Алкогольные летописи. Тема выпивки появилась в нашей истории уже на первых страницах «Повести временных лет». И с тех пор не просыхает на листах книг и протоколов.
«Руси веселие есть пити» — эта фраза князя Владимира из летописи стала крылатой. Ее помнят даже те, кто вообще ничего не читал, кроме этикеток на бутылках. Так и вижу, как это было. Князь Владимир слушает скучные прения муллы, раввина и попа о вере, начинает засыпать от обещаний посмертных райских удовольствий, и вдруг его осеняет внезапное озарение. Князь берет в руку кубок. Хлобысь! Бодрый звук булькающей жидкости в глотке, как в водостоке. Смачное кряканье. Хорошо! Никакого рая не надо. Тем более что рай нельзя повторить, а чарочку можно.
Напиться и забыться. Тоже выход. Но выйдя из этого состояния, все равно вернешься в реальность.
Но что пили наши предки во времена Владимира? Вот вопрос важнее гамлетовского! Как известно, самый знаменитый русский напиток—водка. По-украински — горилка. Но скажу вам сразу: водка — это не русское изобретение. И не украинское. И, возможно, князь Владимир просто разорвал бы на части того, кто впервые завезет это адское изобретение на Русь. Ведь последствия водочного алкоголизма ужасны. Ничего в них веселого нет. Кто видел пьяную женщину с синим лицом (а кто ее не видел в наших краях?) или не менее часто встречающегося синюшного мужика, вряд ли станет спорить со мной.
Но водочный алкоголизм возник сравнительно недавно, только когда появился избыток ржаного и пшеничного зерна — сырья для производства как хлеба, так и водки. Еще 100 лет назад наш пращур стоял перед выбором: есть или пить? На то и на другое одновременно у него просто не хватало средств.
И хотя корчма была обычным явлением в каждом украинском селе (она располагалась прямо на въезде в него), но на постоянное пьянство просто не хватало денег. Многодетная семья и высокие темпы тогдашней рождаемости доказывают, что украинцы пили не так уж много. Алкоголик был исключением, а не правилом. А нынешних бомжей, слоняющихся с бутылкой по улицам Киева, в старом селе просто невозможно было представить.
Но если быть точным, то первым славянским словом, подаренным мировой цивилизации, было название хмельного напитка. Не «спутник». И не «матрешка». А «мед» — «медос», как записал его по латыни византийский дипломат Приск Панийский. Приск отправился в середине V века послом к знаменитому гунну Атилле. По дороге он встретил симпатичных туземцев. Туземцы покатали его на лодке-долбленке, предложили красивых женщин «для соития» и угостили чудным хмельным пойлом. От соития осторожный византиец отказался, а название напитка запомнил навсегда. И даже передал его потомкам.
Мед — традиционный слабоалкогольный напиток древних славян. Приготавливали его из меда диких пчел путем естественного брожения в деревянной кадке. Для ускорения брожения и увеличения объема пойла в мед добавляли ягодный сок малины или брусники. Готовый продукт получался лет эдак через десятъ-пятнадцать выдержки. Полученный таким путем мед назывался ставленым. Сами понимаете, что при такой технологии (сахар появится в наших краях аж в XVIII веке, а перегонный куб — прообраз самогонного аппарата — где-то в конце ХУ-го!) много не выпьешь и голову не отяжелишь.
Пока славян было мало, меда для ритуального зимнего пьянства хватало на всех. Но для меда нужны пчелы. А славяне плодились куда быстрее, чем бедные пчелы, у которых они отбирали мед. И тут кто-то принес с юга весть, что греки и римляне давно уже охмеляются виноградным вином. Банды славянских богатырей тут же ринулись на завоевание стратегически важных объектов — винных погребов цивилизованных стран. Балканский полуостров упал им в лапы, как перезревшая гроздь. Все вплоть до Альп затопила жаждущая пития славянская рать. Это был наш славянский вклад в эпоху Великого переселения народов.
Встреча с Бахусом. Кто видел пьяную женщину (а кто ее не видел в наших краях?), знает, что это за счастье.
Это событие, случившееся в VI веке нашей эры, следует считать эпохальным. Древние славяне впервые разделились на разные группы. Причем основой их разделения стало отношение к спиртным напиткам. Из единого этнического массива выделилась группы южнославянских народов. От собратьев, оставшихся на севере, их отличает важный философский элемент мировоззрения — всем прочим спиртным напиткам южные славяне предпочитают сухое виноградное вино.
