Очередной опус в исполнении
Владимира Ващенко опубликовала «Газета.ру»,
вызвав тем самым довольно сильную реакцию в СМИ и интернет-сообществе.
Довольно душераздирающий материал о состоянии дел в в/ч 54046,
повествующий о том, насколько ужасна жизнь всех военнослужащих в
Богучаре.
Вот
толстовки Вузов по доступным ценам.
Так
как мы были в этой в/ч буквально полтора месяца тому назад, наблюдали
ее своими глазами и довольно плотно пообщались без камеры с личным
составом от рядовых до старших офицеров, то остаться в стороне как-то
совесть не позволяет.
Факт — то, что далеко
не все в нашей армии сегодня так красиво, как хотелось бы. При таких-то
вложениях в нее… Но и писать откровенную чушь и вымысел просто ради
того, чтобы представить все в духе 90-х — это перебор.
Говорил,
говорю и буду говорить, что самая подлая ложь — это когда в нее
добавлено 20-25 процентов правды. Здесь именно тот случай, вот только
даже 20% не наскрести, хоть убейся.
Итак, что мы имеем по Богучару.
Я
выдам несколько не в той последовательности, как в той статье, так
выйдет более последовательно и логично. Там автор просто взял всю грязь,
которую можно было придумать, и вывалил, абсолютно не заморачиваясь. А
мы пойдем по порядку. Отталкиваясь от того, что я видел собственными
глазами и слышал собственными ушами.
Поехали.
1. В части полнейший бардак в плане охраны и безопасности.
«По
словам бывшего военнослужащего (Никифорова. — Прим. авт.), на его
памяти воинская часть неоднократно проваливала проверки на
антитеррористическую готовность.
«Это когда дяденька гуляет по
части спокойно, куда хочет заходит, а потом приходит к командиру или его
заму, показывает некую «корочку» и говорит: «Ну, я «террорист», я вас
уже несколько раз «взорвал». На моей памяти часть не прошла этот тест ни
одного раза», — отметил Никифоров».
Сомнительны откровения
этого Никифорова, бывшего «писарем одного из взводов», что не помешало
ему быть в курсе подробностей бытия на уровне батальона. И иметь
«достоверные» сведения о том, что «один из комбатов имеет статью за
превышение полномочий». Это просто к вопросу «а был ли мальчик».
От
себя же могу сказать, что по уровню паранойи, откровенной и ничем не
аргументированной, в плане соблюдения секретности, эта часть переплюнула
все мною посещенные. И лидирует с таким отрывом, что волосы встают
дыбом. Даже рэбовцы в Курске, которые работают с реально новой и
секретной техникой, нервно курят в сторонке.
Зайти на территорию
этой в/ч и погулять там можно. Во сне или под наркотой. Нас впустили
после получасового согласования и под бдительным оком сотрудника отдела
ЗГТ. Защиты государственной тайны.
Так, как достали эти защитники ГТ, меня не доставали нигде еще. Вежливо, культурно, с намеком на мой интеллект.
«Ну вы же понимаете, что снимать можно не все?»
«Вы же после съемки покажете нам, что вы наснимали?»
«Вас не затруднит удалить при необходимости то, что мы попросим?»
Под
конец я уже откровенно взвыл. Да матерь божья, царица-заступница
(примерный перевод), какие у вас, на хрен, секреты? Т-72, вывезенные еще
из ГСВГ? БМП-3? «Акации»? Где секреты???
В ответ вежливая такая улыбка. Понимающая. У нас, типа, своя работа, у вас — своя.
Кстати,
учебный процесс на полигоне нас спокойно отпустили снимать без
сопровождающих. Но стоило мне вместе с одним из взводов вернуться на
территорию части, как демон-хранитель ЗГТ тут же нарисовался. Видимо, по
рации сообщили бойцы, которые сидели на вышке, у входа на полигон. Три
человека. С рацией и пулеметом. Тоже такие... ненавязчивые.
