся на ряде участков даже снимать войска с передовой, фактически оголяя фронт (протяженность Кавказского фронта на тот период от Черного моря до озера Урмия составляла 720 км, а совокупная численность оборонявших его войск не превышала 170 тыс. человек). Идею концентрации сил на важнейших направлениях обосновал и сформулировал в приказе по армии начальник армейского штаба генерал-лейтенант Н.Н. Юденич (в январе 1915 года, после Сарыкамышской операции, он был произведен в генералы от инфантерии и назначен командующим Кавказской армией). Уже в этой первой, планировавшейся Николаем Николаевичем, операции Великой войны явственно обнаружилась одна из главных черт его полководческого дарования — способность идти на разумный риск, принимать смелые решения, основанные на детальном знании обстановки и быстром реагировании на ее изменения.
Насколько продуманными и успешными были операции против Турции русских войск, настолько же неудачно действовали против нее в 1915 году союзники. Турецкими войсками и здесь фактически командовал германский генерал Лиман фон Сандерс, откомандированный кайзером Вильгельмом в Османскую империю специально для повышения стратегического и оперативного уровня руководства союзными турецкими войсками и прошедший хорошую школу под началом таких опытных генштабистов, как Хельмут Мольтке. И несмотря на то, что англо-французская армада насчитывала 550 тыс. человек против 250 тыс. находившихся в распоряжении фон Сандерса турок, этот яркий представитель прусской военной школы сумел нанести противнику жестокое поражение. В результате союзники, стремившиеся под лицемерным предлогом «помощи России» раньше русских войск овладеть черноморскими проливами, наступая со стороны Дарданелл, потерпели здесь сокрушительное поражение и с 10 декабря начали эвакуацию экспедиционных сил из Турции в Грецию, на Салоникский фронт.
В то время, когда заносчивые британские «томми», оставляя на милость победителю своих раненых, спешили унести ноги с Галлиполийского полуострова и из-под Багдада, русское командование быстро подготовило Эрзерумскую операцию, успех которой помог исправить ошибки союзников.На военном совете в ноябре 1915 года, который вел смещенный с должности Верховного главнокомандующего и отправленный на Кавказ взамен престарелого князя И.И. Воронцова-Дашкова великий князь Николай Николаевич, командующий Кавказской армией генерал от инфантерии Юденич предложил перейти в решительное наступление как можно быстрее, пока в противостоящую русским 3-ю турецкую армию не прибыли части, высвобождавшиеся в результате побед над британцами.
Крепость Эрзерум являлась единственным османским укрепрайоном на полуострове Малая Азия, но зато как сильно укрепленным! На горном хребте Девебойну (2200 – 2400 м над уровнем моря) в две линии стояли 11 подготовленных к долговременной круговой обороне фортов, а также многочисленные более мелкие укрепления, откуда все горные тропы держались под прицелом.
Каждый форт представлял из себя многоярусную каменную башню с амбразурами для орудий (до 50 стволов) и пулеметов, окруженную глубоким, полностью простреливаемым рвом. Фланги этой неприступной позиции общей протяженностью около 100 км упирались в высокогорные теснины, надежно защищавшие от обходов. Свыше 80 тыс. фанатично преданных султану аскеров защищали этот непреодолимый рубеж.
При незначительном превосходстве в силах и средствах (ощутимым был только перевес в артиллерии – 338 орудий у русских против 150 у турок), Юденич сделал своей козырной картой оперативную внезапность. Для этого он спланировал операцию по дезинформации противника.