То, что именно вино интересовало славян на юге, доказывает поход папы князя Владимира — киевского князя Святослава в Болгарию 400 лет спустя. На новом историческом витке он попытался повторить подвиг пращуров и перенести свою столицу Руси поближе к источникам хмельного веселья. «Не любо мне сидеть в Киеве, — сказал Святослав, — хочу жить на Дунае. Там середина земли моей. Туда стекаются все блага. Из Руси — мед, а из Греческой земли — вина».
Зато после оттока эмигрантов на юг в северных лесах наступило временное равновесие. Сокращение народонаселения помогло восстановиться пчелам. Меда снова стало хватать на всех. Гульба пошла пуще прежнего. «Русы пьют днем и ночью, — упоминал арабский путешественник Ибн Фадлан, – а иногда даже умирают с кубками в руках».
В это же время в технологии приготовления меда произошло важное усовершенствование. Пращуры заметили: если пчелиный мед, смешанный с ягодным соком, подогреть на огне, процесс брожения пойдет быстрее. Ждать 10 лет уже не надо. Варить мед нужно быстро, как пиво, и тут же употреблять.
Как утверждает «Повесть временных лет», князь Владимир, отразив в городе Василеве нашествие печенегов, приказал сварить 300 перевар пива: «Собрал он своих бояр и посадников и старейшин со всех городов. И праздновал князь Владимир тут восемь дней и вернулся в Киев. И тут снова праздник справлял, созвав неисчислимое множество народу». Отзвуком этого Золотого века навсегда осталось слово «пир», которое произошло от «пити».
То, что в таких условиях мы должны были превратиться в христиан, было предопределено свыше. Расспрашивая мусульман об их вере, Владимир, по словам летописи, долго и с удовольствием слушал о рае, где каждого будут ублажать 70 прекрасных дев — «ибо сам любил многоблудие». Но как только дело дошло до запрета пить, тут же изрек то самое, хрестоматийное: «Руси есть веселие пити — не можем без сего быти». И тут же принял христианство.
Европа тоже сползала под стол. Картина португальского художника Жозе Мальоа из жизни евроалкоголиков
Уже в княжеские времена установилась иерархия спиртных напитков. Простой народ пил пиво — сваренный из зерна слабоалкогольный напиток. Верхушка общества предпочитала ставленые выдержанные меды. Верхом же изыска считалось заморское вино. Его привозили из далекой Греции. Пиры князя Владимира остались в памяти, потому что для Руси это было время побед. Золотой век. Мед и вино буквально текли рекой.
Почему сами вино не делали? А не было у них такой возможности. На территории Киевской Руси виноград не рос. Ведь южная граница пролегала всего на 100 километров южнее Киева — по речке Рось. Крым контролировали византийцы. Одесскую, Херсонскую, Николаевскую, Запорожскую и Донецкую области населяли кочевники — печенеги и половцы. А большую часть Руси вообще занимали земли Великого Новгорода — очень северные края. Іде тут брать сырье для вина? Первое собственно русское вино появилось только в XIX веке, когда на Дону завели виноградники и стали производить знаменитое цимлянское вино, а князь Голицын заложил основы крымского виноделия. Но для этого было нужно, чтобы Екатерина Вторая завоевала южные степи и Крым.
Так что не напрасно восстановили в Одессе памятник Екатерине Второй. Благодаря этой великой женщине и ее не менее славным «екатерининским орлам» — Потемкину и Суворову, наш народ получил возможность пить благородное вино — сухое. Вклад в это дело запорожских казаков, воевавших в составе армии императрицы с турками, тоже, естественно, не следует забывать. У победы ведь много отцов, в отличие от поражения.
А где-то посредине между этими двумя величайшими взлетами Православной цивилизации — между Владимиром Святым и Екатериной Великой — произошло величайшее падение Руси.
Какие-то сволочи завезли в наши края водку. И убедили нас, что это наш национальный напиток.
Древняя Русь не знала водочного алкоголизма. Она пила ставленые меды, пиво и изредка импортные вина
Как ни странно, первыми спирт изобрели арабы. То есть те самые мусульмане, которым Коран запрещает пить. Само слово «алкоголь» арабского происхождения. Оно означает «дух» или «дурман». А еще «тончайшая сущность всех вещей». В общем, богатое слово! Арабский врач и алхимик Рабез, работавший в знаменитом Багдадском госпитале, получил из старого вина нечто спиртоподобное еще в 860 году. На Руси тогда правил еще прадедушка Владимира — легендарный князь Хельги. Он же — Олег.
Чтобы получить спирт, Рабезу был нужен перегонный куб. Этот прибор принципиально ничем не отличался от набора юного химика. Его во времена нашего детства продавали в специализированных магазинах, которые тоже назывались «Юный химик».