У
меня были планы поснимать на территории части, но этот лейтенант опять
же вежливо попросил меня вернуться к машине, и без необходимости от нее
не отходить. А по поводу съемки части, так же вежливо сообщил, что на
это разрешения не испрашивалось, а значит… Выписал вежливый такой болт
от БТРа.
Можно, конечно, сказать, что это для нас все так
напряглись. Однако, уже на выезде, стали свидетелями, как наряд по КПП
увлеченно шмонал машину, привезшую баклаги с водой для кулеров. Пришлось
ждать, там две машины просто не разъедутся. Я вышел из своего
транспорта и спросил у водителя «ГАЗели», спокойно так курившего возле
своей машины, надолго ли это. Нет, говорит, сейчас закончат. "А они
всегда так?" — спросил я. Да, безмятежно ответил водила, я уже привык. У
меня повременная оплата, в конторе все в курсе, что тут это надолго,
так что пусть развлекаются…
В целом, я просто не верю в то, что
человек в гражданке может так спокойно шариться по территории части, не
привлекая внимания. С контрольно-пропускной службой там все… короче, там
перебор, но лучше так.
2. О нечеловеческих условиях быта.
«Мы живем в палатках круглый год. Семью с детьми в такие условия, сами понимаете, не привезешь».
Тоже
5% правды. «Круглый год» — это с июня по сентябрь. Именно в июне
закончилась переброска мотострелковой бригады в Богучар. И началась
подготовка к работе на месте.
Да, соглашусь с тем, что в Мулино
условия быта были волшебные. Об этом говорили и контрактники, и офицеры.
Конечно, когда до Нижнего Новгорода, где обитало большинство
военнослужащих полчаса на маршрутке — это прекрасно. И тут на тебе —
Богучар. Который хоть и райцентр, но… А до Воронежа 250 км. Со всеми
вытекающими. А до Нижнего почти тысяча…
Я пообщался на эту тему с
одним из старших офицеров. Да, не очень. «Однушка» служебная в Богучаре
— это не «трешка» в Нижнем, где осталась вся семья.
Но давайте посмотрим правде в глаза.
Первое.
Где сказано, что солдат (от рядового до генерала) должен служить рядом с
домом, постоянно на одном месте и так далее? Да, интересы государства
потребовали передислокации мотострелковой части ближе к границе. Так
простите, это даже не усиление! Там у нас усиливать нечего, для начала.
Две танковые части на 500 км границы. И все. Нет, есть ракетчики, ПВО,
РЭБ. Но действительно, 20-я армия размазана на такой площади, что
спокойно думаешь о том, что будет «в случае чего» именно с той стороны,
что «случая чего» в общем не предвидится. Пока, по крайней мере.
Второе.
Денежное довольствие, содержание и прочее сегодня в армии поднято на
такой уровень, что не стыдно в целом отправить человека служить туда,
куда сочтет нужным командование. И, кстати, этот момент в бригаде никто
из офицеров не обсуждал. Так, скорее, бухтели по инерции. Конечно,
хотелось бы как лучше.
Третье. Я потом от него перейду к теме
произвола и беспредела. Те же офицеры говорили мне, что работы в связи с
перебазированием части не просто много, а полный завал. И рабочий день
длится с 8 утра и до 22-23 часов вечера. И выходные — так, чисто для
проформы. Понедельник зачастую реально начинается в субботу.
Это,
конечно, вписывается в уставные «тяготы и лишения воинской службы». Но —
до определенного предела. А предел должен наступить тогда, когда будут
решены все вопросы перебазирования. Так что перспектива есть. И все это
понимают.
Не понимают только те, кто откровенно гадит на голову
действительно стоящим мужикам, которые вдали от своих семей защищают
наши рубежи.
И еще о быте. На территории части возводятся казармы
и общежития. Факт. И факт, что в сентябре курировать этот вопрос
приезжал командующий ЗВО. Нас приглашали, но мы работали на АРМИИ-2016.