Пока войска Кавказской армии скрытно проводили перегруппировку, чтобы достичь перевеса на кеприкейском направлении, избранном в качестве главного, разведотдел штаба армии, используя зафронтовую агентуру, целенаправленно снабжал вражеское командование «достоверными» сведениями о якобы намеченном на раннюю весну наступлении в Месопотамии Ван-Азербайджанского отряда полковника Чернозубова и вошедшего в Иран экспедиционного корпуса князя Баратова. Эти «удары» Юденич согласовал с англичанами, не без причин подозревая о существовании германских агентов в штабах союзников. Чтобы все выглядело правдоподобно, Николай Николаевич даже приказал произвести «секретную» закупку в иранском Азербайджане большого количества верблюдов для обозов, гуртов скота, велел там создавать склады пшеницы и зернового фуража, предназначавшихся для снабжения наступающих войск…
За несколько дней до начала наступления, назначенного на 28 декабря 1915 года, командиру 4-й Кавказской стрелковой дивизии, назначенной на направление главного удара под Кеприкеем, была послана нешифрованная телеграмма-«молния»: сосредоточиться у Сарыкамыша для дальнейшей отправки по железной дороге в Иран. Учитывая, что в русских штабах еще со времени Восточно-Прусской операции в августе 1914 года довольно часто встречались такие проколы, противник вполне мог принять и этот финт за чистую монету…
Для пущей убедительности один из полков дивизии и в самом деле был переброшен в пограничную Джульфу, где после выгрузки из эшелонов совершил суточный демонстрационный переход.
В это же время прифронтовой район Ольты – Карс – Кагызман, избранный для сосредоточения войск, назначенных наступать на Эрзерум, был наглухо изолирован от тыла: все пути сюда плотно перекрывались заставами и конными разъездами, имевшими категоричный приказ всех впускать и никого не выпускать из охраняемой зоны. Поезда с железнодорожной станции Карс уходили пустыми. Учреждения связи также принимали почтовую и телеграфную корреспонденцию в одностороннем режиме.
Делалось все возможное для достижения важнейшей цели: полностью лишить османскую агентуру, которой в прифронтовой полосе было немало, даже малейшей возможности оперативно передать сведения о приготовлениях частей Кавказской армии к штурму Эрзерумского укрепрайона.
Четко спланированная и аккуратно проведенная оперативная игра достигла цели: переход 28-30 декабря 1915 года в наступление на Эрзерум 2-го Туркестанского корпуса генерал-лейтенанта Михаила Пржевальского и 1-го Кавказского корпуса генерала от кавалерии Петра Калитина был для османского командования как гром среди ясного неба...
Месяц тяжелых боев увенчался 3 февраля 1916 года оглушительным успехом: русские войска, овладев практически всеми фортами, на штыках ворвались в Эрзерумскую крепость. В плен сдались 8 тыс. солдат и 137 офицеров противника, среди трофеев было множество орудий, в том числе и тяжелых, в которых остро нуждалась Кавказская армия.
Результатом операции стала вторичная утрата боеспособности 3-й турецкой армией, снова лишившейся более чем 50 % личного состава – 60 тыс. человек, и почти всей артиллерии. Именно Эрзерумский триумф дал повод императору наградить кавказского командарма Николая Юденича орденом Св. Георгия 2-й степени.
А ведь эту победу Юденич одержал в трудной борьбе и с собственным начальством. Как пишет русский военный историк А.А. Керсновский, после взятия кеприкейской позиции великий князь Николай Николаевич «предписал отвести армию от Эрзерума и стать на зимние квартиры», полагая «штурм сильнейшей крепости в жестокую стужу, по грудь в снегу и без осадной артиллерии» делом абсолютно невозможным. Но его тезка-командарм не сомневался в успехе, ибо чувствовал, сколь высок боевой дух воинов-кавказцев, а потому взял на себя смелость напрямую, минуя своего прямого начальника – командующего войсками фронта великого князя Н.Н. Романова, – сноситься с его августейшим племянником, Верховным главнокомандующим Николаем II. Ставка, «первую скрипку» в деятельности которой играл тогда генерал от инфантерии М.В. Алексеев, взвесив все «за» и «против», дала Юденичу согласие на проведение этой довольно рискованной, но такой важной операции. Великий князь уступил обоюдному давлению генералов Алексеева и Юденича, не преминув, однако, заранее оговорить, что полностью слагает с себя ответственность за все, что может произойти...
А спустя неделю великий князь отправил в Ставку восторженную телеграмму: «Господь Бог оказал сверхдоблестным войскам Кавказской армии столь великую помощь, что Эрзерум после пятидневного беспримерного штурма взят».
