Одностороннее повествование New York Times об Украине ("Consortiumnews.com", США)

Освещение событий на Украине в американской прессе поразительно предвзятое и одностороннее. Всю вину за происходящее она возлагает на российского президента Владимира Путина. И самым отвратительным автором этой пародии на журналистику является New York Times.

Постыдно превращаясь в пропагандистскую листовку американского Госдепартамента, New York Times опубликовала на своей первой странице такую статью о президентских выборах на Украине, которая стала почти идеальной квинтэссенцией лживого представления кризиса официальным Вашингтоном.

«Специальные выборы были назначены парламентом, чтобы избрать замену Виктору Януковичу, бежавшему из Киева 21 февраля после неудачной, но кровавой попытки подавить гражданское восстание, чье свержение с поста президента положило начало российскому вторжению и аннексии Крыма», — написал один из неизменно тенденциозных репортеров Дэвид Гершенгорн (David M. Herszenhorn)

Мало что в изложении New York Times соответствует действительности и требованиям сбалансированности. В лучшем случае это односторонний рассказ о бурных событиях последних месяцев на Украине, в котором отсутствует контекст, благодаря которому читатели газеты смогли бы получить более точное представление о кризисе.

На самом деле, такое лживое изложение, которое укоренилось и стало общепринятой точкой зрения в Америке, само превратилось в угрозу американским интересам, потому что если верить избранной сюжетной линии, то мы начнем поддерживать агрессивные контрмеры, способные создать опасные и контрпродуктивные последствия.

Кроме того, возникает и более масштабная опасность для американской демократии, когда ведущие новостные организации начинают на регулярной основе заниматься такого рода пропагандой. В последние годы американское государство не раз развязывало войны в далеких странах под надуманными и ложными предлогами, нанося потери местному населению, пробуждая глубокую ненависть к США, истощая национальную казну, а также убивая и калеча американских солдат.

Вот почему журналистам и новостным организациям важно делать все возможное для того, чтобы правильно излагать происходящие события, а не просто угождать сильным мира сего.

Подлинная хроника событий на Украине

Что касается Украины, то там ситуация намного сложнее и неоднозначнее, чем мы видим в материалах New York Times. Причины продолжающегося кризиса кроются в событиях прошлого года, когда Европейский Союз опрометчиво предложил Украине подписать соглашение об ассоциации, а избранный президент Янукович начал обдумывать это предложение.

Но когда Международный валютный фонд начал настаивать на жестком плане мер строгой экономии и самоограничения, из-за которого тяжелая жизнь украинского народа стала бы еще тяжелее, и когда российский президент Владимир Путин предложил Киеву более щедрый пакет помощи на 15 миллиардов долларов, Янукович отказался от сделки с ЕС и МВФ.

Это спровоцировало демонстрации в Киеве, в которых приняли участие многие украинцы с запада страны, выступающие за более тесные связи с Европой и уставшие от повсеместной коррупции, являющейся настоящим бедствием для Украины после распада Советского Союза в 1991 году, и курса капиталистической «шоковой терапии», когда кучка олигархов начала разграблять богатства и ресурсы страны.

Большинство протестующих руководствовалось стремлением добиться улучшения государственного управления и надеждами на то, что ассоциация с Европой улучшит их экономические перспективы. Но значительную часть толпы на Майдане составили неонацисты и представители других крайне правых сил, которые по собственным причинам ненавидели Януковича и его русский электорат. Причины эти уходят своими корнями в историю Украины, где в годы Второй мировой войны произошел раскол на сторонников нацистов и советской власти.

Американские официальные представители занимались подстрекательством в рядах все более буйных протестующих, а финансируемые из США неправительственные организации подталкивали их к более активным действиям. Часть этих организаций финансирует Национальный фонд демократии, чей неоконсервативный президент Карл Гершман (Carl Gershman) в сентябре прошлого года назвал Украину «самым крупным призом» и главным инструментом для ослабления позиций Путина в России.

Заместитель госсекретаря по европейским делам неокон Виктория Нуланд, работавшая советником у вице-президента Дика Чейни, лично понукала демонстрантов и даже раздавала выпечку на Майдане. В одном из выступлений она сказала лидерам украинского бизнеса, что Соединенные Штаты вложили в их «европейские устремления» 5 миллиардов долларов.