Здания возведены, коммуникации подключены, в настоящее время ведется
внутренняя отделка. И к зиме все, кто с июня обитает в палатках, будут
заселены туда.
3. «Пытки и побои» в части.
Здесь
все просто. Читая статью, реально ощущал ветер 90-х. Не знаю, откуда
были выкопаны «Никифоров» и «Харитонов», давшие душераздирающие
подробности своей службы, но это для человека, знакомого с армейской
службой, проходит уже по категории тяжелых наркотиков.
Все эти
пытки с помощью полевого телефона, это вообще шедевр! Автор явно
начитался каких-то полимилицейских хроник в соцсетях. Это у них «тапик»
плотно прописался в обиходе.
«В 54046 я ощутил на своей
собственной шкуре, что такое пытка «тапиком» (военно-полевой телефон).
Он применялся эпизодически многими офицерами по отношению к личному
составу за «косяки» и «залеты».
Например, попался с телефоном, не
выполнил поставленную задачу, не сдал вовремя денег (а сдавали мы их
регулярно — на нужды роты, а также на другие дела. Вплоть до того, что
даже за законное увольнение надо дать командиру 500 рублей)».
Во
как… не часть, а криминальный притон какой-то. И, видимо, слово
«эпизодически» слабо характеризует состояние дел. Потому что сегодняшний
бич армии — это как раз война с сотовыми телефонами. Где-то ими
положено пользоваться в выходные или в случае крайней необходимости, в
некоторых я лично наблюдал их наличие у личного состава. Контрактников
точно никто не ограничивает, за исключением несения караульной службы.
А
срочники действительно идут на всевозможные ухищрения ради того, чтобы
привычный гаджет был с ними как можно дольше. Ну уже привыкла молодежь к
этому. И тут война действительно идет по полной программе. И не всегда
комсостав выигрывает, потому что изобретательность нашей молодежи в этом
плане границ пока не имеет. И в каждом взводе есть пара-тройка надежно
запрятанных телефонов так, «на всякий случай».
Так что наказание
за такие залеты должно было иметь не просто массовый характер.
Поголовный. Видимо, именно для этого и особое подразделение пришлось
создать. Патрульно-пыточной службы.
«Некоторых собрали в
батальон обеспечения, они следили за порядком у «чипка» (солдатский
буфет), чтобы солдаты не воровали и не хулиганили. Сам же «чипок» как бы
был и его как бы не было: он существовал по личной договоренности с
комбатом, по сути это была выездная торговая точка, доход от которой
получали командиры части. Короче, с одной стороны, эти избранные служили
централизованно и отдельно от общей массы, с другой стороны, их можно
было использовать как надзирающую структуру, дабы держать солдат в узде,
и горе тем, кто по какой-то нелепой случайности к ним попал».
Эпично,
правда? Тоже парочка вопросов нарисовалась. Батальон обеспечения… чего?
Порядка на территории части? Не многовато ли? Или часть набирали по
зонам? И вообще, как это комбриг умудрился создать отдельный батальона
не пойми чего, для защиты «чипка»?
Или автор имел в виду такую
структуру, как БОУП? Батальон обеспечения учебного процесса? Так это
подразделение присуще либо учебным частям, либо военным училищам. В
основном последним. А что такой батальон забыл в абсолютно боевой части —
вопрос, который останется без ответа, поскольку есть сомнение, что
господин Ващенко вообще служил и понимает, о чем клавиатуру терзает.
Но так проще: замешал грязь пожиже, да вывалил пошире. Главное — чтобы воняло посильнее.
Я
думаю, найдутся те, кто поверит в бред, сочиненный господином Ващенко.
На основании «достоверных показаний». Но это будут, вполне очевидно,
люди, которые армию видели только на экране телеканала «Звезда». Причем,
доверяющие не этому телеканалу. А нормальные и знающие, в бредятину о
создании на базе кадровой в/ч некоей криминальной структуры,
занимающейся отъемом денег у солдат, пытками и побоями, поверят только
после употребления того же, что принимал автор.