Этот успех, сравнимый с измаильским штурмом Суворова в 1790 году, вызвал большой переполох в обоих враждующих станах. Овладение Эрзерумом открывало русской армии ворота через Эрзинджан в Анатолию – центральную область Турции.И не случайно уже 4 марта 1916 года было заключено англо-франко-русское соглашение о целях войны Антанты в Малой Азии. России все-таки обещали Константинополь, зону черноморских проливов и северную часть турецкой Армении за исключением города Сивас. Великобритания заявила о своих правах на Палестину и еще ряд земель.
Итоги кампании 1916 года на Кавказском фронте опять превзошли самые смелые вожделения союзников. В ходе следовавших одна за другой операций русские войска и в третий раз разгромили третью турецкую армию, а также нанесли тяжелое поражение переброшенной второй армии. Потери турецких войск в живой силе были настолько серьезны, что корпуса двух армий они сводили в дивизии, а дивизии – в полки, да и то не полного состава. Все наскоро формировавшиеся резервы Стамбул бросал затыкать бреши на русском фронте. К началу 1917 года здесь оказалось 29 пехотных дивизий – 54 % всех сухопутных войск Турции, а также лучшая часть самых боеспособных курдских формирований. Только вследствие этого англичане смогли оправиться от Галлиполийского поражения и собраться с силами для реванша…
К началу 1917 года турецкие войска на Кавказском фронте после понесенных поражений были настолько обескровлены и измотаны, что их штабы даже не планировали вести где-либо активные действия. Но и армия Юденича тоже попала в довольно трудное положение. Цинга, тиф и дизентерия привели к тому, что из строя выбыло почти 100 тыс. человек. Неизбежная в горах и зимой бескормица повлекла массовый падеж лошадей, а значит, и полное расстройство тылового хозяйства. Артиллерийские батареи многих частей лишились конной тяги...
И все-таки, вновь принимая во внимание в том числе и заинтересованность союзников в активизации русских войск, что позволило бы по-прежнему сковывать турецкие силы на других азиатских фронтах, штаб Кавказского фронта наметил на весну две наступательные операции: одну, локального характера, — на левом фланге, и другую, более решительную, — силами находившихся в Персии 1-го Кавказского кавалерийского корпуса генерала Баратова и 7-го Кавказского корпуса на Мосульском направлении.
Посетивший в конце января 1917 года Тифлис английский представитель на встрече с русским командованием заявил о желательности в ближайшее время оказать давление на фланг и тыл 6-й турецкой армии, оборонявшей Багдад. Вновь идя навстречу союзникам, русские войска перешли в наступление из Персии на Багдадском и Пенджвинском направлениях раньше намеченного срока, 17 февраля. Вскоре корпус Баратова вышел к границам Месопотамии. Используя этот успех, английская армия 3 марта заняла Багдад.
Как известно, перед своим отречением от престола 2 (15) марта Николай II пожелал вернуть на пост Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Командующим Кавказским фронтом вместо возвращавшегося в Ставку великого князя был назначен генерал от инфантерии Юденич.
И буквально с первого дня пребывания в новой должности ему потребовалось принимать срочные меры в связи с возникшей в корпусе Баратова острой ситуацией. Генерал телеграфировал, что его части, выдвинувшиеся в долину реки Дияла, голодают. Он просил помощи у командующего английской армией, но получил от союзников отказ. Между тем на Месопотамию надвигался сезон тропической жары, вызывавшей в ту эпоху повальную эпидемию малярии, особенно убийственной для людей, вынужденных голодать...
Баратов был чрезвычайно обеспокоен и тем, что воинская дисциплина в казачьих полках стремительно падает после появления на свет пресловутого Приказа № 1 Петросовета, фактически отменившего в войсках субординацию и передававшего всю полноту власти от законно назначенных командиров стихийно образовывавшимся солдатским комитетам.
Князь докладывал главкому: «созданный в корпусе комитет самочинно арестовал представителя английского военного атташе при корпусе капитана Грея».
Юденича глубоко обеспокоило донесение Баратова, ведь он не понаслышке мог судить об исключительно высоких воинских качествах кубанских казаков, составлявших ядро его экспедиционного корпуса. Коли уж кубанцы возроптали, значит, силы брошенных в наступление частей полностью исчерпаны, — сделал вывод главнокомандующий. И принял единственно верное в создавшейся обстановке решение: перейти к позиционной обороне, наступавшие на Багдадском и Пенджвинском направлениях корпуса отвести назад, в районы с лучшим базированием.
