«Непредвиденными» последствиями» назвал президент Обама развитие событий в Ираке после вывода войск США, приведшими к возникновению на значительной части его территории террористического ИГИЛ. Ситуация на Украине для США почти сразу стала развиваться с непредвиденными последствиями, или по плану «С».
Первоначальный план «А» Вашингтона на Украине исходил из болезненной реакции Москвы на бандеровский госпереворот в Киеве, с репрессиями против русскоязычной части населения, и провоцировании на этой основе русско-украинской войны, в которой Запад помогал бы бандеровскому режиму во втором эшелоне, изолируя Россию в мире как агрессора. До сих пор его пропагандируют Збигнев Бжезинский и Джордж Сорос, не оставляя мечты устроить в Европе «украинский Афганистан» для России, и требуют поставлять Бандере современное американское оружие.
В ответ на госпереворот в Киеве 22 февраля 2014 года, Москва заявила о возможности ввода войск на Украину для защиты мирного населения, и это соответствовало плану Вашингтона. Поэтому он не отреагировал на заявление Москвы симметричным образом, а Киев не обращался за военной помощью к Вашингтону. Благодаря этому, и громко прозвучавшему заявлению Москвы «о вводе войск», в юго-восточных пророссийских регионах Украины началась «Русская весна». Она увенчалась референдумом в Крыму о воссоединении с Россией, и референдумами в Донбассе о создании «народных республик».
Однако после возвращения Крыма в Россию первоначальная стратегия России была свёрнута. Несмотря на Одесскую Хатынь, погромы и бесчинства бандеровцев на всём Востоке Украины, ввода войск в сражавшийся с наци-батальонами Донбасс не последовало. Президент Путин выступил с заявлением, что не даст разгромить Донбасс, но путём оказания ему помощи. Указ о возможности ввода войск на Украину был отменён, российские войска от границы отведены. Так начались для Вашингтона на Украине «непредвиденные последствия».
Ввод российских войск в Донбасс немедленно вёл к сценарию Бжезинского, возможно, этим и была вызвана, после «Крыма», отмена первоначальной стратегии Москвой. Это стало новостью для Вашингтона (План «А» был сорван), и, наверное, сбило его на какое-то время с толку. Западные аналитики наперебой заговорили, что Москва начала войну «нового типа», которую позже назвали «гибридной войной». Хотя некоторые политологи (германские) заметили, что Москва всего лишь обратилась к западной стратегии «невидимой войны», которую Запад применял во многих своих конфликтах, в том числе в Югославии и Сирии, опираясь на местные антиправительственные силы.
Действительно, для защиты Донбасса Москва воспользовалась западным опытом. Во всяком случае, она реагировала на обвинения во вмешательство в дела Украины точно так же, как США реагировали на обвинения во вмешательстве в дела Югославии и Сирии. Такая косвенная поддержка Донбасса до сих пор имеет успех: она позволяет помогать Донбассу, и держать пропагандистский и санкционный экономический удар Запада.
Стратегия Вашингтона и сегодня исходит из первоначального Плана «А»: максимально давить Россию, где можно, даже с экономическим ущербом для Европы, повышая градус напряжённости на Украине и других границах России (антироссийская истерия в Польше и Прибалтике, шпионские подводные страсти в Швеции). Хотя она легко просчитывается и позволяет Москве проводить ассиметричные контратаки (контакты с Турцией, Египтом, Аргентиной, Ираном), опираясь на стратегическое сотрудничество со странами БРИКС и ШОС.
Стратегия России претерпела ряд поворотов, которые ставили каждый раз перед Вашингтоном непредвиденные проблемы. Первым поворотом России стал отказ от «ввода войск», приведший после августовского разгрома бандеровских войск в котлах под Донецком и Луганском к «Минску-1». Первый «Минск» был инициативой президента Путина, на неё откликнулись Берлин и Париж, а после этого согласился и Киев. В планы Вашингтона «Минск» не входил, но киевской хунте после разгрома в Донбассе требовалась передышка, и Обама вынужден был приветствовать Минский процесс под поручительство своих европейских союзников.
Поскольку «Минск-1» был инициирован Москвой, он был и политической уступкой Москвы, а может быть, и просчитанной «преднамеренной жертвой», как в шахматах. Он опирался на «мирный план» Порошенко, и его текст содержал страшные положения для Новороссийских республик (например, об украинском контроле границы), на что указывал политолог Сергей Марков. Однако Киев не стал добиваться выполнения договорённостей «Минска-1»: закончив перегруппировку войск, по официально отданному приказу Порошенко бандеровские войска начали в 2015 году январское наступление на Донбасс. Вашингтон, видимо, продавил свой основной План «А»: или раздавить Донбасс, или добиться ввода российских войск в Донбасс.
Россия с началом 2015 года сделала следующий ход в своей «украинской партии»: вновь перешла к твёрдой политике, покончив с периодом после крымского стратегического отступления. Можно предположить, что в 2014 году были «закрыты» какие-то слабые места в экономике, ВПК, общей обороне страны, снята острота санкционного удара Запада, и для России стало возможно более решительно противостоять Западу.