Но я к этому вернусь в заключении. А сейчас про то, с чего все началось.
4. Смертельный случай.
Началось
все с того, что один из военнослужащих части совершил самоубийство
путем повешения. Собственно, от этого все и понеслось.
«…при
не выясненных до конца обстоятельствах погиб военнослужащий-контрактник.
Сослуживцы говорят, что он покончил с собой из-за тяжелых условий
службы. В пресс-службе Западного военного округа категорически отвергли
подобную трактовку событий».
Да, пресс-служба ЗВО — это еще
те персонажи, конечно, порой напоминающие мне героев мультика про
ледниковый период. Только их не двое, а побольше. Но на этот раз
информацией поделились. Ну и чисто случайно, в Богучаре у меня живут
родственники, имеющие отношение к государственным структурам
определенной направленности. Так что картинку я сформировал вполне
конкретную.
Фамилию самоубийцы просили не называть, поскольку следствие и все такое. Хорошо. Но картинка вышла такая.
Действительно,
счеты с жизнью свел боец мотострелковой бригады. Из местных.
Подписавший контракт в самом Богучаре. Так что здесь еще вопросы к
богучарским службам, ответственным за отбор на контракт.
Самые тяжкие
«условия службы» в процессе прохождения оной — это двухнедельный
полевой выход. В остальное время боец проживал, как ему и положено, в
частном доме жены, при этом имея еще и собственную квартиру.
Так
что тему измывательств над 35-летним мужчиной на протяжении года в
палатке при помощи телефонного аппарата мы сразу отметаем. Ибо 35 лет
возраста и контракт.
«У парня были проблемы в личной жизни: от
него ушла жена, у которой был от него ребенок. Ушла она, сказав
следующее: «Мне не нужен мужчина, которого сутками не бывает дома».
Так
якобы сказал один из сослуживцев. Верю, кстати. А вот про «довольно
тяжелые условия службы» явно дописала редакция «Газеты».
В
остальном, видимо, бойцу не повезло в личной жизни. Кроме как вполне
законченной дурой его бывшую спутницу жизни назвать не могу. Наверное,
не стоит приводить цифр о зарплате рядового контрактника. В богом
забытом аграрном Богучаре это цифры весьма значительны. Для сравнения,
средняя зарплата торговца рыночника-палаточника — 10 тысяч. Госслужащий
низшего уровня — 14-18. Учитель в школе — в зависимости от категории от 8
до 15. Полицейский — от 30. А быть там военным — это верх желаний.
Есть, правда, категории, которые зарабатывают покруче. Это
фермеры-скотоводы, комбайнеры и прочие аграрии. Средний доход
комбайнера-частника — 80-100 тысяч в месяц. Но эти деньги он
зарабатывает весной и осенью. И пахать приходится в прямом смысле этого
слова.
Так что в качестве «запала» для всей истории мы имеем
контрактника с явно неуравновешенной психикой, наложившего на себя руки и
жену-идиотку. Но это уже вообще не наше дело, главный вопрос — причем
тут часть? Вопросы, повторю, надо адресовать тем, кто спустя рукава
освидетельствовал кандидата на контракт.
Остальную мешанину из грязи и прочих субстанций даже разбирать не хочется. Поэтому перейду к заключению.
5. Личное мнение о в/ч 54046.
За время работы я посетил много частей различных родов войск. И сложил определенное мнение о сегодняшней армии.
Основной
проблемой как корреспондент я считаю не какие-то неполадки и недоучки, а
откровенную показуху. Да, ту самую, когда снег должен быть белым и
квадратным, а трава зеленой. Тут ничего не изменилось, как ни странно.
Многое нельзя показывать просто потому, что так считают те, кто дает нам
допуск на съемки. Или наоборот, лучше всего показывать то, что нравится
тем, кто типа заказывает музыку.