Приказ Юденича о прекращении наступления вызвал неадекватную реакцию Временного правительства, озабоченного, прежде всего, сохранением своего реноме в глазах союзников.Из Петрограда последовало несколько гневных депеш новоиспеченного и абсолютно ничего не понимавшего в военном деле военного министра А.И. Гучкова (ранее приложившего немало коварных усилий, чтобы вынудить императора Николая II отречься от престола) с требованием, во что бы то ни стало возобновить наступление 1-го Кавказского кавалерийского и 7-го Кавказского корпусов. Но Юденич снова проявил хладнокровие и невозмутимость. Так и не переменив ранее принятого решения, он направил в Ставку в конце апреля исчерпывающий доклад о реальном состоянии его войск. Озлобленной реакцией на этот правдивый документ как раз и стала незамедлительная отставка строптивого полководца…
Своему преемнику, генералу от инфантерии Михаилу Пржевальскому, Юденич сдавал Кавказский фронт с чистой совестью: войска под его командованием все три трудных года сражались достойно и долг свой исполнили до конца.
Итоги военных кампаний на Кавказе в Первую мировую говорят сами за себя. Турецкая армия лишилась на кавказском театре 350 тыс. человек, из них 100 тыс. пленными. В Русской армии за этот же период было 22 тыс. убитых, 71 тыс. раненых, 20 тыс. обмороженных и только 6 тыс. пленных. Русские войска потеряли в боях 8 орудий, а взяли трофейных – 650...
Все эти военные успехи, которым вообще не было аналогов на австро-германском фронте, во многом были обусловлены деятельным, вдумчивым руководством Н.Н. Юденича. «В то время как на Западном нашем театре войны русские военачальники, даже самые лучшие, пытались действовать сперва «по Мольтке», а затем «по Жоффру», — пишет в своей «Истории Русской армии» Керсновский, — на Кавказе нашелся русский полководец, пожелавший действовать по-русски, «по Суворову».
Но имя и дела яркого представителя суворовской военной школы и поныне обойдены уважением потомков. Например, есть ли в Москве хотя бы одно здание, фасад которого украшала бы памятная доска, извещающая, что оно связано с генералом от инфантерии Н.Н. Юденичем?Увы, нет. А между тем Николай Николаевич начал свой путь служения Отечеству с блестящей учебы в Александровском военном училище.
До упразднения Советской властью это военно-учебное заведение занимало особняк по адресу: Знаменка, 19. Сотрудникам центрального аппарата Министерства обороны этот адрес хорошо известен… Совсем неподалеку сохранился дом, где родился будущий великий полководец. Но и там не найти следов внимания соотечественников.
Случайно ли фамилия коренного москвича, сына коллежского советника Н.Н. Юденича не попала даже в составлявшуюся под патронажем московского правительства энциклопедию «Москва», изданную к 850-летию города издательством «Большая Российская энциклопедия»? А ведь там можно найти подробные статьи о многих, куда менее значимых деятелях и связанных с ними памятных местах. В чем же дело? Масштаб личности и ратных подвигов кавказского главкома показался составителям энциклопедического издания мелковатым по сравнению, скажем, с бесславно покомандовавшим РККА «первым красным маршалом» К.Е. Ворошиловым, или генерал-майором А.Л. Шанявским, золотопромышленником и меценатом, кое-что сделавшим на ниве народного просвещения? А может быть, почтенные энциклопедисты пребывают в плену тех стереотипов крайне негативного отношения к таким деятелям, как Колчак, Врангель, Юденич, заслуги которых перед Отечеством в дореволюционную эпоху, в силу невероятно живучей инерции, по-прежнему старательно вымарывают из истории по причине их дальнейшего участия в Белом движении… Хотелось бы обратить внимание общественности на эту довольно характерную деталь в преддверии появления на свет «единственно правильных» учебников российской истории…
Вас заинтересует
Время лечит и историческое злопамятство
В боях за Варшаву
Варшавско-Ивангородская операция. Забытая победа русской армии
Победы Кавказской кампании Восточной войны
Главком Кавказского фронта
