Впереди смена власти в Киеве...

Если в начале мая численность ополчения едва достигала тысячи бойцов, большинство из которых держали оборону в Славянске, то на начало августа, по разным данным, численность армии Донбасса достигла десяти тысяч, а некоторые эксперты оценивают ее уже в двадцать.

Соотношение сил по технике в начале мая было 100:1. На несколько бронемашин ополчения приходились сотни танков, БТР и БМД украинской армии. Авиации у ополчения не было, артиллерии практически тоже.

К началу августа соотношение в тяжелой технике стало 10:1, у ополченцев появилась артиллерия. Авиации практически нет, но и украинская армия после потери большинства вертолетов и половины штурмовиков лишилась возможности эффективно поддерживать свои действия с воздуха.

Фактически партизанская война уже превратилась в противостояние двух регулярных армий. При этом украинская армия быстро сокращается, а армия Донбасса, наоборот, растет.

Численность боеспособных подразделений украинской армии в марте оценивалось в 6000 военнослужащих. В ходе весенней мобилизации численность войск была увеличена в несколько раз, но призванные на службу резервисты не отличались ни подготовкой, ни мотивацией. В результате до 30% призывников уже покинули свои части. Масштабы дезертирства постоянно растут.

В июне несколько десятков пограничников уничтожили оружие и перешли на российскую территорию, чтобы избежать гибели. В начале августа выходить из окружения на территорию России стали подразделения 72-й аэромобильной бригады (десантники), переходят почти каждый день, последняя группа насчитывала около 400 бойцов.

Соотношение потерь украинской армии и ополчения варьируется от 5:1 до 10:1.

Если в Славянске ополчение находилось в глухой обороне, отстреливаясь от наступающих войск из укрытий и совершая редкие партизанские вылазки, то в июле началась маневренная война. Сейчас ополчение уже действует как регулярная армия, перемещая силы по фронту, отступая и наступая, контратакуя, окружая противника.

Кто мог представить еще в мае, что около 5000 украинских военных окажутся в котлах — около 500 в луганском аэропорту, около 1000 в донецком и 3000-4000 между Луганском и российской границей, в так называемом южном котле. Подразделения общей численностью 5000 бойцов, которые не могут выйти из окружения и к которым не могут пробиться основные силы — это уже не партизанская война, это масштабы, сопоставимые с эпизодами Второй мировой.

Ранее я писал, что украинская армия, даже взяв Донецк, не сможет его полностью и постоянно контролировать, для этого потребуется слишком много сил. Но они не смогли даже взять Донецк. И очевидно, что уже не смогут.

Войну на востоке Украины часто сравнивают с чеченской. Но это сравнение тоже не в пользу Украины. Потому что соотношение населения России и Чечни примерно 100:1, а соотношение населения Украины и Донбасса — 6:1. Население — это ресурс, мобилизационный резерв, тыл, экономика. Россия не смогла добиться военной победы в первой чеченской кампании, и война закончилась подписанием Хасавюртовских соглашений. Вторая чеченская тоже завершилась миром, что лишь подтверждает невозможность военной победы в партизанской войне.

Может ли на что-то надеяться Киев в войне с регионом при соотношении населения 6:1, соотношении войск 3:1, соотношении техники 10:1 и соотношении потерь 1:5 не в свою пользу?

Еще месяц войны, и численность войск Донбасса и Украины сравняется, причем не только по личному составу, но и по тяжелой технике и артиллерии.

А по опыту и мотивации армия Донбасса изначально превосходила украинскую, и это превосходство только растет. Это в значительной степени обеспечивает эффективность действий армии Донбасса, что и приводит к большим потерям в украинских войсках.

Причина в повышенной мотивации армии Донбасса простая — донбассцы сражаются за свой дом, свою землю. В этом же причина низкой мотивации украинской армии — эти люди пришли на чужую землю. Можно сколько угодно говорить, что Донбасс — это Украина, но для солдата из Киева, Полтавы и тем более Тернополя Донбасс все равно будет чужим. Даже в большом городе жители одного района бывают чужими для другого, если районы населены разными этническими или социальными группами. В большой стране, собранной из областей с разной историей, это проявляется еще сильнее.

Причина более высокого уровня подготовки ополчения — несколько сложнее. Дело в том, что ядром ополчения стали ветераны силовых структур и спецслужб, афганцы и приехавшие из России "чеченцы" (только не этнические чеченцы, а ветераны чеченской войны, так их обычно называют в среде силовиков). В украинской армии таких кадров на порядок меньше, а те, кто был, от участия в войне либо уклонились — ушли в отпуск, подали в отставку либо воюют в качестве агента ополченцев (отсюда и удивительно точные попадания артиллерии ополчения по позициям украинских войск). Причина проста — офицер, который родился во времена СССР и поступал еще в советское военное училище, в большинстве случаев не будет воевать с русскими. Поэтому все или почти все кадры "старой закалки", советского выпуска так или иначе достались ополченцам. Либо прямо, либо косвенно — в виде агентуры и украинских командиров, саботирующих войну.

Есть ли в таких условиях у Киева какие-либо перспективы?

Некоторые указывают, что у украинской армии есть тыл, обеспечение, а ополченцы зажаты в двух крупных городах, снабжение которых заблокировано. Не совсем так. Полностью блокировать Донецк и Луганск украинской армии так и не удалось. А тылом ополчения, кроме самого Донецка, Луганска и десятка более мелких городов, является... вся Россия. Конечно, Россия не присылает продовольствие и медикаменты вагонами, как это делалось бы для собственной армии, но тем не менее поставки гуманитарных грузов идут. И если будет нужно — эти поставки наверняка увеличатся. Поэтому тыловое обеспечение ополчения не уступает украинскому, а потенциально может превзойти его в несколько раз. Это не говоря уже о трофеях, которые в ходе успешных боевых действий появляются достаточно регулярно.

Но самое главное — впереди.

Впереди осень и зима. Инфраструктура Донецка сильно повреждена, но зимовать в доме даже с буржуйкой гораздо легче, чем в неотапливаемом окопе под открытым небом. Да и вряд ли украинская армия вообще получит шанс зимовать в окопах. Когда численность артиллерии сравняется, войска Украины будут быстро вытеснены за пределы региона. И произойдет это скорее всего еще до первого снега.

Киев, конечно, не признает поражения. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, военного положения так и не было введено. Формально войны нет, есть просто антитеррористическая операция. И антитеррористическая операция может быть просто завершена. Например, путем признания, что противник не является террористом. Это и так было очевидно, но если признать это официально, то появляется простой формальный повод завершить АТО. А во-вторых, признавать поражение будет скорее всего некому. Вряд ли Порошенко и его соратники долго просидят на месте после того, как провал военной операции станет очевидным для всех.

Но это не значит, что в октябре все закончится. Впереди еще одна революция (или майдан, если хотите), впереди смена власти в Киеве, впереди освобождение Харькова и Одессы. Впереди вопрос о том, до какой степени будет делиться Украина после потери востока. Впереди вопрос о том, будет ли запад Украины до конца цепляться за свою украинскую идею или превратится в Галицкое княжество и спокойно пойдет в Европу, сам по себе, без замашек на территорию размером с Францию, для контроля которой одной русофобии явно недостаточно.

Впереди еще много вопросов. Возможно, что впереди еще общеукраинская гражданская война, в которой Донбасс станет островком стабильности, а остальные регионы в большей или меньшей степени узнают, чем жил Донбасс этим летом.

Впереди еще много событий.

Но что совершенно очевидно — впереди ватники и зимние комплекты военной формы. И у кого ватников окажется больше, тот и победит...