... Сёла Озерки и Малую Боёвку, что недалеко от Ельца (несколько лет назад он стал городом Воинской Славы), фашисты заняли 3 декабря 1941 года. Они рвались дальше, к станции Хитрово, находящуюся в нескольких километрах. Захватчикам нужна была железная дорога, соединяющая Елец и Москву, и силы они сюда бросили немалые.
Однако на железнодорожных путях стоял наш бронепоезд, за которым в старой барской усадьбе встречали врагов части Красной Армии. Они изо всех сил держали оборону и не пускали немцев к Хитрово. Знали: захватят гитлеровцы дорогу – им будет гораздо легче покорить Москву.
Рельсы провели чёткую границу между двумя армиями. Сверху посмотришь – будто два крыла огромной божьей коровки, а между ними полоса. Но в «крыле» противника – в Озерках и Боёвке – во власти фашистских зверей остались селяне. Каждая минута в тылу врага для них оборачивалась бедой.
Забегая вперёд, приведу некоторые цифры. Оккупация длилась всего несколько дней, но фашисты нанесли двум сёлам огромный урон. Только в Боёвке расстреляли более тридцати человек — в основном, женщин и стариков. А Озерки сожгли практически дочиста вместе с жителями. Уничтожили половину домов, перестреляли скот.
Матери прятали своих детей. Старики старались уберечь хоть какое-то добро: сено, посуду, одежду. Все верили, что вот-вот начнут наступать наши, ведь они находились так близко. Что больное «крыло» божьей коровки снова станет здоровым, красным, как наш флаг. Но понимали: отступая, немцы сожгут за собой всё дотла…
Вот
greemmir.ru.
Ранним утром 8 декабря семью Инютиных - бабушку, маму и четверых детей, фашисты погнали к школе. Здесь уже толпились все жители Малой Боёвки. Словно скот, загнали немцы людей в маленькое здание, которое прежде дарило ребятишкам радость. Заперли двери, поставили охрану. Тех, кто пытался высунуться в дверь или окно, били прикладами. Селяне слышали, что в Озерках фашисты вот так же согнали жителей в несколько домов и сожгли всё село. Знали и о том, что ещё в первые дни своего «царствования» немцы заминировали школу. И потому боялись лишний шаг ступить. Женщины держали на руках детей, уговаривая их сидеть смирно.
Старший сын Инютиных, тринадцатилетний Саша, тоже очень боялся. Но страх не помешал ему осторожно обойти здание внутри. И заметил он, что окно в учительской осталось без охраны…
Сколько времени прошло в ожидании смерти, неизвестно. Да и кто задумывался о часах или минутах, когда на руках матерей плакали малыши, не понимая, почему они не могут вернуться домой? Есть двери – значит, их можно открыть. Есть дорога – значит, можно по ней идти. И ведь дом-то близко, пока дойдёшь, даже устать не успеешь!
Но вот небо за окнами стало красным. Сначала показалось, что солнышко заходит. Но закат запах дымом. Стало трудно дышать.
– Наши дома горят! – поднялся в толпе плач.
Словно факел, вспыхнула Малая Боёвка. Название-то какое – Малая! На карте, стало быть, точка еле заметная. А скоро и её не останется. И школы, где сейчас плачет и стонет всё село. Может быть, её тоже сожгут фашисты, а может быть, взорвётся какая-нибудь мина…
И, едва подумав об этом, каким-то чудом выскочил в форточку окна учительской Саша. Как был, в носках, рубашке и босиком. Холодно, конечно, но так оказалось удобнее бежать по глубокому снегу. И откуда только силы взялись? Вытащил мальчишка за собой бабушку Аксинью, сестёр Раю и Валю и брата Васю. Стрелой помчался Саша через глубокий овраг к станции Хитрово, к другому «крылу» божьей коровки. Тут недалеко – всего пять-шесть километров. Лишь бы успеть!
Вслед за Инютиными через то же окно выбрались на улицу ещё три семьи. Только бежать к нашим, как Саша, у них не было сил. Спрятались в стогу сена в поле и стали ждать.
Долго ждали. Вокруг полыхали дома, в селе вовсю хозяйничали огонь и фашисты. И из громких выкриков немцев было ясно, что, как только сгорят все постройки, будут поджигать школу с заключёнными в ней людьми. Только вдруг в красный «закат» ворвался шум канонады. Это наши части стали обстреливать Малую Боёвку. Аккуратно целились, чтобы не попасть в здание школы. Заметались фашисты, решили, что неожиданно началось наступление наше армии. Им бы ответить огнём, но куда стрелять?..
А из оврага селянам было видно, как со стороны барской усадьбы спускаются лыжники в маскировочных халатах с автоматами. Сначала их приняли за немцев. А потом разглядели, что впереди «немцев» бежал мальчишка. Саша Инютин бежал, показывал дорогу!
- Сашка! Наш Сашка! – заголосили женщины в овраге.
Этот крик услышали люди в школе. Они ещё не знали, о чём идёт речь, но радостно повторяли друг другу:
- Сашка! Наш Сашка!
А тем временем завязался бой. Это был последний бой, который видели жители Малой Боёвки. В тот день немцы оставили их село. Они не успели сжечь школу, и ни одна мина не взорвалась. Потому что в отряде, который привёл Саша, были минёры.
Александр Никитич Инютин стал токарем. После окончания ремесленного училища переехал в Орёл. Работал на заводе, воспитал троих детей.
В родном селе до сих пор помнят подвиг тринадцатилетнего мальчишки. Хотя уже почти не осталось в Малой Боёвке людей, которые видели те страшные дни. Школа теперь расположена в другом здании, а в прежнем находится церковь. Но в каждой семье взрослые рассказывают своим детям о мальчике, который, рискуя жизнью, помог спасти жизни многих людей.
Писали о его подвиге и в местной газете. Оттуда и фотография. Она — единственная оставшаяся у родственников Александра Никитича. А Александр - это тот, что справа. Рядом его брат Василий.
Вас заинтересует
Как Иван Тиньков притворился медведем
Володька, канувший в воду
Последний день Олега Лоськова
Керчь военная. Саша Еремин все еще в плену СБУ
Стример Сашка