Вопрос в другом: почему арабы, которые изобрели спирт, его не пили — ни в чистом виде, ни в разбавленном? Табу на употребление крепких спиртных напитков в арабском мире связано с невероятно жарким климатом тех мест, где возник ислам. Действительно, попробуйте выпить пол-литра на солнцепеке в Аравийской пустыне! Сразу окочуритесь!
Поэтому арабские первооткрыватели спирта использовали его только как закрепитель ароматов при производстве духов. Ведь лучшие духи во времена Средневековья производили не в Париже, а в Аравии — на родине пророка Мохаммеда. Выражение «аравийские благовония» знали все тогдашние европейские дамы.
Западные купцы вывезли эту технологию с Востока. А слово «алкоголь» буквально перевели с арабского на латынь. Спирт — он же «ершив» — тоже означает «дух».
Но вскоре выяснилось, что если в спирт вместо благовоний добавить обычную воду, то этот «дух» можно запустить прямо внутрь себя. Новый напиток содержал страшную энергию. Попав в человека, он действовал, как атомная бомба. Ноги сами пускались в пляс. Языки развязывались. Кровь разгоняла даже жестокий мороз.
А в XV—XVII веках зимой было куда холоднее, чем сегодня. Шел так называемый Малый ледниковый период. В Лондоне замерзала Темза, в Амстердаме — каналы, а на Руси просто зуб на зуб не попадал от холода.
А дальше умные, коммерчески одаренные западные торговые людишки подумали: а почему бы не продавать эту штуку славянам, раз уж они так любят пить? В 1386 году генуэзское посольство завезло спирт в Великое княжество Литовское, под власть которого попала западная часть Киевской Руси. Появление в наших краях «огненной воды» привело к чудовищному падению нравов.
Это в «Тарасе Бульбе» приятно читать, как лежит посреди дороги, раскинув ноги, в шароварах пьяный казак. А представьте, сколько ему нужно было выпить, чтобы так лечь — точнее, ПАСТЬ? И кому ушли его денежки, пропитые до остатка? Конечно же, шинкарю, для описания которого у Гоголя не нашлось таких ярких красок, как для запорожца.
В той части Руси, где образовалось Московское царство, новую разновидность «зеленого змия» быстро взяли под государственный контроль, а иностранных торговцев спиртным выгнали в три шеи. Уже во времена Ивана Грозного там существовали государевы кабаки. Каждый алкоголик не просто пил, а укреплял государственный бюджет, на который обновлялись крепостные стены и возводились каменные палаты.
А по-украински водка недаром называется «горілка». То есть «огненная вода». Кстати, по-польски «горілка» — «гор-залка». Эта часть Руси подпала под власть Польши. И водка тут проявила себя куда горячее! Воистину пронеслась «огнем и мечем» по городам и селам. А также — еврейским местечкам.
И было это совсем не весело. Примерно, как сейчас в зоне АТО. В Украине питейные заведения — корчмы - во времена Речи Посполитой принадлежали преимущественно польской шляхте. Это была ее привилегия. Но сами магнаты и шляхтичи не хотели заниматься хлопотной экономической деятельностью, предпочитая ей попойки и охоту. Свои «наливайки» они сдавали в аренду. Большинство этих арендаторов происходили из еврейских общин, переселившихся в Украину из Германии. Это вызвало в Украине чудовищный взрыв алкогольно-национальных противоречий!
Вот что писал по этому поводу известный еврейский историк Дубнов в книге «Краткая история евреев»: «В Польше выше всех стоял класс землевладельцев (шляхта), а ниже всех — класс земледельцев-крестьян; между ними евреи занимали среднее место, как торгово-промышленный класс... Евреи часто держали в аренде шляхетские поместья и, таким образом, приобретали ту власть над крестьянами, которую имели паны. Сталкиваясь чаще с арендатором-евреем, чем с польским паном, русский крестьянин считал первого главным виновником своих бедствий и стремился отомстить ему. Долго накоплявшееся недовольство привело, наконец, к страшному восстанию казаков и русских крестьян в последний год царствования Владислава IV. Во главе восставших украинцев стоял казацкий сотник из Чигирина Богдан Хмельницкий».
Вас заинтересует
Кощей Бессмертный пришел к нам с запада
Сказ про Русь Новую, стрельца, князя Владимира и боярина Тугарина
Тайна «Слова о полку Игореве
Крым – такой же очаг древнерусской государственности, как Киев и Новгород
Трезвая Россия