Но тогда зачастую показывать
нечего. И рассказывать не о чем. И в этом году было не одно такое
мероприятие, после которого я ничего не писал.
Но репортаж об
учебном процессе именно в Богучаре мы с Романом считаем одним из лучших.
Именно в плане того, что никаких там приукрас не было. Да и сами
читатели сделали такие выводы, о которых мы говорили: это был простой
учебный выход на полигон. Со старой подшаманенной техникой, с фактически
очень плохо подготовленными бойцами, которые призвались в апреле-мае и
после КМБ занимались перебазированием из Мулино в Богучар.
Многое
из того, что мы наблюдали, в камеры не попало. Не потому, что не
хотелось это снять, а чисто по-человечески. А снять хотелось. Если
совсем честно, кое-что в кадр попало. Но не в репортаж.
Мы в
своей работе никогда не ставили целью «поймать красивый кадр». Мы просто
хотели передать суть момента. Но не в качестве отстраненных таких
нейтралов, нет. Мы оба относимся к нашей армии так, как могут относиться
два человека, отслуживших свое без претензий. И смотрим именно так. Со
стороны, но на стороне армии. И понимаем и ценим, наверное, чуть больше,
чем те, кто в армии не был.
Как подполковник бросает на землю
планшет и рацию, берет автомат и начинает показывать, как правильно с
ним кувыркаться. Как сержант-контрактник перебивает лейтенанта и
начинает объяснять систему действий отделения по-своему, а лейтенант не
перебивает его грозным криком, а слушает не менее внимательно, чем
рядовые-новобранцы. Как потом эти же новобранцы делились последней уже
водой с офигевшими от жары танкистами, которые из-за того, что молодые
тупили, потихоньку жарились в своих гусеничных микроволновках. Как
комбаты отправили двух своих персональных радистов за водой на исходный
рубеж. И парни, протаскавшие полдня на своих спинах рации, урысили за
полтора километра и приперли на себе по канистре (20 л) с вожделенной
жидкостью. Бегом.
На камеру? Да ладно, мы уже к тому времени сами
по кустам валялись. А подполковник, когда кувыркался, был уверен, что
нас рядом нет. Нас и не было, но телевик позволил мне запечатлеть.
Уже
в конце, оказавшись на исходном рубеже и завалившись в траву в тени от
машины с медпунктом, я невольно подслушал такой разговор бойцов одного
взвода, тоже вернувшихся с полигона.
— Вот и чего «…» (пропущу
позывной замкомбрига) так на нас орет? Забыл что ли, что мы вчера первый
раз вообще высадку отрабатывали?
— Да ладно тебе, первый раз можно подумать… Поорет и перестанет.
— Это его эти, журналисты … Напишут потом какую-нибудь …, а его …!
Со
словами «не напишем», я вылез из травы, чем изрядно смутил парней. Но
мы вполне нормально пообщались. Нам даже комплимент выдали, что мы
неплохо так в атаку сходили с ними.
Я не спрашивал имен, не читал
фамилий на бирках фляг. Не интересовался, какой взвод, рота, батальон.
Просто поговорил «за жизнь» с рядовыми, как перед этим беседовал с
офицерами. Просто для себя. И не стал бы об этом упоминать, если бы не
этот случай.
Ребята все были из Нижнего Новгорода. Шок, конечно,
от понимания того, куда из занесло, уже прошел, но радости не добавляло.
Конечно, одно дело, служить в Мулино, в 60 километрах от Нижнего, куда
можно вполне нормально смотаться в увольнение домой, и другое дело —
Богучар.
Спросил, кстати, про увольнительные. Парни так странно
посмотрели, и задали один вопрос: смысл? Ну так, чисто в магазин за
сладостями, не более того. А так лучше в выходной поспать.
Это,
кстати, к вопросу о 500 рублях за увольнительную. Богучар — это даже не
городок. Это городское поселение в 11 тысяч человек. И 5 тысяч солдат и
офицеров. Со всеми вытекающими последствиями. Для бывших обитателей
города-миллионника — тоска смертная.