Нуланд также попалась на перехваченном телефонном разговоре с американским послом на Украине Джеффри Пайеттом, в ходе которого она разъясняла, кого хочет видеть во главе правительства после ухода Януковича. Ее выбор пал на Арсения Яценюка, он же «Яц».

Другой видный неокон сенатор Джон Маккейн воодушевлял протестующих на Майдане, стоя возле транспаранта партии «Свобода», на котором были написаны хвалебные слова в адрес нацистского пособника Степана Бандеры. Это его боевые отряды во время Второй мировой войны помогали нацистам изгонять и уничтожать десятки тысяч поляков и евреев.

Путч

Вопреки стереотипному заявлению Гершенгорна, жестокость и насилие демонстрировала отнюдь не только оказавшаяся в западне украинская власть. Неонацистские боевики, взявшие в руки оружие и создавшие бригады численностью по сто человек, неоднократно нападали на милицию и сожгли нескольких милиционеров бутылками с зажигательной смесью.

20 февраля, когда столкновения усилились, загадочные снайперы открыли стрельбу по демонстрантам и милиции, убив примерно 20 человек, что привело к опасной эскалации противостояния. Хотя западная пресса поспешно сделала вывод, что во всем виноват Янукович, он опроверг заявления о том, что приказал стрелять, а представители ЕС позднее начали подозревать в организации стрельбы оппозицию, посчитав, что это было сделано в целях провокации.

Как сообщила британская Guardian, министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт (Urmas Paet) сказал главе внешнеполитического ведомства ЕС Кэтрин Эштон: «Существует усиливающееся понимание того, что за снайперами стоял не Янукович, а кто-то из новой коалиции».

21 февраля Янукович попытался погасить волну насилия, подписав соглашение с представителями Германии, Франции и Польши, согласившись на досрочные выборы (чтобы уйти с поста в результате голосования) и на ограничение президентских полномочий. Он также отвел назад милицию.

Но как только милицейские подразделения отошли, неонацистские боевики 22 февраля организовали путч, захватив правительственные здания и вынудив Януковича и его подчиненных бежать, спасая свои жизни. По сути дела, управлять украинским государством начали бойцы штурмовых отрядов.

Находившиеся в то время в Киеве иностранные дипломаты рассказывали мне, как западные страны поняли, что у них нет иного выхода, кроме немедленного начала работы с потрясенным парламентом, чтобы тот сформировал временное правительство. Иначе власть осталась бы в руках у бандитов.

Поэтому Януковича быстро подвергли процедуре импичмента в ходе незаконного процесса в обход украинской конституции, а парламент создал новое правительство, которое в знак признания важной роли неонацистов в проведении переворота отдало им четыре министерства, включая Службу безопасности Украины.

Во главе временного правительства поставили Яценюка, который в первую очередь ввел в действие план жесткой экономии МВФ, отвергнутый Януковичем. Напуганный парламент также наложил запрет на использование русского языка в качестве официального, хотя позднее от него отказались.

Иными словами, New York Times вводит своих читателей в заблуждение, подводя итог событиям словами о том, что Янукович «бежал из Киева 21 февраля после неудачной, но кровавой попытки подавить гражданское восстание».


Последствия

После переворота русские на востоке и юге страны возмутились в связи с тем, что избранный ими президент был незаконно свергнут с применением силы. В Крыму, что на юге Украины, местный парламент проголосовал за проведение референдума об отделении, чтобы снова ввести Крым в состав России, которой он принадлежал с начала 18-го века.

Россия не «вторгалась» в Крым, потому что у нее там уже было 16 000 военнослужащих, находившихся на полуострове в соответствии с российско-украинским соглашением об аренде исторической военно-морской базы в Севастополе. Действительно, российские войска поддержали крымские власти, когда те организовывали референдум, показавший, что подавляющее большинство населения выступает за отделение.

Еще одной расхожей точкой зрения в США стало то, что референдум был «сфальсифицирован», так как явка оказалась высокой, и за отделение проголосовали 96 процентов участников. Однако данные опросов на выходе с избирательных участков показали примерно такую же убедительную цифру — 93 процента. И ни один серьезный человек не станет сомневаться в том, что большинство крымчан предпочло отделиться от несостоятельного украинского государства.

Затем Россия дала согласие на принятие Крыма в состав своей федерации. Итак, хотя крымский референдум был организован поспешно, он продемонстрировал волю народа и стал для России главным доводом в пользу того, чтобы вернуть этот исторический полуостров.