Видимым проявление нового жесткого курса Москвы стал демонстративный отказ Путина и Медведева от приглашения посетить Давосский форум, куда их настойчиво приглашали для переговоров с Порошенко и Европой, а затем и от приглашения посетить Мюнхенскую конференцию по безопасности (поехал, по должности, Лавров). Москва презрительно молчит на все предложения Запада после срыва Вашингтоном и Киевом «Минска-1». Путин делает важное заявление о «натовском контингенте» на Украине…
На таком политическом фоне просто катастрофой заканчивается для Киева бандеровское наступление в Донбассе: ударная атакующая Дебальцевская группировка попадает в «котёл». Несмотря на все усилия Запада спасти старую линию фронта, Дебальцевский разгром бандеровцев был закончен, освобождённый плацдарм Москва не отдала, и в «Минске-2» Меркель и Олланд пришлось признать новый статус-кво в Донбассе. Дебальцево — это не только условие жизнеспособности, «связности» экономики Донбасса, но и первый мощный контрудар ВСН и Москвы, была проведена первая «красная черта» для Киева и Запада.
Дебальцевский разгром бандеровцев, и не присутствие Путина в Мюнхене, вызвали панику в Европе. Канцлер Меркель и президент Олланд, проигнорировав атлантическую дисциплину, совершают свой знаменитый срочный вояж в Москву на переговоры к президенту Путину для предотвращения «войны в Европе», проговорился потом журналистам Олланд. Итогом экстренных Московских переговоров стал «Минск-2», уже по инициативе Европы, но содержащий в себе политические пункты, явно продиктованные Москвой, выполнение которых приводит де-факто к реализации российской политики конфедерализации Украины, чего с самого начала добивалась Москва.
Проведение Берлином, Парижем и Москвой «Минска-2», вопреки мнению Вашингтона, образовало первую трещину в атлантическом единстве Запада, что бы там ни говорили по этому поводу. После такого «фортеля» «старой Европы», Вашингтон всё равно будет подозревать, что она начала какую-то свою игру с Москвой: поставила «перед фактом» Вашингтон один раз — поставит и другой.
Действительно, «старая Европа» хочет «заморозить» украинский конфликт, чтобы сохранить поставки энергоносителей из России: это для неё критично (1/3 энергобаланса Европы), и фактически продавливает запасной План «Б» консервации конфликта.
А Вашингтон желает продолжать План «А», продолжает вещать о российских войсках на Донбассе, хотя это становится похоже на пустой волчий вой: Берлин и Париж уже публично заявляют, что разведка США преднамеренно вводит всех в заблуждение, никаких фактов о готовящемся «вторжении России» нет.
Всё откладывающиеся поставки президентом Обамой оружия бандеровскому режиму, последнее заявление Порошенко, что Киев и сам сможет обеспечить себя оружием, говорят, что Обама пошёл на уступки своим европейским союзникам, во всяком случае, формально. То есть План «А» «украинского Афганистана» практически сорван, и сейчас Европа пытается реализовать запасной План «Б» «заморозки» бандеровского режима.
Опасность этого плана видится в том, что все «замороженные» Планы «Б», по американским сценариям, всегда соскальзывают к Планам «С», непредвиденным последствиям. В Ираке такими последствиями, после дестабилизации оставленного американцами режима в Багдаде, стал ИГИЛ. Дестабилизация «замороженной» бандеровской хунты (в результате Третьего Майдана или новой революция справедливости) может привести к аналогичным последствиям, то есть возникновению откровенного террористического «бандеровского государства», посылающего проклятья уже и Западу и Вашингтону за предательство их надежд на «европейскую жизнь». Ведь социально-экономический кризис на бандеровской Краине всё усиливается.
…Ввиду вышесказанного, после празднования Россией 9 мая 70-й годовщины Победы над гитлеровским фашизмом, можно ожидать нового, третьего по счёту поворота в её политике на Украине. Москва, безусловно, делает всё возможное, чтобы достойно — и мирно! — отпраздновать свою Великую победу, отдать дань уважения подвигу отцов, а вот потом руки будут развязаны…
Может быть осуществлён поворот не только по отношению к бандеровской Украине, но и вообще к Западу, как создавшему «евроассоциированный» бандеровский фашизм, или части его. Будет перейдён какой-то новый рубикон: возможно, Москва решительно потребует соблюдения прав человека в юго-восточных регионах Украины, раз Киев не хочет налаживать диалог с ними согласно Минским договорённостям.
Политическую часть «Минска-2» Киев явно срывает, этим «Киев сам отрезает от себя Донбасс», как сказал на последней «прямой линии» Путин. Возможно, Москва сделает важные шаги по признанию новороссийских республик. Пора уже…
Вас заинтересует
Берлин без Путина
Когда?
Запад вляпался в Бандеру
Разрешение на госпереворот
Мир «после Украины