«Где-то в той жизни накосячили» — так сказал один из моих собеседников.
Конечно,
особой откровенности такой не было, что вполне оправдано. Мало ли что я
потом там намалюю? Но главное, я ни в ком не увидел ни обреченности
типа «эх, зачем ты меня, мама, на свет родила», ни какой-то такой
затравленности. Нормальные ребята, уставшие за день.
Подошел
взводный сержант-контрактник. Ну чего? Да ничего, беседуем. Начальству,
небось, кости моете? Ну не без этого. Моем. Ну ладно, мойте. Через 10
минут в расположение выдвигаемся.
Я спросил, ничего, что про
начальство так? Да норм, он вполне себе мужик. С нами постоянно, даже
ночует в палатке, кроме выходных.
Я к чему все это так написал?
Просто потому, что провел целый день в этой части. Точнее, на ее
полигоне с личным составом. Видно, хорошо все-таки видно, когда все
делается и говорится на камеру, а когда просто так, языками зацепившись.
Видел,
как эти солдатики и их командиры работали. Видел отношения между ними.
Уважительные, кстати. Да, во время учебного процесса над полигоном не то
что эскадрильи, авиаармии пролетали из органов, органидов и просто
матюков. Но никто о броню головой не колотился. Так, стряхнул
прилетевшее, и дальше пошел или поехал. Рабочие моменты.
Да,
личные впечатления, но они тем для меня и ценны. Что лично наблюдал. И
не только в этой части. И могу сказать с уверенностью, что побывав в
этом году у мотострелков, ракетчиков, зенитчиков, химиков, танкистов,
рэбовцев, летчиков, нигде я не встречал какой-то гнетущей атмосферы,
какая описана в той статье. Да, «маразм армейский стандартный» имеет
место быть местами. Где-то больше, где-то меньше. Видимо, хреново
изживаемая вещь.
Но пытаться показать, что в нашей армии сегодня
процветает уголовщина образца 90-х годов прошлого века… С
вымогательствами, грабежами, пытками и прочими атрибутами тех времен...
Простите,
но это от врага. От подлого врага, который старается в бочку вранья
запихнуть ложку правды и сделать выводы о том, что наша армия сегодня —
притон аморальных подонков. Ну просто он (враг) сам такой и судит по
себе.
Я, к радости своей, наблюдал, и, надеюсь, буду наблюдать
иную армию. Да, с недостатками (ну без них никак пока), да, с показухой
(эта гадость тоже плохо выживается), но именно в процессе становления и
превращения именно в ту Армию, которой можно и нужно гордиться. Уже
сегодня можно начинать.
Да, в Богучаре сегодня непросто. Там пока
в плане быта очень напряжно. Но вопросы идут к своему решению, и
вышестоящее командование помогает их решать. Иначе зачем главкому ЗВО
надо было туда лететь? Чтобы по незаконченной стройке пошататься?
Наверное, нет. Наверное, для того, чтобы лично убедиться в том, что в
зиму солдаты войдут не в палатках с буржуйками, а в новых корпусах.
И
последнее. Можно много приводить свидетельств всяких «Никифоровых» и
прочих неизвестных, я тоже могу так. Но напишу лично от нас двоих,
работавших там.
У нас нет ни малейшего сомнения в том, что все
описанное в «Газете» и подхваченное «блоггерами-саббаками» — что ни есть
брехня. Направленная исключительно на то, чтобы просто бросить грязью в
нашу армию и попытаться убедить всех в том, что там по-прежнему нет ни
порядка, ни закона. Но это — вопрос личной совести каждого пишущего.
Вас заинтересует
Исповедь армейского сисадмина
Знакомьтесь, «Призраки
Мальчик, ты в какой стране живёшь?
О кадровой политике в Вооруженных Силах РФ
Военная Фемида (частный случай)