А вот New York Times охарактеризовала эти события как «российское вторжение и аннексию Крыма», создав такое впечатление, будто российские полчища пересекли границу и захватили полуостров вопреки воле и желанию народа.

Если бы Гершенгорн и его газета впервые писали столь дезориентирующий материал о событиях на Украине или о других горячих точках, то их можно было бы простить, назвав эти обзоры поспешными и неточными. Но это лишь самый последний образец серьезной предвзятости New York Times, которая уже долгие годы идет в ногу с госдеповской пропагандой.

Провалы газеты в преддверии катастрофической иракской войны обрели скандальную известность, особенно история Майкла Гордона (Michael R. Gordon) и Джудит Миллер (Judith Miller) об «алюминиевой трубке». Аналогичную тенденциозность New York Times продемонстрировала в освещении сирийского конфликта, включая развенчанный прошлогодний «векторный анализ», когда газета «отследила» путь ракеты с зарином, указав на сирийскую военную базу, хотя дальность пуска ракеты была в три раза меньше расстояния от базы до цели.

Однако предвзятость New York Times в освещении украинского кризиса стала еще более вопиющей. Буквально все, что пишет газета об Украине, насквозь пропитано ядом пропаганды, и для правильного понимания событий требуется очень мощный фильтр, а также добавки из более независимых информационных источников.

С самых первых дней переворота New York Times ведет себя по сути дела как пропагандистский орган нового режима в Киеве и Госдепартамента, обвиняя в кризисе Россию и Путина.

Неловкие ляпы

Спеша выполнить свою пропагандистскую задачу, газета допускает запоминающиеся журналистские ляпы. Например, в своем материале на первой странице газета на все лады превозносит фотографии, на которых предположительно показан российский спецназ на территории России, а затем те же самые солдаты якобы сняты на востоке Украины. Она выдвигает это как доказательство того, что народное сопротивление киевскому перевороту на востоке это просто плохо замаскированная российская агрессия.

Любой серьезный журналист сразу видит прорехи в этой истории. Ведь совершенно непонятно, где были сделаны эти снимки, да и вообще, действительно ли на этих расплывчатых фотографиях сняты одни и те же люди. Но эти мелочи газету не волновали, и она продолжала выпускать в полет одну информационную утку за другой.

Но спустя всего пару дней сенсация разбилась вдребезги. Стало ясно, что главная фотография, на которой якобы снята группа солдат в России, позже объявившаяся на Украине, на самом деле была сделана на украинской территории. Главная посылка всей этой истории была опровергнута.

Теперь, когда украинские избиратели, за исключением жителей восставших восточных областей, избрали новым президентом бизнесмена-миллиардера Петра Порошенко, встает вопрос о том, не помешает ли извращенное и искаженное изложение событий в американской прессе президенту Обаме пойти на прагматичные шаги с целью урегулирования кризиса.

Порошенко, занимавшийся бизнесом в России и лично знакомый с Путиным, похоже, готов к разблокированию кризиса в отношениях с украинским соседом. После воскресных выборов он пообещал улучшить отношения с Россией и с Путиным, который и сам делает примирительные заявления по поводу признания результатов голосования.

«Вполне вероятно, что встреча с российским руководством состоится в первой половине июля, — сказал Порошенко. — Мы должны быть полностью готовы тактически к проведению этой встречи, потому что сначала нам надо выработать повестку, надо подготовить документы, чтобы все это не ограничилось одними рукопожатиями».

Порошенко также выразил готовность к расширению федерализма, в результате чего области на востоке Украины могут получить определенные полномочия по самоуправлению. Кроме того, есть предварительные планы встречи Обамы и Путина 6 июня в Нормандии на церемонии в честь 70-й годовщины высадки союзнических войск.

Несмотря на эти немногочисленные позитивные сдвиги, насилие на востоке Украины по-прежнему усиливается. В понедельник во время столкновений в аэропорту Донецка погибло большое количество русских сепаратистов-повстанцев и украинских военнослужащих.

Однако остается одно серьезное препятствие на пути примирения и урегулирования украинского кризиса, и это крайне тенденциозное освещение событий в New York Times и других ведущих американских изданиях, которые продолжают настаивать на том, что у этой истории есть только одна сторона.